К+К равно любовь - Ратникова Дарья Владимировна

Нотариус пришёл через час. Тина как раз сидела и читала отцу, когда он пришёл. А потом вернулся и Кристоф. Наверное, он готовился к лекциям. Тина не знала. Она и ходила сейчас в Университет только ради него. Хоть какой-то проблеск радости среди всего этого мрака.

Свадьба была скромная. Ни жених, ни невеста не переоделись. Кристоф так и стоял возле кровати отца в старом потёртом костюме. Волосы его растрепались, а глаза за стёклами очков поблёскивали тускло и устало. Он почти не спит – занятия, потом помощь ей и отцу. Она должна быть благодарна, наверное, и рада. И она правда радовалась. Хотя и сама она, наверное, выглядела не лучше. Но отец умирает. И… Какое торжество? Какая свадьба? Но отец попросил и нельзя отказать. И профессор теперь всегда будет рядом – сильный, надёжный, добрый. Посмотрев на него, Тина покраснела.

Какие глупости у неё в голове! Сейчас надо думать, как помочь отцу, как облегчить его боль, а она…

Нотариус произнёс несколько напутственных слов и позвал их поставить подпись на брачном договоре. Сначала Кристоф, потом она.

– Вот и всё. Вы теперь муж и жена. – Скупо улыбнулся нотариус. – Господин Авели, моё почтение. Желаю вам здоровья.

– Благодарю вас, – одними губами усмехнулся отец и закашлялся. Кристина бросилась к нему. Помочь, облегчить приступ. Взбить отцу подушки, подоткнуть одеяло. Всё обязательно будет теперь хорошо. Теперь, когда его воля исполнилась, отцу обязательно должно стать лучше. Она уговаривала сама себя и сама в это не верила.

– Кристина, мне надо поговорить с тобой наедине.

Она кивнула и даже не заметила, как вышел из комнаты профессор. Её муж теперь. Это так смешно и нелепо и немного неправильно. Но на сердце было радостно, несмотря ни на что.

– Да, папа.

– Я знаю, что ты неравнодушна к Кристофу, милая, – и отец улыбнулся ей. Она зарделась в ответ, не зная, куда спрятать глаза. Неужели это так видно? Но тогда почему видно одному лишь отцу? – Он – замечательный человек, надёжный, верный и будет тебе прекрасным мужем. Если бы я не верил, в то что вы составите счастье друг друга, то никогда бы не совершил того, что сделал сейчас. Но я взял на себя ответственность за ваши жизни. Дорогая, не печалься долго по мне. Всё будет хорошо.

И он откинулся на подушки. А Кристина прижала ладони к пылающим щекам. Наверное, и правда всё будет хорошо. Хотелось петь и плакать одновременно. Ведь у неё вся жизнь впереди. И всё обязательно будет хорошо, по другому и быть не может.

Это был последний их разговор с отцом. Он словно исполнил всё, что задумал. Вечером он впал в забытьё и через два дня после их с профессором скоропалительной свадьбы, умер. Кристина была с ним до конца.

И это было так больно и тяжело, хоть она и знала, что им с отцом так мало отпущено, но, казалось, не сможет этого пережить.

Все заботы о похоронах и наследстве легли на плечи профессора. Она даже почти ничего не помнила. Долгие-долгие дни для неё слились в один. Она не ходила в Университет, полностью отдавшись горю. Но любое горе лечит время.

И Тина пришла в себя. А на улице как раз царствовала весна. Таял снег, расцветали первые цветы и во всю распевали птицы. Она снова вернулась к учёбе, хоть и носила траур по отцу. Но время и весна сделали своё дело. Отец не забылся, нет. Но стало легче дышать.

Тем более рядом всегда был профессор. Как там говорил отец – надёжное плечо. Да. Он помогал. Занимался бумажными делами, оформлял какие-то справки. Как хорошо, что ей не нужно было ничего этого делать. А ещё можно было смотреть на него на уроках. Беспрепятственно. Ну почти.

Он сам предложил всё держать в секрете. После смерти отца прошло так мало времени. Никто не поймёт их свадьбы. Возможно, потом, когда пройдёт время, они расскажут об этом. Тина признавала его правоту, но на душе снова стало тяжело.

