Убойная фарцовка - Илья Рясной
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Врассыпную! – крикнул Жорж, плечом выдавливая погнутую дверцу.
Хохол вывалился из салона, напоследок прихватив небольшую, сантиметров двадцати, икону шестнадцатого века. Это было самое дорогое из того, что они нашли в деревенской церкви в глубинке Калининской области.
Милицейская «Волга» на скорости проскочила вперед. Ее водитель затормозил, сдал назад. Сотрудники выскочили из салона. Но увидели только растворившиеся в лесу тени.
Гаишники бегло осмотрели покореженную черную «Волгу», стараясь ни к чему не прикасаться и дать возможность поработать экспертам. От удара багажник распахнулся, и под брезентом обнажились сложенные друг на друга иконы.
– Ушли четверо. Вооружены огнестрельным оружием, – произнес капитан ГАИ в микрофон автомобильной рации. – В салоне иконы. Похоже, с дела шли. Преследование в лесу ночью невозможно.
Дежурный по областному УВД ввел план «Вулкан», разработанный для задержания вооруженных преступников. По тревоге были подняты все силы милиции, подключено подразделение внутренних войск. Перекрыли все ходы и выходы.
Утром был задержан Сурен – он вышел на трассу и попытался тормознуть взмахом руки машину, которая, как оказалась, принадлежала уголовному розыску, и оперативники искали именно его. Лысый двинул куда-то в леса, забрел в болото, чуть не потонул, выбрался и был обнаружен с милицейского вертолета. Пытался убежать, утопил обрез и, видя подходящих милиционеров, один из которых сжимал в руках укороченный автомат Калашникова, бухнулся на колени, подняв руки:
– Я безоружный! Я сдаюсь! Только не бейте!
Жорж и Хохол сумели поодиночке пройти через леса. И успешно добрались до Москвы. Домой даже не заглядывали, зная, что там их могут ждать. Встретились вечером в заранее условленном месте – на ступенях кинотеатра «Ашхабад», призывно сверкающего стеклом в окружении бесконечных новостроек Южного Чертанова. Афиша рекламировала только что вышедшую в советский прокат югославскую слезливую мелодраму «Пришло время любить», вызвавшую непонятный зрительский ажиотаж. Вокруг в поисках лишнего билетика сновали желающие узреть это произведение.
– Влипли! – коротко описал ситуацию Жорж.
– Когда-то должны были, – резонно отметил Хохол.
– Не должны. Никому ничего не должны!
– Что дальше? Может, сдадимся?
– И получить пятнадцать лет за стрельбу по милиции? Я лучше сдохну в корчах.
– А я бы еще пожил, – сказал Хохол…
Глава 2
«Московское время двадцать три часа тридцать минут.
Последние события в стране и в мире.
Завершено строительство Навоийской ГЭС в Узбекистане, являющейся теперь крупнейшим производителем электроэнергии в республике. Сдача этого важного объекта является значительным шагом к выполнению одиннадцатого пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР.
Правительство США ввело эмбарго на поставки в Ливию высокотехнологичного оборудования, голословно обвинив арабскую страну в поддержке терроризма.
Успешная посадка 1 марта 1982 года на планету Венера спускаемого аппарата автоматической межпланетной станции «Венера-13» стала значительной вехой в исследовании планет Солнечной системы. Температура на Утренней звезде достигает четырехсот градусов, а давление превышает сто атмосфер. Аппаратурой станции сделаны четырнадцать цветных и девять черно-белых панорамных снимков поверхности планеты, получена важная научная информация».
Капитан Уланов повернул рукоятку частот приемника, и в кабинете зазвучала томная джазовая музыка.
Он устало прикрыл глаза. День выдался суматошным – закрепляли еще пять эпизодов из казавшихся бесконечными подвигов Геракла.
Взяли Герасима Водолазова, уголовный псевдоним Геракл, через три дня после квартирной кражи у заведующего валютным магазином «Березка». У потерпевшего были большие связи, поэтому дело поставили на контроль, оперативных сотрудников МУРа обязали разбиться в лепешку, но вора найти и вещи уважаемому человеку вернуть.
Квартира у завмага была просторная, интерьер в модном псевдорусском стиле: на стенах – декоративные бревна, в углу – иконы, на кухне – лапти и вышитые полотенца, вот только балалайки не хватало. Заглянул туда Геракл в пол-одиннадцатого утра, когда все на работе. Бережно упаковал несколько старинных икон, столовое серебро, мешочек с золотыми изделиями, магнитофон «Грюндик» и три десятка кассет «Сони» в чемодан и отправился восвояси.
