Боруэлла - Наталья Евдокимова

– Придумал тебя с немытыми руками. Теперь ты как Золушка детсадовского возраста. Где-то у меня чистый носовой платочек валялся…

– А ты уверен, что он чище моего лица и рук?

Боря внимательно посмотрел на меня и тут же перестал рыться в карманах.

– Действительно, – сказал он уверенно. – Так даже лучше.

– Не лучше, не лучше, совсем не лучше! – запрыгала я вокруг Бори, всеми силами пытаясь показать, своё недовольство. – Я не понимаю, чему ты вообще радуешься?

Ну ладно, хватит. Придумывай меня обратно. Срочно.

– Да ну, – надулось это наглое создание. – Так неинтересно.

Я запрыгала ещё бодрее и стала при этом дёргать Борю за свитер:

– Придумай-придумай-приду-у-умай!

– Не скачи ты, мелочь пузатая, – приказным тоном сказал Боря. – А то второй бантик свалится.

– Делов-то! Свалится второй – останется третий. Можешь даже на память себе оставить его потом. Не отвлекайся. Давай. Ну?

Боря сделал круг, осматривая меня со всех сторон. Я показала ему язык, а потом кулак. Да что там говорить – кулачок. Кулачишко. Нет чтобы придумать меня грозным, могучим, всевидящим, всезнающим! Хотя это уже перебор – куда ещё больше всезнающим-то быть?

Я поспешно убрала кулак, сцепив руки за спиной, чуть наклонила голову набок и мило улыбнулась. Боря в ужасе отступил на два шага. Действует! Я улыбнулась ещё шире и часто замигала.

– Боренька, – тихо сказала я голосом ангела. Собралась продолжить речь, но этот придумыватель осмелился меня перебить.

– Надо же! – присвистнул он. – Такая маленькая, а уже кокетничает.

Я не подала виду, хотя была оскорблена до самой глубины моей туманной сущности.

– Боренька, – повторила я, всё так же улыбаясь. – Бандит ты малолетний. Или превращай меня обратно, или я сама тебя превращу. По твоему же негуманному методу. В дневник двоечника. Того самого, который странички с двойками вырывает.

Конечно, до сегодняшнего дня я ещё никого ни во что не превращала. Не то чтобы не умела… Просто не было повода. Вдруг получится? Я тут же попыталась превратить пробегавшую мимо кошку в мышку, но бездомное домашнее животное даже окраса не поменяло. Что же, придётся быть самокритичной. Не мой день!

А вот у Бори вся радость мигом прошла. Он посерьёзнел, задумался. Присел на бордюр, схватился за голову. Наконец-то! Сейчас, сейчас меня превратят обратно… Боря, думай скорее!

И знаете, что он надумал?

– Не. Не надо в дневник. Ты меня лучше в отличника преврати, ага? Можешь даже не сразу, а постепенно. Я не обижусь. С географии начни, у меня там сплошные джунгли. А дома из-за этого – субтропический климат. Папа жару даёт, и ещё как! Заставляет два раза вокруг дома обежать. А потом мама сплошной сезон дождей устраивает.

– Плачет, что ли? – удивлённо спросила я.

– Нет. Мыться заставляет. Представляешь?

Я не представляла. Ещё ни разу в жизни не мылась. Дождик, снег – всё это всегда проходило сквозь меня, не задерживаясь ни на секунду. Только дождик задумчиво или весело звенел, а снег любил петь колыбельные… Но Боре я сказала:

– Представляю. Ничего себе! Да как они смеют? Ты в Гринпис не жаловался?

– Ещё нет, – задумчиво сказал Боря. – А тебе действительно хочется превратиться обратно?

– Смеёшься? Всю жизнь об этом мечтаю! То есть уже все двадцать минут моего внезапного превращения! Что может быть хуже, чем быть пятилетней девчонкой? – спросила я Борю. – Причём вредной.

– А вредность откуда взялась? Этого я не придумывал!

– За работу по пребыванию в теле пятилетней девчонки вредность всегда дают. И молоком поят, некипячёным, и… Список я позже предоставлю, тетрадь общую для этого найти надо. Лучше две.

– Не знаю, как у вас, а у нас за вредность бьют, – неудачно пошутил Боря. – Так как насчёт превращения в отличника?

– Неэтично, – сказала я. – Меня совесть заест.

Не могу же я признаться, что не я не колдунья, правда? Да и вдруг эту отговорку ещё когда-то придётся использовать. А я такая предусмотрительная.

– Ну ладно, – сказал Боря. Я облегчённо вздохнула. – Приготовься, превращаю.

А что мне готовиться? Я поправила бантик, подтянула сползший носок и плюнула. Три раза через левое плечо. Потом три раза через правое, на всякий случай.

– Ты чего это? Я что-то не так превратил? Неужели я создал плевательную биологическую машину? – испуганно затараторил Боря, когда я на всякий случай принялась повторять эту процедуру пятый раз. При этом его серьёзное лицо, со сдвинутыми бровями и взглядом бывалого гипнотизёра, сменилось лицом глупым и озадаченным.

