Ухожу. Оставляю любовь… Друзья и близкие о Владимире Зайцеве. Воспоминания. Стихи - Ирина Рубашкина

Федор Тимофеевич Зайцев, дядя Володи. Участник Великой Отечественной войны, танкист

Великая Отечественная война еще не началась, когда Григория Тарасовича Зайцева послали в Узбекистан для проведения призыва новобранцев в Красную армию. По дороге в Ташкент он умер от тифа.

Братья Зайцевы – Тимофеевичи

Отец Владимира Зайцева, главного героя книги, Сергей Тимофеевич Зайцев был участником Финской военной кампании и Великой Отечественной войны, по военной специальности – артиллеристом. Воевал в Чечне и на Дону, награжден медалью «За оборону Кавказа». У Сергея Тимофеевича было четверо родных братьев: Алексей и Федор – оба танкисты, участники крупных сражений Великой Отечественной. Алексей – командир экипажа боевой машины, погиб на озере Хасан в 1945 году. Петр – военный летчик, служивший в одной эскадрилье с сыновьями И. В. Сталина и А. И. Микояна, награжденный двумя орденами Красной Звезды, двумя крестами Польши и другими боевыми наградами. В Великую Отечественную войну их мать и старший брат Василий погибли в районе Донбасса во время бомбежки. Тимофея Демьяновича не было дома, а то и он был бы убит прямым попаданием авиабомбы.

Перед войной. Положенцевы

Надежда Антоновна Зайцева – девичья фамилия Положенцева – принадлежит к поколению детей войны. В семье Положенцевых детишек было пятеро: Мария – 1928 года рождения, Лидия – 1930-го, Надежда – 1934-го, Анатолий – 1938-го, и младший брат Иван, родившийся в 1942 году. Надежда Антоновна со слезами и болью вспоминает свое детство, страшные эпизоды немецко-фашистской оккупации на Орловщине, и гордится героическим трудом своей мамы в годы Великой Отечественной войны, честной трудовой биографией отца – председателя колхоза, вставшего в войну к шлифовальному станку и основавшего рабочую династию на 525-м военном заводе в Куйбышеве.

– Мой папа, Антон Никифорович Положенцев, и мама, Фекла Павловна Русанова, – родом из Орловской области, из одного села Нижняя Любовша Краснозоринского района. До войны отец выучился на председателя колхоза, и его послали в село Мосоли возглавить другой колхоз. Вдруг к нам приезжает дедушка Павел из Иваново-Вознесенска – красавец и умелец, пекарь и кондитер. Дедушка умел делать сушки и пряники – жамки, а его хлеб славился на всю волость. Работая у помещика на Украине, он научился делать мороженое: зимой рубил лед на реке и торговал своим фирменным мороженым на ярмарке.

В Иваново-Вознесенске дедушка Павел жил с дочерьми; мамины сестры Маруся и Марфуша Русановы убирали квартиры у богатых соседей и познакомились с молодыми офицерами, вышли замуж за военных. От них дедушка знал, что приближается война с гитлеровской Германией.

«Ах, война, что ты сделала, подлая»

Зимой 1941 года на Орловском направлении шли упорные бои. В это время Антон Никифорович Положенцев оставался с семьей в Мосолях, – он не был военнообязанным, на фронт не годился по состоянию здоровья. Немцы заняли железнодорожную станцию Верховье и окрестные села, а в дальние деревни заходили редко. Перед приходом фашистов матери старались спрятать своих детей, уводили их в леса, а немногочисленные колхозники-мужчины оставались в селе беречь колхозное добро. Населенные пункты часто переходили из рук в руки; казалось, фронт был везде.

Надежда Антоновна вспоминает:

– Тяжелораненых красноармейцев подбирали на полях сражений и на плащ-палатках приносили в избы. В русских печах наши матери грели воду для операций, которые здесь же делали военно-полевые хирурги. Но бывало, только заканчивался бой, связисты передавали, что противник снова занимает село. Те из бойцов, кто был легко ранен, уезжали на грузовиках, уходили в леса, а тяжелораненые кричали: «Браток, пристрели!» Мы плакали и тоже бежали, – мама, беременная, тащила нас в лес. Как же мы, ребятишки, вязли в глубоком снегу! Мама все припасы потеряла. На чужом сеновале мы спасались три дня. А когда немцев отбили, вернулись в Мосоли.

Ребенком я видела расстрелы. Немцы были беспощадны к мирному населению и пытались устрашить партизан карательными мерами.

Однажды мы, дети, сидели на печке и оттуда услышали голос матери: она вдруг как запричитает, закричит: «Папку расстреливать повели!» С отцом случилось вот что. Яму им вырыли, а отец перед ямой перекрестился. Заметив это, немец заглянул в свой список и отпустил Антона Никифоровича. Видно, кто-то из деревенских донес на него, что он коммунист, а папка коммунистом не был. Спасся он чудом, но оставаться в Мосолях ему было опасно. Немцы, занимая селения, первым делом расстреливали коммунистов, руководивших колхозами. А кто доносил? Свои же, деревенские. Многих жителей села, кто убегал и прятался в копны, перестреляли предатели.

