Избранные труды. Том I - Олимпиад Иоффе

Особо следует отметить участие О. С. Иоффе в совместной с казахстанскими учеными научной работе. Он был соавтором Комментариев к ГК и КоБСу Казахской ССР, неоднократно публиковался в Ученых записках юридического факультета КазГУ. Все его произведения постсоветского периода, написанные на русском языке, были впервые опубликованы в Казахстане. Это следующие работы: «О смешном и необычном (записки юриста)», «Понятие права и его типы», «Россия: досоветская, советская, постсоветская», «Институт бойфрендов и герлфрендов», «Размышления о праве», «Идеология права».

В переизданные в Алма-Ате работы О. С. Иоффе по истории цивилистической мысли и причинной связи как условии гражданско-правовой ответственности автор внес многочисленные редакционные правки, освободившие текст от устаревших идеологических клише, деталей, малоинтересных современному читателю.

Сложны и причудливы пути влияния крупной личности на окружающих. Трудно, например, с твердой уверенностью назвать кого-либо из ученых прямым продолжателем научных концепций О. С. Иоффе. Для кого-то встречи с ним, его идеи стали толчком к развитию способностей исследователя, кого-то направили на научную стезю, кому-то помогли определить область научных интересов, усовершенствовать методику решения практических задач.

Его работы, идеи, концепции, как раньше, так и теперь, привлекают самое пристальное внимание всех, кто занимается правовой наукой. Вклад этого известного ученого в нашу науку права, и гражданского права в особенности, неоценим.

Профессор Олимпиад Соломонович Иоффе был и остается одним из выдающихся русских правоведов XX столетия.

Заметки об учителе (воспоминания)

Впервые я услышала и увидела О. С. Иоффе где-то в начале 1952 г. В Ленгосуниверситете на юридическом факультете проходила конференция по проблемам ответственности по советскому гражданскому праву, и главным докладчиком на ней выступал О. С. Иоффе. Зал был полон, пришли не только коллеги по факультету и Первому юридическому институту им. М. И. Калинина, но и работники Ленгосарбитража, Ленинградских городского и народных судов, аспиранты (и не только цивилисты), масса студентов. Мне и моим друзьям по институту удалось все-таки найти место, не столь отдаленное от трибуны. Поэтому довольно хорошо можно было слышать оратора, видеть выражение его лица, глаз. Я увидела сравнительно молодого человека, подтянутого, худощавого, который был сосредоточен, но абсолютно спокоен. Начал доклад, тишина стояла необычная, прерываемая иногда легким смехом после удачной остроты либо аплодисментами, если мысль автора была необычно оригинальной.

Доклад произвел ошеломляющее впечатление. В нем автор доказывал, что проблема ответственности – это не только сердцевина цивилистики, но и общая проблема теории права, ибо без нее «…была бы лишена юридической охраны выполняемая правом регулятивная функция»[1]. Правда, общему понятию ответственности в докладе было отведено немного времени, докладчик ставил перед собой задачу охватить как можно больше дискуссионных и острых вопросов (основания и условия ответственности, понятия вины и причинной связи, разграничение деликтной и договорной ответственности, безвиновная ответственность, ответственность за чужую вину и др.).

При этом О. С. Иоффе подверг беспощадной критике теорию причинения, очень тонко, с ювелирной точностью критиковал существовавшие теории причинной связи, а также даваемые в литературе определения понятия неосторожной вины, столь значимой именно для гражданского права, кратко, ясно и предельно точно изложил свои соображения по этим вопросам.

Поразила в первую очередь глубина мысли, искрометный ум, убедительная доказательность выводов, железная логика. Но так же завораживала и эмоциональная, образная, безукоризненная речь. Доклад не был сухим, академическим изложением серьезнейших проблем. Это был горячий научный спор с оппонентами, который подкреплялся примерами из арбитражной и судебной практики.

Я впервые слушала доклад такого уровня. Не только я, но и большинство присутствовавших понимали, что перед нами выступает высокого уровня ученый, одаренный человек, творческое вдохновение которого невольно передавалось слушателям.

Впоследствии многое из доклада О. С. Иоффе на этой конференции воплотилось в его книге «Обязательства по возмещению вреда»[2], а затем в защищенной им докторской диссертации[3].