– Всё нормально, – успокоила я его. – Продолжай в том же духе. Только эффективнее, пожалуйста. И поднимись с бордюра, кто же важную работу сидя выполняет?

– Много кто, – насупившись, сказал Боря. Но с бордюра поднялся.

Хотя зря я ему это говорила: теперь он снова был выше меня, приходилось задирать голову, и я чувствовала себя при этом очень неуютно. Кем я была, кем я стала? Ничего. Терпеть оставалось недолго.

Боря снова свёл брови и внимательно посмотрел на меня. Я засмущалась и переступила с ноги на ногу. Боря отошёл подальше, чтобы я по его ногам больше не топталась, вытянул вперёд руки, растопырил пальцы и продемонстрировал процесс лепки абстрактной фигуры из воздуха.

– Это виноград! – закричала я, радуясь своей сообразительности.

– Что? – недоуменно спросил Боря, не опуская рук.

– Ничего, – сказала я, поняв, что до хорошего скульптора ему так же далеко, как и до гипнотизёра. – Трудись. Родина вас не забудет.

– А ты почему не превращаешься?

Тогда я перестала себя обманывать и признала, что до волшебника Боре так же далеко, как и до скульптора.

– Как ты меня превращаешь, так я и превращаюсь, – ехидно заметила я писклявым девчоночьим голоском. – Ещё немного, и я зареву с досады. Громко.

– Ладно-ладно, – нервно сказал Боря. – Сейчас превращу, я уже настроился как следует. Получится лучше, чем было.

– Лучше, чем было, не надо. Верни мне утраченное, грабитель!

Прошло пятнадцать минут, затем полчаса. Я всё ещё смотрела снизу вверх. Я не менялась! Боря мрачнел, ходил вокруг меня кругами, подпрыгивал, выкрикивал все известные по мультикам заклинания. Мимо нас прошла моя сверстница (вот как мне, видимо, теперь придётся говорить) и спросила, во что мы играем и не возьмём ли её в игру тоже. Я сказала, что я не девочка, а злой карлик-вампир. Моё озлобленное лицо, видимо, её убедило, и она с криком «Убивают!» убежала звать маму. Я хотела ей вдогонку напомнить, что в таких случаях лучше кричать «Пожар!», но мне было не до этого.

– Боря, – тихо и обречённо сказала я, – когда ты превращал меня в первый раз, то так не прыгал. Ты тогда вообще ничего не делал. Просто превратил, и всё.

– Знаю, – Боря опустил глаза. – Извини… Понимаешь, для этого нужно вдохновение, что ли! Я смогу! Только позже.

– Насколько позже? – спросила я, и Боря честно пожал плечами.

– Я же никогда раньше не превращал, – виновато сказал он.

– А я никогда раньше не была девочкой, – грустно добавила я.

– Ты подождёшь… немного? – неуверенно спросил Боря.

– А куда мне деваться? Нет, действительно, куда мне деваться-то? Маленьким девочкам нужны тепло, уют и дом, как минимум. Ты ведь не дашь мне умереть голодной смертью?

Обратный путь (пешком!)

Шагать по улице было здорово! Конечно же, если попытаться забыть о том, в роли кого ты шагаешь. И я ненадолго забывала. Ненадолго – потому что очень скоро я обнаружила ещё одно Борино упущение. Трудно было не заметить! Он мне сандалии придумал на полразмера меньше, чем требовалось. И, пока Боря увлечённо что-то рассказывал, я остановилась, разулась, сняла один носок и осторожно поставила босую пятку на асфальт.

Ногти на ногах были давно не стрижены. Ну, Боря!

Асфальт оказался тёплым, шершавым и очень приятным. Раньше я часто разговаривала с ним, и эти разговоры были похожи на беседы с морем. Не по звуку, а по настроению, характеру. Тёмный, для кого-то даже мрачный асфальт и прозрачное море были похожими. Добрыми… «Привет…» – шепнула я асфальту. Но он молчал. Хотя привычного потрескивания, похожего на хор кузнечиков, я тоже не услышала. Чтобы не расстроиться, я быстро стянула второй носок, засунула оба в карманы платья (хоть о них Боря не забыл!) и, размахивая сандалиями, побежала вперёд.

Боря был так увлечён разговором, что моего отсутствия не заметил.

– …а потом покажу тебе мои стратегические разработки по сведению с ума моего одноклассника, ну, ты его видела. Там, конечно, много чего продумывать надо. А что про тебя сказать, я уже знаю, с артистичностью у тебя вроде бы всё в порядке. Даже слишком… Тебе мама обрадуется! Она гостеприимная. Даже очень. Однажды к нам почтальон пришёл, чтобы поздравительную открытку-телеграмму отдать, так она его, то есть её, в гости умудрилась пригласить, и они вместе готовили ужин, а потом его ели, и, пока весь не съели, не остановились. Даже мне не оставили. А ещё…