Чужеродный организм - Владимир Рамир

всегда успеем. – Карась сделал паузу, причмокнул и продолжил: – Я человек не злобный, к тому же бизнесмен. Поэтому предлагаю другое решение.

– Например? – спросил Боксёр.

– Например, перехватить инициативу.

– Как это?

– Мы можем сами заняться этими поганками. Вы когда-нибудь видели, как выращивают грибы в искусственных условиях? Типа шампиньоны там…

– В подвалах, что ли? – спросил Шмель. – Мы в таком одного дядьку держали.

– Да. Только во всём мире их выращивают в теплицах. В особых, затемнённых помещениях, где автоматика поддерживает температуру и влажность.

– Собираешься сажать поганки? Думаешь, они вырастут?

– А куда они денутся? Если всё сделать правильно, через две недели их столько повылазит! Достаточно будет выделить активное вещество, и… Да мы всю Европу себе заберём, что уж тут Москва!

– Серьёзная заявка.

– Ну ещё бы! – Карась причмокнул и улыбнулся.

3

Разбившегося спасти не удалось. Врачи сделали всё, что могли, но, какими бы профессионалами они ни были, столько переломов и разрывов не выдержит ни один человеческий организм. Парень умер через полтора часа.

Наташа подготовила все необходимые в таких случаях бумаги и теперь просто сидела в кабинете, вырисовывая на чистом листе бумаги замысловатые фигуры и каракули.

Наверное, когда-нибудь она привыкнет к смерти. Наверное, когда-нибудь её чувства притупятся, и она перестанет переживать из-за каждого умершего пациента.

Когда-нибудь. А пока…

Да, она слишком впечатлительная для медсестры. Она ощущает тревогу и волнуется за поступившего к ним человека, даже когда работает не в операционной, а в этом кабинете. Невозможно поверить, что когда-нибудь она будет воспринимать смерть как нечто обыкновенное…

Наташа дорисовала к закрученным линиям на бумаге длинные стебельки. Получился букет, торчащий из кучи запутанных шлангов.

А может, это не шланги, а… ш-ш-ш-ш… ядовитые змеи?

Дверь едва слышно скрипнула, и в кабинет зашла Ольга. Чёрный локон выбился из её причёски и теперь торчит, как воронье перо.

– Ты чего? – спросила Ольга.

– Да так… – Наташа вздохнула и сунула карандаш в подставку. – Всё про парня того думаю. Молодой совсем…. а вон оно как…

– Не бери в голову. – Ольга подошла к столу и тронула её за плечо. – Мы сделали всё, что было в наших силах, и ты это прекрасно знаешь.

– Знаю.

– Вот и хорошо. Ты медик и не должна принимать работу слишком близко к сердцу. Я тоже переживаю за пациентов, но стараюсь держать чувства под контролем. Иначе можно крышей поехать.

– Я понимаю. – Наташа кивнула.

– Умница.

– А что с ним всё-таки было в коридоре?

– Похоже на припадок, но что-то тут не так.

– Что именно?

– Идём, я тебе покажу.

– А объяснить на словах никак?

– Ты должна это увидеть, я, собственно, для этого и зашла. Нужно поторопиться, иначе с минуты на минуту его увезут.

– Кого?

– Пациента, конечно. В смысле… мёртвого пациента.

– Ты в своем уме?

– Пока ещё да, – сказала Ольга и перешла на шёпот: – Я понимаю, что выгляжу бессердечной дурой или какой-нибудь маньячкой… но с ним там такое!

Идея разглядывать мертвеца Наташе не понравилась, но она всё же уступила и вышла из кабинета вслед за подругой.

Несмотря на то, что день в самом разгаре, в коридоре по-прежнему мрачно. Окна этой части корпуса выходят во двор, и разлапистые клёны перехватывают почти весь свет, идущий с улицы. Лампы в обоих концах коридора и люстра-шар за стеклом сестринского поста положения не спасают.

Здесь довольно тихо. Лишь радиоприёмник на столике дежурной медсестры приглушённо похрюкивает на сбитой волне.

Они прошли почти до конца коридора, и Ольга открыла дверь в соседнюю с реанимационным заломах коридора, и люстра-шар за стеклом сестринского поста, положения не спасают. комнату.

В комнате тоже мрачно. Накрытое простынёй тело лежит на каталке возле окна и на нем видны кривые тени с улицы. Красноватое пятно в том месте, где обозначилась голова.

Пахнет чем-то горьковатым с привкусом разогретого металла.

Ольга нажала выключатель, и в комнате стало светло.

– Иди сюда, – позвала она.

Наташа сделала несколько шагов.

В люминесцентных лампах – еле слышное электрическое «ззззз…».

Ольга подошла к трупу и осторожно стянула край простыни.

Глазницы парня по-прежнему прикрыты повязкой, только теперь она пропиталась кровью.

– Видишь? – прошептала Ольга.

Наташа коснулась края каталки.

Расшибленные губы парня сжаты, видны потёки крови. Из-под кожи выпирают толстые узловатые вены, которые по шее уходят вниз и, похоже, разветвляются по всему телу.

– Странно…

– Два часа назад такого не было. – Ольга опустила простыню ещё ниже.

На груди, животе и руках мертвеца из-под кожи проступила сетка из толстых и упругих кровеносных сосудов, отчего тело выглядит совсем жутко.

– В тот раз с ним творилось нечто похожее, – сказала Наташа.

– Да. Но тогда он был живым, а сейчас… – Ольга взяла со столика пинцет и потрогала им вены трупа. – Тело не должно так измениться после смерти.

– Откуда ты знаешь, как оно должно измениться?

– Это в любом учебнике по медицине написано. Ты ни разу, что ли, в морге не была?

Позади неожиданно открылась дверь, и в комнату заглянул профессор Комиловский, руководитель отделения реанимации. У Наташи дрогнули колени, совсем как у маленькой девочки, которую застукали со спичками. Хоть сквозь землю проваливайся…

– Вы зачем здесь? – спросил он.

Ольга накинула простыню обратно.

Комиловский прошёл до столика с медицинскими инструментами и развернулся.

– Вы видели, что с ним? – спросила Ольга.

– Видел. Конечно, видел. – Комиловский извлёк из кармана исписанный бумажный квадратик и задумчиво покрутил его в руке.

– Это какая-то инфекция? – снова спросила Ольга.

– Что? – Профессор положил бумажный квадратик обратно в карман и поднял глаза. – Нет-нет, никакой инфекции, всё гораздо проще… – Он пригладил пальцем бровь. – Наркоманом наш пацанчик оказался, вот как! В квартире, откуда он выпрыгнул, нашли пакет с галлюциногенными грибами. Знаете такие?

– Немного, – ответила Наташа. В памяти всплыли обрывки из лекций в институте. Что-то про мексиканские кактусы, мухоморы и разные поганки. Шаманы древних индейцев жевали и курили их, чтобы изменить сознание и поговорить с духами.

– Грибы рода псилоцибе. – Комиловский отобрал у Ольги пинцет и положил его обратно на столик. – Наркоманы называют их «волшебными». В этих грибах есть ряд психоактивных веществ, которые вызывают галлюцинации – слышатся голоса, мерещится всякая дрянь, ну и так далее.

– А вот это? – Ольга указала на тело под простынёй. – Такое может быть от каких-то грибов?

– Я не знаю от чего это… – Комиловский потёр бровь. – Похоже на избыточное кровяное давление. Сердце нагнало кровь в сосуды, а в венозной системе произошла блокировка. Точнее покажет вскрытие.

В дверь тихонько