Рождество, Размышление из жизнемудрости (Vitaesophia) - Рудольф Штайнер

В центре Земли должны мы искать Я растений, обо сама Земля, как планета, есть целый организм; и подобно тому как волосы на вашем организме, так и растения суть части на организме Земли; и растения, которые суть части на организме нашей Земли, суть сами по себе не независимые существа, а члены земного организма. Страдание и радость у растений есть страдание и радость организма Земли; нам надо только вспомнить, что было сказано несколько недель тому назад относительно страдания и радости в растительном мире. Кто способен наблюдать эти вещи, тот знает, что если поранить растение поскольку это касается его надземных частей, - то это поранение не связано с ощущением боли для нашего земного организма. Оно доставляет Земле чувство довольства. Это бывает похоже на то, как когда теленок сосет вымя матери, что также сопряжено с чувством наслаждения. Ибо те части растений, которые вырастают из земли, - хотя бы они были тверды, - эту вырастающую из земли зелень для земного организма можно сравнить с молоком организма животного; и когда осенью косец срезает косою стебли, это не отвлеченный только процесс для тех, кто умеет углублять теософские идеи до ощущений души; но взмах косы сопровождается дуновением наслаждения, проходящим по ниве, и вся косьба хлеба заливает поле чувствами радости.

Так научаемся мы чувствовать вместе с организмом Земли, как умеем мы чувствовать на груди друга. И знакомимся с болью Земли, когда, вырывая растение с корнем, мы знаем, что Земля ощущает боль. Для Земли это боль когда мы вырываем растение с корнем. Уже было сказано, что на это нельзя возразить, будто при некоторых условиях для самого растения лучше, когда его пересаживают с корнем, чем когда срывают цветок. Эти условия не имеют в данном случае никакого значения. Если человек начинает седеть и, чтобы быть красивее, вырвет первые седые волосы, это все же причинит ему боль.

Так научаемся мы чувствовать вместе с окружающей природой, и природа делается для нас все более душую и духом. И когда мы входим в каменоломню и видим, как там каменотес обтесывает камни, то и это не остается для нас чем-то отвлеченным, если мы углубим теософские идеи до чувств души. Мы видим тогда не только то, как от скалы отлетают осколки, - и даже когда взрывают скалу, то и это не остается для нас чем-то отвлеченным. Но мы научаемся чувствовать вместе с природой то, что чувствует там, вне нас, одушевленная, одухотворенная природа. И когда мы стоим перед стаканом воды, и бросаем в воду щепотку соли или кусочек сахара, и видим, как соль или сахар растворяются, то и это сопровождается известным чувством; здесь также есть душа; и если мы хотим узнать, какая душа заключена здесь, то не должны применять обычных аналогий. Ибо легко можно подумать, что когда каменотес отбивает камни, то причиняет природе боль; но происходит как раз обратное. То, что в царстве камня называется раздроблением, доставляет природе величайшую радость, чувство внутреннего довольства; чувство внутреннего довольства бывает и тогда, когда мы растворяем в воде кусочек сахара или соли. При этом воду пронизывает чувство довольства растворяющихся миниральных тел. - Иначе бывает в других случаях.

Вспомним давно прошедшие времена Земли, те времена, когда она была огненно-жидким телом и когда все металлы и минералы в нашей Земле были растворены. Такой Земля не могла бы остаться; ибо она должна была стать ареной, на которой мы живем, твердой ареной, на которой мы можем двигаться. Металлы и минералы должны были затвердеть из жидкой стихии; твердыми должны были они стать, должны были стянуться воедино. То, что было растворено в жидкой стихии, должно было сплотиться воедино, кристаллизоваться; процесс, сходный с тем, который происходит в стакане воды, где вы растворили соль. Остудите воду, и тогда вы увидите кристаллы соли, выделившиеся из воды как твердые тела. - Если вы проследите сопровождающие это чувства, то это будут чувства боли в кажущемся мертвом царстве камней. Всякое видимое разрушение и раздробление этого царства камней является для Земли наслаждением; всякое уплотнение, всякое затвердение, всякая кристализация сопровождается болью, и с болью произошло образование всех камней, всех твердых минералов земного шара, по которому мы ступаем. Более или менее так произошло и при затвердении окружности нашей Земли.

Если мы обратимся к будущему нашего земного развития, то мы должны его себе представить таким образом, что все твердое будет делаться все более и более жидким, будет растворяться. Земля будет проходить через превращение в то, что мы называем "астральной землей", пока материя Земли не сделается все более и более тонкой; так что в первую половину нашего процесса образования земли мы должны рассматривать минеральные составные части как нечто, с болью и страданием, слагающееся в твердую арену для нашего обитания; к концу же земного становления пронизывается все более чувством блаженного довольства, - и вся Земля окунется в чувство довольства, когда она превратится в небесную планету, которая будет пребывать в мире астрально.