Олимпиада Соломоновича я узнала ближе, когда Первый юридический институт слился в 1954 г. с юридическим факультетом Ленгосуниверситета. Заведовать объединенной кафедрой гражданского права стал мудрый, глубокий ученый, кристально честный человек – профессор Борис Борисович Черепахин. Коллектив кафедры был сплоченным, а главное – творческий подход был его важнейшим стимулом. Душой творчества всегда был Олимпиад Соломонович. Сколько интересных научных кафедральных и межкафедральных конференций, обсуждений вышедших из печати по проблематике кафедры книг, представляемых на защиту диссертаций было проведено благодаря его неуемной энергии. А к редактированию и изданию кафедральных учебников по гражданскому праву, комментариев к ГК РСФСР Олимпиад Соломонович относился с особым тщанием, решительно не допуская не только ошибок, неточностей, но и неоправданно длинных, некорректных, неудачных фраз. Какая это была хорошая научная школа для всех нас, тогда еще молодых ученых! Вот почему О. С. Иоффе я считаю своим Учителем.

После смерти Бориса Борисовича О. С. Иоффе возглавил нашу кафедру. Как много он успел сделать за время работы в Университете! Все ему было по плечу. Правоотношение, ответственность, правосубъектность, теория юридического лица, авторское, наследственное, римское право. Его «История развития цивилистической мысли в СССР» – это немеркнущая классика. Его учебники – образец того, как их надо писать.

О. С. Иоффе – блестящий лектор. Аудитория ломилась от студентов, когда лекции читал он. Вносили дополнительные стулья, рассаживались по подоконникам, и только смех нарушал тишину после его очередной шутки. Он, например, шутил: «Следовало бы так оборудовать кафедру, чтобы читающий с нее лекцию ненаучно, неинтересно, бессвязно, монотонно, провалился бы вместе с кафедрой под пол». Ему не давали уйти на перерыв, окружали, задавали вопросы, он отвечал охотно, с ободряющей улыбкой.

Как человек Олимпиад Соломонович – неоднозначен. Он мог быть чутким, внимательным, душевным, добросердечным, но рафинированным интеллигентом он не был. В любой среде он чувствовал себя своим, в спорах житейских давал сдачу беспощадно. Иногда в быту он мог и грубовато обидеть. Правда, чаще он сам же и разряжал возникшую в таких случаях неловкость и делал это, как правило, с помощью анекдотов (чаще одесских), которыми он был напичкан до краев. Припомнив соответствующий случаю анекдот, он с артистизмом его рассказывал, и общий хохот присутствующих заставлял забывать мелкую обиду. Помню, как я и Хаджи-Акбар Рахмонкулов допустили какую-то грубую ошибку, отправляя посылку в Ташкент. Ехидно посмотрев на нее, О. С. Иоффе вздохнул: «Да, из всего большого можно сделать маленькое. Но из большого дурака маленького не сделаешь».

Однако в научной полемике он был беспощаден. Он даже внешне преображался, когда спорил горячо и страстно, доказывая убедительно и бескомпромиссно. Забывалась его тучность, неудачное жестикулирование и хотелось только слушать, слушать без конца. А как великолепны его работы, наполненные язвительной критикой, разящей сторонников хозяйственного права.

Я часто вспоминаю его слова, а к его книгам обращаюсь ежедневно.

Предисловие

Представлять работы выдающегося ученого-правоведа Олимпиада Соломоновича Иоффе – большая честь и ответственность. Мне посчастливилось быть одним из последних его аспирантов. Как известно, О. С. Иоффе в 1981 г. эмигрировал в США. Так получилось, что защищать свою диссертацию мне пришлось под научным руководством другого замечательного человека – профессора В. Т. Смирнова, на попечение которого меня оставил О. С. Иоффе. Казалось бы, когда О. С. Иоффе подвергся остракизму в родном коллективе, был отвержен вчера еще вроде бы доброжелательными коллегами, испытывал огромный эмоциональный стресс, ему не должно было быть дела до судьбы других. Однако все было иначе – он проявил себя в отношении своих аспирантов как заботливый и ответственный научный руководитель.