Хотя… Ну не могла она долго грустить. Дорога до Университета занимала всего четверть часа. Но проходила не по городским улицам большей частью, а по огромной яблоневой аллее. Разбить яблоневый сад в стенах Университета – что может быть чуднее? Но основатель Университета Родрик Безумный, решил, видимо, что яблони и студенты замечательно совместимы вместе. В конце-концов яблоневая аллея стала главной достопримечательностью Столичного Королевского Университета Высших Наук.

Впереди ждали каникулы и… что и, Кристина не могла даже подумать. Но она, пожалуй, была счастлива. Только вот профессор Вернер после смерти отца перебрался в свой старый дом. Чтобы не пошли слухи. Она была согласна с ним. И всё же… Было что-то такое… Что-то царапало сердце.

И, наверное, это побудило её довериться Лауре и Глории – её верным подругам.

– Ты замужем за нашим профессором?! Ты шутишь?!– Лаура с таким изумлением посмотрела на неё, что на мгновение даже стало не по себе.

– А что не так?! – Кристина мгновенно повернулась к ней?

– Ну скажи ещё что это не воля твоего покойного отца. – Скривила губы Лаура.

– Ну… – Она на мгновенье замешкалась. Не таких ответов она ждала от подруг. – Я думала вам всем нравится Кристоф, – первый раз назвала его по имени и покраснела.

– Ну как профессор он без сомнения, прекрасен. Но ему лет сорок, наверное. Он же ровесник твоего отца. С него только что песок не сыпется!

– Да, и ты, прости уж, годишься ему в дочери, – присоединилась Глория. – И всё вот это, – она помахала в воздухе рукой. – У вас же разная жизнь. Я вот люблю балы, обожаю театр и оперу. А ты видела профессора хоть на одном балу?

– Он уже отжил своё, – безжалостно закончила её речь Лаура. – А у тебя всё только впереди. Что ты будешь делать, если встретишь молодого и красивого мужчину и полюбишь его? Или он ревниво запрёт тебя дома и не будет никуда выпускать? Он стареет, его время уходит.

– Но… – Тина едва не плакала. Не так она представляла свой разговор с подругами. Но было ведь что-то, что царапало сердце. Почему профессор никогда после свадьбы не говорил с ней ни о чём, кроме дел? Что угодно – наследство, похороны, какие-то рабочие дела. Да надёжен, добр, рассудителен, но… Кто она для него? Дочь лучшего друга, или что-то большее?

Кристина запретила себе надеяться. И никогда никому не признавалась, что пару лет назад (а отец уже тогда болел) выцарапала ножичком на дубе в саду «К+К=любовь». Выцарапала и сама устыдилась. Он только друг семьи и ничего больше. Он никогда не обратит внимания на непослушную девчонку, что когда-то играла с ним в прятки в саду. Но эта надпись, как ни странно, давала силы жить. И когда профессор согласился стать её мужем, она надеялась, не смела, но надеялась. Но он по-прежнему был обходителен и молчалив.

– Он женился на тебе только из-за наследства. Не думаешь же ты, Тина, что он тебя любит? Ну в самом деле? – Припечатала её Лаура. – Объединить два состояния. Отец говорил, что раньше так было принято. Меня тоже с детства обещали сыну папиного знакомого, старше меня лет на десять. Но я взяла свою жизнь в свои руки. Мы же с тобой читали вместе романы о любви, Тина. Неужели ты перестала мечтать? – вкрадчивый голос подруги ранил больнее ножа. Может быть они с Глорией правы? Может всё действительно так?

Она вдруг представила, как говорит профессору, что влюблена в него. И получает в ответ, что-то вроде: «Это всё глупости». Разве может он действительно верить в любовь? Это право юных душой и сердцем.

– Нет. Это не так! – Она попыталась защитить его. Всё не так! Всё должно быть по- другому!

– Неужели тебя угораздило влюбиться в профессора? – Глория сделала круглые глаза. – Брось! Не говори, что это возможно! Он тебе в отцы годится!

Конец ознакомительного фрагмента.