Когда посвященные говорят об этих вещах, они высказывают всегда в своих положениях глубокие тайны. Они высказывают такие тайны, что утверждения их нужно даже понимать многообразно, ибо в них заключено много смысла. Павел, который был посвященным, произносил такие положения, в которых всегда заключен многократный смысл. Чем дальше мы сами продвинемся в понимании космоса или духовных миров, тем все глубже покажутся нам подобные изречения Павла. Павел знал, что отвердение земных тел сопровождалось болью и что они воздыхают о своем растворении, о том, чтобы стать более духовными, небесными. "Вся тварь совокупно стенает, ожидая усыновления" (Рим.8: 22,23). Эти страдания, при которых твердые минералы преобразовались в то, на чем мы стоим и ходим, - их разумеет посвященный Павел в этих глубоких словах. Пока теософия остается для нас только системой мышления, до тех пор мы не понимаем ее правильно. Но в том и состоит ее особенность, что идеи ее превращаются в чувства и что мы становимся другими людьми, когда шаг за шагом - все, что мы видим вне нас - научаемся чувствовать и ощущать! - Это разумели те, которые действительно кое-что знали из христианского эзотерического учения. Вплоть до 18 века можете вы проследить христианских писателей, у которых еще было ощущение ко всему живому в природе, ко всей радости и страданию. Поэтому и говорят они нам в своих писаниях такие слова, которые теперь для людей являются просто словами, - или, самое большее, аллегориями и образами, - между тем как их нужно понимать как действительность: "Вы не должны только думать о природе, вы должны ее ощущать, и знать ее вкус, и чувствовать ее!".

Это и разумели они: чтобы, когда косец срезает стебли, мы испытывали вкус, ощущали чувства, которые проходят по ниве. И когда мы видим, как рабочий в каменоломне отбивает камни, то чтобы мы вместе с природой ощущали довольство; и когда мы видим, что там, где река впадает в море, отлагается земля, то чтобы научились ощущать, как вместе с отлагающейся землею отлагается там в то же время и чувство боли.

Насквозь одушевленной становится для нас, таким образом, природа. Так душа человека в процессе жизни вырастает из своей тесноты. Чувство проливается в окружающий мир. Таким образом, мы мало-помалу становимся едины со всей окружающей природой. И когда мы мало-помалу становимся, таким образом, едины со всей окружающей природой, тогда и более великие события мы начинаем чувствовать также в их духовности, в их душевности. Мы чувствуем, когда весною все длиннее становятся дни, когда все больше света проливается на нашу Землю, когда из таинственных глубин земли прорастают растения, схороненные внутри земли в виде семян, и когда все опять покрывается зеленью, - мы чувствуем тогда, как не только вырывается из земли то, что мы видим, - пробивающаяся зелень, - мы чувствуем, что при этом происходит также и нечто душевное. И когда к зиме дни становятся короче, все меньше света падает на нашу Землю, растения снова уходят вглубь, зелень изменяется, тогда чувствуем мы нечто сходное с тем, что мы испытываем и сами, когда вечером, утомленные, отходим ко сну. Подобное же чувствуем мы и весной: когда природа просыпается, то это выражение является для нас не просто аллегорией, но истинной действительностью. И мы чувствуем изменение природы - изменение души и духа природы. Мы чувствуем, как, начиная с середины лета, все идет назад, как душа нашей Земли склоняется к своему состоянию сна. Но когда вечером человек отходит ко сну, перед нами совершается тот живой процесс, который мы так часто описывали: постепенно выделяется из человека астральное тело вместе с Я; оно становится свободным и витает, так сказать, в своем собственном, своем исконно-собственнном мире; и если бы человек, в теперешнем состоянии развития человечества, мог то, что он будет некогда мочь, то в момент выделения астрального тела из тела эфирного и физического в нас вспыхивало бы духовное сознание; вокрук тела шла бы духовная работа и был бы духовный мир; человек просто поднимался бы из своего физического тела и вступал в иную форму бытия. Он это и делает - но только он ничего не знает об этом в своем теперешнем состоянии развития. - Это же происходит и с нашей Землей. Астральное тело нашей земной окружности проходит в течение года через превращения; на обоих полушариях Земли превращения различны; но это для нас сейчас не имеет значения. Когда из земли прорастают растения, и вообще жизнь, астральное тело нашей Земли бывает занято природным бытием Земли. Это оно вызывает рост растений; это им обусловлено все, что происходит на Земле в смысле жизни и развития растений. А осенью, когда своего рода сон находит на Землю, это астральное тело Земли переходит к своей духовной работе.