Проводя обход жилого сектора, Михаил Уланов разговорился с дворничихой, которая вспомнила какого-то затрапезного бородатого мужичка в длинном плаще, беретке и с большим чемоданом.
– Ну какой он вор? У нас счетовод такой на деревне был, – сказала она. – Безобидный совсем по виду мужичок-то. У него даже те, с телевизора, хотели интервью взять.
Оказалось, что по выходу из подъезда солидного сталинского дома № 103 на проспекте Мира вор был атакован группой московской телепрограммы, которая очень хотела у него узнать, как он относится к результатам последней городской партийной конференции. Вор к конференции не относился никак и шарахнулся от тележурналистов как черт от ладана.
Уланов отправился на телевидение. Там его ждала удача. Несмотря на дефицит пленки, черновой материал остался весь. И вор там получился на загляденье четко, ясно, с особыми приметами. Сделали с экрана фотографии. Потом дело техники – полазили по картотекам и альбомам. И возникла в милицейской сводке запись: «За совершение кражи задержан Герасим Водолазов, 1933 года рождения, уголовная кличка Геракл».
Жил он на самой глухой окраине Москвы, в районе Бибирево. Там его и задержал Уланов в трогательный момент, когда вор пил горькую и беседовал с огромным зеленым, с красным хохолком попугаем какаду.
– Собирайтесь, Герасим Онуфриевич, пора на кичу, – проинформировал Уланов, заходя в квартиру, дверь которой хозяин позабыл запереть.
Тщедушный бородатый Геракл пьяно всхлипнул:
– Чуял, что пора. Не хочу на кичу, начальник…
– А надо.
– Надо. – Геракл опрокинул рюмку.
Эпизод с кражей на проспекте Мира Геракл взял на себя не споря, на первом же допросе. А дальше пошел в отказ – больше ничего нет, не совершал, не крал. Жил честно. Работал после третьей отсидки в котельной.
И упирался он до того времени, пока Уланов не решил однажды послушать аудиокассеты Геракла, которых у того скопилось несколько десятков. Думал, там какая-нибудь зарубежная эстрада. Но тут полезло такое!
Как потом сам Водолазов рассказывал, очень уж его томили в последнее время страх и одиночество. Холодным потом покрывался, когда лазил по квартирам в ежесекундном ожидании провала и милицейской сирены, а потом еще несколько дней не мог прийти в себя. Что характерно, боялся он не задержания, следствия и уж тем более не тюрьмы, которая для него – дом родной. Страх жил как бы сам по себе. И как по заказу появлялся, когда вор шел на дело. А тут еще вечное одиночество – Геракл привык работать без помощников, давно не имел ни друзей, ни постоянных женщин. От этого одиночества купил себе попугая какаду.
– Лучше любого кореша мой Клювик! – всхлипнул Водолазов на допросе. – Так внимательно слушает. И все понимает. И жалеет меня!
В общем, после каждого дела Геракл брал бутылочку беленькой, накатывал себе стакан с верхом и начинал исповедоваться перед попугаем, как ему было тяжело на деле. Мало того – за каким-то лешим он записывал эти исповеди на магнитофон! Зачем – так внятно и сам объяснить не смог. Зато добросовестно прописал на кассеты, помимо своих переживаний, места и время совершения краж.
Когда Уланов завершил исследование этого мемуарного наследия, то насчитал более девяноста эпизодов квартирных краж.
После этого Геракл раскололся на все. Написал длиннющую явку с повинной.
– Одно условие, – вздохнул он, закончив свой нелегкий труд и откладывая в сторону шариковую ручку. Беседа проходила в кабинете Уланова, за дверьми ждал выводной.
– Зачтем как чистосердечное раскаяние, – пообещал оперативник.
– Да не об этом. Клювика не бросайте. Ему и так без меня тяжко.
– Не бросим.
Теперь клетка с Клювиком стояла в самом большом кабинете одиннадцатого отдела МУРа. Попавшую в дурную компанию птицу теперь кормили и социально реабилитировали сотрудники.
– Только вы с ним секретами не делитесь, – предупредил замначальника отдела Маслов в тот знаменательный день, когда принес клетку в кабинет.
– Думаете, заложит? – осведомился оперативник.
– Обязательно, – заверил Маслов…
После чистосердечного раскаяния показания Герасима ежедневно отрабатывали с его участием выездами на места преступлений.
По правилам конвоировать арестованных должны сотрудники специальной конвойной службы, но на каждый выезд их не наберешься. Поэтому возили Геракла на места оперативники на видавшем виды «ВАЗ-2105» защитного зеленого цвета, принадлежавшего одиннадцатому отделу МУРа.