Домовенок Хлопотуша и его друзья - Елена Введенская

открылись. Девочка села и теперь с интересом разглядывала сидящее на спинке ее кровати слегка растрепанное существо в лапоточках, фланелевых штанишках и полотняной рубашке. Федя с Гришей тоже на минутку прекратили боевые действия и с любопытством разглядывали нового персонажа.

— Я ваш домовенок! Хлопотуша я! Имя у меня такое. А разве ты меня видишь?

— Конечно, вижу! Как же я могу тебя не видеть, если ты здесь сидишь и со мной разговариваешь?

— Ммм… Странно! Люди не должны меня видеть.

— Не знаю, как люди, но я тебя вижу очень даже хорошо! И я ужасно сержусь! Вы снова не дали мне выспаться!

Красноречивый взгляд брошен в сторону Гриши и Феди, Сонечка со вздохом спускает ноги на пол, надевает тапочки и встает с постели. Федя с Гришей жизнерадостно скачут рядом. Угрызений совести они явно не испытывают. К тому же, в их компании явно прибыло. Надо будет потом познакомиться, как следует. Но предварительно домовенок им приглянулся и даже очень.

— Где ты спишь? Ты, наверное, кушать хочешь? — Сонечка озабоченно смотрит на Хлопотушу.

— Не волнуйся, все хорошо! А живу я в кладовке. У меня там полный порядок и даже постелька мягкая есть.

Дальше разговаривать было некогда, утро потекло, как обычно. Сонечка очень самостоятельная девочка, поэтому сама умылась, оделась и вышла к завтраку. Федя и Гриша тусовались на кухне, в надежде на вкусняшки. Папа Костя, быстро заглотнув полагающийся легкий завтрак, отбыл на работу, прихватив с собой Сонечку, которую должен был "закинуть" в детский садик по пути. Мама Надя, тоже убежала по делам, перед тем быстро ликвидировав следы утреннего беспорядка. Хлопотуша все утро провел на кухонном подоконнике, удобно устроившись меж двух цветочных горшков. Первое и одно из основных правил домовенка — он должен всегда быть в курсе всех дел своей семьи. А где же еще столько узнаешь, как не на кухне, когда семья собралась за столом! Правда, утром особенно разговаривать некогда. Но, тем не менее, Хлопотуша уловил, как мама Надя пожаловалась, что не может найти какой-то Гришин матрасик. Это означает, что у похожего на сосиску имеется свой, личный матрасик, который пропал.

— Надо поискать! — Хлопотуша начал составлять план дел на день.

Федя, без всякого плана, как только понял, что дома они с Гришей остались одни, устремился к холодильнику. Холодильник давно стал его навязчивой идеей. Федя стремился проникнуть внутрь этого белого большого ящика, откуда постоянно извлекается что-нибудь вкусное, чтобы без помех исследовать содержимое. Сложно сказать, сколько попыток было им предпринято. Главное, их было много, и все оказались безуспешны.

С утра Федя обнаружил, что в новый дом завезли новый холодильник! Толстый загорелся надеждой и энтузиазмом. Очень кстати прямо рядом с новым холодильником поставили тумбочку. Как раз на уровне верхней створки. Федя вскочил на столешницу и принялся орудовать когтистой лапой, дергая на себя дверку.

— Ты опять? Ты ненормальный! — перед тумбочкой выросла фигура похожего на сосиску. Весь вид его выражал простейшую мысль: "не поддерживаю и не одобряю, но друга одного не брошу".

— Да, я опять! Не критикуй, помоги лучше! — Федя пыхтел, в тщетных попытках сдвинуть створку хотя бы на миллиметр.

— Чем я тебе помогу то? Я даже если на задние лапы встану, все равно не достаю до двери.

— Что за кипеш?

Вопрос прозвучал со стороны окна, которое было закрыто. Федя и Гриша были дома одни. В этом сомнений у них не было. Про домовенка они уже забыли. От неожиданности Федя свалился с тумбочки. Гриша просто сел на попу, приподняв переднюю лапу, словно решил поздороваться. В четыре округлившихся от удивления глаза они дружно уставились на сидящего на подоконнике Хлопотушу.

— Зачем ты залез на тумбочку? Может быть, я смогу тебе помочь? И я предлагаю дружить!

Похожий на сосиску и Толстый переглянулись, советуясь. На рыжей Фединой рожице читалось недоверие, смешанное с подозрением, что здесь может быть скрыт какой то подвох. С чего бы вот так просто кто-то взялся помогать? Но попытаться, все же, стоит:

— Мне надо попасть в холодильник. Ты можешь открыть дверь?

Хлопотуша, не подозревая о неправомерности предпринимаемых действий, обрадовался. Это хороший повод подружиться!

— Конечно! Сейчас!

Домовенок ловко соскочил на пол и в два счета очутился рядом с Федей. Присмотревшись к двери вблизи, Хлопотуша понял, что просто так эта дверца не откроется. Надо тянуть и тянуть достаточно сильно. Оглядевшись, домовенок стащил с крючка фартук Надежды Петровны. Он идеально подходил для их целей. Хлопотуша зацепил верхнюю часть фартука за конец дверки и скинул остальное вниз, бросив Грише

— Тяни!

Федя тоже изо всех сил дергал лапой дверцу, снова воспользовавшись тумбочкой. Некоторое время слышались только свистящие звуки, издаваемые Федей, который, казалось, скоро лопнет от натуги, и ворчание Гриши, который добросовестно тянул конец фартука, помогая себе рычанием. Опа! Дверка холодильника, наконец, распахнулась. Гриша отлетел к стене, продолжая держать в зубах фартук. Федя устремился внутрь.

Ооо!!! Сколько здесь всего вкусного! Сметана с плохо прикрытой в утренней суете крышкой. Кусочек торта на блюдце. Недоеденный бутерброд с сыром. И самый главный трофей — сосиски! Целая гирлянда ароматных сосисок!

Пока Федя, как настоящий друг, скидывал все это великолепие вниз, под ноги Грише, домовенок терзался сомнениями. Наблюдая растущую на полу горку продуктов, Хлопотуша все больше сомневался в правильности своих действий. Но отступать было уже поздно, дело сделано. Подняв с пола фартук, домовенок повесил его на место и занял любимую позицию на подоконнике.

В течение часа он наблюдал, как Федя и Гриша поглощают недельный запас продуктов. Съесть все полностью они так и не смогли. Остались несколько сосисок, сметана растеклась по полу, образовав белую лужицу, и на торт тоже уже не нашлось места в животиках двух обжор. Оба выглядели так, словно проглотили воздушные шарики. Федя икал, Гриша пукал. Оба держались за животы. Именно в таком виде застала их вернувшаяся домой Надежда Петровна.

— Ах вы, безобразники! Да как же вам не стыдно! Гриша, тебе нельзя столько кушать! Федя, ты, когда ни-будь, лопнешь от обжорства! И что мне теперь с вами делать? В клинику ехать? И как только вам удалось открыть холодильник, скажите мне, пожалуйста?!

При слове клиника Федя собрал последние силы и заполз за тумбу, стоящую у батареи. Гриша с виноватым видом потащился в прихожую. Там он взял поводок в зубы и встал перед дверью.

— Понятно! В клинику не едем. Сами справитесь.

Надежда Петровна со вздохом подцепила Гришу на поводок, и они