Один из нас вернулся - Карен М. МакМанус

– Не возражаю, – пожав плечами, отвечает Мейв. – Крис пишет: «Держись, Эдди!» А еще спрашивает, заглянешь ли ты к нему завтра утром на бельгийские вафли, как договаривались. К слову, я тоже люблю вафли, если вдруг кому-то есть до этого дело. А Луис пишет: «Да пошел он!» Не про Криса, конечно, это он про…

– Понятно, – отмахиваюсь я.

Мужчина за кафедрой поднимает руку, чтобы унять охвативший аудиторию нетерпеливый гул.

– Мы, организаторы летних семинаров в «Истленд-Хай», прекрасно понимаем: есть много других способов провести столь чудесный июньский день. Однако вы здесь, и это доказывает, что наша сегодняшняя тема чрезвычайно важна.

– Важнее некуда, – бормочет Мейв, убирая за ухо выбившуюся прядь.

Волосы Мэйв такие же темно-каштановые, как у Бронвин, но недавно она сделала эффектную стрижку – небрежный боб. В детстве она поборола лейкемию и первые годы в старшей школе провела в попытках выйти из тени старшей сестры. На мой взгляд, окончательно она нашла свой стиль именно сейчас, когда перестала завязывать волосы в фирменный «бронвинский» хвост.

– Тс-с-с! – шипит Бронвин на сестру и наконец выпускает меня из объятий.

– Мы, руководители «Истленд-Хай», хотим вдохновить вас на новые мечты и свершения и в то же время подготовить к суровым реалиям жизни, – продолжает мужчина за кафедрой. – Те решения, что вы примете сейчас, в старшей школе, определят траекторию вашей будущей жизни на годы вперед, и неверный выбор может привести к губительным последствиям.

– Значит, теперь это так называется? – вклинивается Мейв. – «Неверный выбор»?

– Мейв, ради бога… – начинает Бронвин.

– Тихо! – рявкаю я.

Сестры испуганно замолкают. Мне стало бы стыдно за столь неоправданный выпад, которого ни одна из подруг не заслуживает, не превратись я в гигантский комок нервов. Еще пара мгновений, и я увижу…

– Никто не понимает это лучше, чем наш сегодняшний гость. Он приехал сюда благодаря программе учебного сотрудничества с Калифорнийским управлением исправительных учреждений, чтобы честно рассказать о том, как собственноручно лишил себя светлого и перспективного будущего. Итак, поприветствуем нашего гостя – бывшего ученика соседней школы «Бэйвью-Хай», а ныне заключенного тюрьмы для несовершеннолетних «Ист-Креншоу» – Джейка Риордана!

Бронвин сжимает мою руку, Мейв порывисто вздыхает, но в остальном – тишина. Впрочем, неважно. Заговори они сейчас, я все равно не услышу – так громко стучит в ушах кровь.

Джейк Риордан.

Мой бывший. Долгое время я любила его без памяти – слишком наивная и не уверенная в себе, чтобы понять, с кем имею дело. Я знала, каким ревнивым он бывает, и если тогда меня спросили бы напрямик – впрочем, никто, кроме моей сестры Эштон, этого не делал, – я, возможно, признала бы, что Джейк меня контролирует. Но я и представить не могла, что, узнав о моей измене, он вступит в сговор с Саймоном и выставит меня убийцей, а когда я попытаюсь его разоблачить – чуть меня не задушит.

Ах да. По словам его дорогущей адвокатессы, Джейк на самом деле не хотел меня убивать. «Отсутствие прямого умысла» – так она это назвала, а потом наплела еще кучу юридических словечек, добившись того, чтобы подзащитного не судили по взрослой статье.

В то время многие сочли этот процесс фарсом, особенно после того, как Джейка приговорили к заключению в тюрьме для несовершеннолетних до тех пор, пока ему не стукнет двадцать пять. Все зло, что он причинил – не только мне и моим друзьям, но и Саймону, – свелось к смехотворным семи с половиной годам за решеткой. Газеты пестрели заголовками вроде «Подкуп очевиден!», активисты составили с полдюжины онлайн-петиций, требуя более сурового приговора…

Увы, память у людей короткая.

С самого начала Джейк прослыл образцовым заключенным, а в прошлом декабре стал героем документального шоу о преступниках, где его выставили, по словам репортера «Бэйвью блейд», «в неожиданно выгодном свете». Джейк вел себя образцово. Сожалел о содеянном. Стремился помочь другим молодым людям избежать тех же ошибок. А затем, в апреле, недели через две после свадьбы моей сестры, объявился Присяжный N.

Точнее, его бывшая девушка – она призналась, что во время суда над Джейком получила от одного из присяжных множество сообщений о ходе дела. Оказалось, Присяжный N постоянно пересылал ей конфиденциальную информацию и посещал новостные сайты, которые ему видеть не полагалось. Когда скриншоты переписки появились на сайте BuzzFeed, Присяжный N запаниковал, попытался стереть историю браузера, солгал под присягой и, по сути, организовал юристам Джейка лазейку, чтобы потребовать новое слушание.

Через несколько недель после того, как новость получила огласку, умельцы вычислили, что Присяжного N зовут Маршалл Витфилд. Как только его личные данные попали в открытый доступ, он залег на дно, и я даже пожалела бы беднягу, не подбрось он мне такую свинью.

Теперь судебный процесс возобновлен, а Джейк тем временем участвует в программе, которую Мейв в шутку окрестила «Тур покаяния Джейка Риордана». Его визиты в школы не всегда показывают по телевизору, зато когда показывают… Я смотрю. Ничего не могу с собой поделать.

– Видок у него кошмарный, – глядя на экран, отмечает Мейв.

Тут я бы поспорила. Джейк выглядит старше своих девятнадцати, но его это не портит. Он по-прежнему хорош собой: каштановые волосы коротко подстрижены, пронзительно-синие, как летнее небо, глаза сверкают на сильно побледневшем лице. Он явно тренируется еще усерднее, чем раньше, и даже бесформенная роба цвета хаки не может этого скрыть.

Под жидкие аплодисменты Джейк поднимается на кафедру – голова опущена, руки сцеплены в замок. Никаких наручников, разумеется. Только не в школе. Хотя сбоку на складных стульях сидят трое вооруженных полицейских, готовых в любой момент уладить неприятности.

Впрочем, Джейк никогда не доставляет им проблем.

– Я пришел рассказать вам о худших днях моей жизни, – произносит он тихим, серьезным голосом.

Обычное начало. Затем, держась за край трибуны и устремив взгляд на школьников, он рассказывает о худших днях моей жизни.

Ума ему не занимать. Он много говорит о моральном давлении, дурном влиянии и принуждении, словно был марионеткой Саймона, а не ревностным сообщником. Послушать Джейка, так он даже не помнит, как напал на меня и Джену Варгас в лесу за ее домом! Я всего лишь хотел, чтобы они перестали мне угрожать, заявил он на суде. Это мы-то угрожали?! Общественность не слишком повелась на эту сказочку, так что во время бесед со школьниками Джейк старательно обходит скользкую тему. Стоит кому-то упомянуть меня, и он сразу заводит шарманку о том, как его неверные решения навредили людям. Особенно ему самому.

В ноябре будет два года со злополучного вечера