Птица смерти - Харлан Эллисон

4. Почему слова "Господь" и имя "Бог" всегда пишутся с прописной буквы? Не следует ли писать с прописной буквы и слово "Змей"? Если нет, то почему?

5. Если Бог создал все (Бытие, гл. 1), то зачем он создал себе проблемы, создав змея, сбившего с пути его создания? Зачем Бог создал дерево, о котором не следовало знать Адаму и Еве, почему затем передумал и предупредил их?

6. Сравните и противопоставьте плафон Сикстинской Капеллы "Изгнание из рая" Микеланджело и "Сад радостей земных" Босха.

7. Благородно ли вел себя Адам, возлагая вину на Еву? Кто такой был Квислинг? Рассмотрите стукачество как свойство характера.

8. Господь рассердился, обнаружив, что его обманули. Если Бог всемогущ и всеведущ, разве он не знал заранее? Почему он не мог найти Адама и Еву там, где они прятались?

9. Если Бог не хотел, чтобы Адам и Ева попробовали плод запретного дерева, почему он не предупредил об этом змея? Мог ли Бог помешать змею искусить Адама и Еву? Если да, почему он этого не сделал? Если нет, рассмотрите возможность, что змей так же могуч, как и Бог.

10. На примерах двух различных газет покажите смысл понятия "тенденциозная информация".

5

Ядовитые ветры с воем задирали пылевой покров земли.

Здесь не было ничего живого. Только ветры, зеленые, смертельные, срывались с неба и рыскали по остову планеты, шарили, выискивали хоть что-то движущееся, хоть что-то еще живое. Но живого не было.

Пыль. Присыпка. Прах. И ониксовый шип горной вершины, к которой весь первый день летели Натан Стек и тень.

Когда упала ночь, они выкопали яму в тундре, и тень покрыла ее вязким, как клей, веществом из сумки на шее Натана Стека. Стек Неспокойно спал в эту ночь, судорожно прижимая к груди обогревальный камень и дыша через противогаз из своей сумки.

Один раз он проснулся от донесшегося сверху крика каких-то огромных тварей, похожих на летучих мышей. Он видел, как они пикируют вниз и выходят из пике на бреющем полете над его норой. Но твари, похоже, не чуяли его - и тени присутствия в яме. За ними тянулась тонкая фосфоресцирующая полоса, опускавшаяся на землю и таявшая в ночных просторах. А твари взмывали вверх и уносились с ветром. Стеку с трудом удалось снова заснуть.

Утро было наполнено морозным светом, окрасившим мир в голубые отсветы. Тень выбралась из удушающей пыли наружу и припала к земле, цепляясь скрюченными пальцами за выметенную ветром поверхность. За ней пробивался наружу Стек; ему удалось высунуть из пыли дрожащую от напряжения руку.

Тень скользнула по земле, борясь с усилившимся за ночь ветром, к топкому месту, где было их укрытие, к руке, протянутой навстречу. Она протянула свою руку, и пальцы Стека судорожно охватили ее. Преодолевая сопротивление, тень напряглась и вытащила человека из предательского праха.

Они лежали, прижавшись к земле, стараясь хоть что-нибудь разглядеть, сражаясь за каждый глоток воздуха, чтобы не вдохнуть с ним удушающую смерть.

- Почему все это так... что случилось? - судорожно выдохнул Стек, борясь с ветром.

Тень не ответила, но посмотрела на Стека долгим взглядом, а потом медленно, осторожно подняла руку, подержала у Стека перед глазами и медленно, загибая пальцы наподобие когтей, свела четыре пальца в клетку, в кулак, в тугой до боли шар, красноречиво сказав без слов: Разрушение.

Они поползли к горе.

6

Ониксовый пик поднимался из ада и тянулся к разорванному небу. Он выглядел чудовищно надменным. Никому и никогда не удалось пройти этот путь, но черный пик попробовал и добился успеха.

Он был похож на старика. Покрытый шрамами, древний; прямыми линиями обозначилась на нем корка грязи. Одинокий, позабытый, осенний, черный пик, громада на громаде. Он не сдавался тяготению, давлению и смерти, он пробивался в небо. Безжалостно одинокий, он единственный нарушал гладкость пустынного горизонта.

За следующие двадцать пять миллионов лет гора могла бы стереться в гладкий и безликий оникс, божество ночи. Но хотя пыль с равнин клубилась вокруг скалы и ядовитые ветры бросали эту пыль на острия граней, пылевая завеса лишь чуть размывала острые грани профиля скалы, как будто божественное вмешательство защищало пик.

У вершины ходили сполохи.

Стек кое-что узнал о природе фосфоресцирующих полос, что извергали из себя похожие на летучих мышей твари. Это были споры, в бледном свете дня породившие странные кровоточащие ростки.

Вокруг Стека и тени, пока они ползли сквозь рассвет к вершине, мелкие семена жизни чуяли их тепло и пускали ростки сквозь пыль. Когда похожее на красный янтарь умирающее солнце взобралось на небо, кровоточащие растения уже достигали зрелости.

Стек вскрикнул - одна из лиан захлестнула его лодыжку. Другая обернулась вокруг шеи. Тонкий слой чернично-темной крови, покрывавший лианы, оставлял на теле Стека огненножгучие полосы.

Тень скользнула к человеку. Треугольная голова метнулась к шее Стека и впилась зубами в лиану. Лиана распалась, брызнув черной кровью, а бритвенно-острые зубы замелькали тут и там, перекусывая лианы, пока Стек вновь не обрел возможность дышать. С резким усилием Стек сложился пополам и извернулся, доставая из нашейной сумки нож. Лиана, обвившая лодыжку, вскрикнула, извиваясь и распадаясь надвое под ножом, и крик был тот самый, что слышал

Стек этой ночью. Лиана еще раз дернулась и ушла в пыль.

Стек и тень снова поползли вперед, припадая к умирающей земле, скользя по ее неровностям - вперед, к горе.

Высоко в кровавом небе кружила Птица Смерти.

8

В своем собственном мире они жили в светящихся гладкостенных пещерах миллионы лет, развиваясь и распространяясь по Вселенной. Устав в конце концов строить империю, они обратились внутрь себя и большую часть времени составляли сложные конструкции песен мудрости и обустраивали миры для других рас.

Но были и другие расы, строившие миры. И если возникал юридический конфликт, призывали третейских судей. Судить предоставляли расе, смыслом жизни которой была беспристрастность и разумность в распутывании хитросплетений исков и встречных исков. Сама честь этой расы зависела от безупречности в использовании этих качеств. Столетиями оттачивали ее представители свои способности на многих и многих все более сложных делах, пока не стали наконец высшим авторитетом. Тяжущиеся обязаны были подчиниться решению - не только потому, что эти решения всегда бывали мудры, нетривиальны и справедливы, но и потому, что, будь такое решение поставлено под сомнение, ,раса судей уничтожила бы сама себя. В священнейшем месте своего мира они поставили священную машину; если ее включить, она испустит звук, от которого завибрируют и распадутся их кристаллические панцири. Это была раса похожих на сверчков созданий не больше человеческого пальца. Вся цивилизованная Вселенная дорожила ими, и потерять их было бы равно катастрофе. Их важность, их почетное место никогда не ставились под сомнение. И их решениям подчинялись все расы.