В ту же ночь мать, откуда только взялись силы, она еще ходила беременная Иваном, запрягла лошадь и увезла отца из Мосолей в Корытенку, к своей родной тете. Там Антона Никифоровича никто не знал. Но тетка их не выслушала, не разобралась, даже чаю не налила: «Мои все на фронте, а ты, Антон?!» Папа говорит: «Я и приехал на фронт, а куда деваться, не знаю». Так они помотались, помаялись и подались в Нижнюю Любовшу. Там дядя Кондратий – двоюродный брат Антона Никифоровича – принял их, накормил и велел матери ехать обратно в Мосоли, а отца оставил у себя. В руководстве местного партизанского отряда работал председатель сельсовета Иван Федулович, хорошо знавший Кондратия и Антона. Он помог отцу – отвел его к партизанам. Иван Федулович потом погиб в бою. В его честь мама назвала новорожденного сына Иваном. В дни оккупации за участие в партизанском сопротивлении был повешен сельский врач Пашанин, – его сын в войну был летчиком.

Заступничество богоматери

– Нас, детей, мама с помощью наших солдат перевезла из Мосолей в Нижнюю Любовшу, где стоял наш заколоченный старый домик. Только вернулись, нагрели печку, у мамы начались роды. А в Любовшу пришли немцы. Иван родился, когда оккупанты стояли в селе. Мы видели роды. Маруся побежала за повивальной бабкой, но бабка опоздала. Увидела новорожденного, запеленала его и говорит матери: «Хороший мальчик». А мама ей: «Не нужен он мне, не буду его кормить. Все одно умирать», – в такое впала оцепенение. И было от чего: отца нет, и мы не знаем, где он. В таком состоянии мамке как наяву предстала Божия Матерь Казанская. Она явилась и говорит: «Положи ребенка на левую ручку, а не на правую, и дай ему грудь. Дай, дай ему грудь». Мать заплакала, начала креститься. Дала ему грудь и стала кормить младенца. Иван был пятым ее ребенком.

Младший брат родился в январе 1942 года, и вскоре мы получили известие об отце. Немцев уже прогнали из села, когда ночью в наше окно постучал бородатый незнакомец. Мама вышла и долго не возвращалась. А переступив порог, сразу перекрестилась и сказала, что приходил Иван Федулович. Председатель сельсовета неузнаваемо переменился, отпустил длинную бороду. Он сообщил, что нашего отца переправили в районный центр Красная Заря в распоряжение военного комиссариата. Герой-партизан дружил с нашим отцом и спас ему жизнь. Узнав, что Фекла родила сына, Иван Федулович попросил мать: «Назови мальчика Иваном. Если я вернусь после боя, то буду кумом на его крестинах. А если погибну, то останется память». Ивану Федуловичу не довелось крестить младенца Ивана. А имя, данное им, оказалось счастливым, – брат Иван жив, проживает в Куйбышеве.

Перед приходом немцев красноармейцы уводили жителей и колхозные стада в укрепленный район, в деревню Давыдовку, расположенную в 12 километрах от Нижней Любовши. Еще летом, перед войной отец закупил и пригнал в колхоз четырех телят – коров цементальской породы. Перед тем как уйти к партизанам, он наказывал маме: «Я уйду, а ты одну колхозную телушку возьми себе». Всех коровок раздали колхозникам, чтобы сохранить племенное стадо. Сестру Лиду мама специально оставляла у тети Дуни в Мосолях, ухаживать за молодой коровой, а когда в Любовшу пришла Красная армия, мама поехала в Мосоли забирать корову. А как малышей оставить без присмотра? Мать перемяла-перетолкла конопляные семечки, чтобы появилось молочко, и сделала соску. У нас на Орловщине издавна сеяли поля из конопли, конопляное масло было в обыкновенном употреблении. Уезжая за коровой, мать дала наказ: «Надя, ты остаешься за старшую, присматривай за новорожденным, качай его». А соску из конопли мы по очереди сосали, дожидаясь, пока вернется мать, и качая Ивана. Мама пригнала корову в Нижнюю Любовшу. Корова отелилась, и в доме появилось молоко.

Всё для армии

– В Новый год всем детям в Любовше раздали по три-четыре конфетки. От кого были переданы новогодние поздравления и сладкий подарок? От раненых! Их привозили на самолете-кукурузнике из-под Орла, где шли кровопролитные бои. Сельсовет был переполнен ранеными, школа тоже, – в классах расположился военный госпиталь. Но и в такой обстановке мы, школьники, продолжали учиться. Уроки проходили в пустовавшей избе. Помню, как нас, второклассников, водили к раненым. Мы декламировали стихи, пели «Шел отряд по берегу» и другие военные песни. За выступления нам давали по кусочку сахара. У девочек было задание стирать и скатывать бинтики.