Легендарный финал 1972 года. СССР и США - Владимир Гомельский

В принципе соперники и до этого обыгрывали американские команды, но было известно, что в тех матчах США представляли не сильнейшие игроки и приезжали на них не сильнейшие тренеры. Другими словами, даже если эти соревнования назывались «чемпионат мира по баскетболу», американцы не придавали им значения. А вот тут – такая победа! Это на самом деле невероятный успех и начало новой эры, которая продолжалась 20 лет – с 1972 по 1992 год, когда на Олимпиаду в Барселону приехала «Дрим-Тим» – сборная США, составленная из лучших игроков-профессионалов. И вот уже с Барселоны в баскетболе по сей день идет новейшая эра.

Глава 1

Олимпийский цикл. 1970–1972 годов

Я начну издалека. Страна, в которой существовал спорт, не называвшийся профессиональным, носила название Союз Советских Социалистических Республик. А в этой стране было плановое хозяйство: плановая экономика, плановая культура. Ну и плановый спорт тоже. Между прочим, существовала и такая организация, как Госплан – в этом здании теперь находится Государственная дума Российской Федерации.

Планирование в спорте осуществлялось по принципу олимпийского цикла: заканчиваются одни Олимпийские игры, начинается следующее олимпийское четырехлетие. Таким образом, подготовка сборных Советского Союза по всем видам спорта к Олимпиаде в Мюнхене началась после окончания Олимпийских игр в Мехико в 1968 году. Планировалось все: например, тренер сборной СССР вместе с руководителем комплексной научной группы должен был расписывать четырехлетний план подготовки. В связи с тем, что однажды – а именно в ноябре-декабре 1968 года – этот план расписывался у нас дома и практически на моих глазах, я представляю объем этого планирования достаточно хорошо: все-таки юношеская память – достаточно цепкая штука.

Главным тренером сборной, даже несмотря на неудачу на Олимпиаде 1968 года (а бронзовая медаль в мужском баскетболе рассматривалась как неудача), был мой папа, Александр Яковлевич Гомельский. А руководителем комплексной научной группы при сборных командах СССР по баскетболу являлся профессор Игорь Николаевич Преображенский – удивительный человек и невероятной талантливости ученый. Так вот, они вдвоем и расписывали это четырехлетие. Не скажу, что по минутам, однако в этом плане, с моей точки зрения, они старались предусмотреть все.

Кстати говоря – почему третье место в Мехико было рассмотрено как неудача? Просто это несоответствие плану! Потому что в плане – утвержденном, между прочим, коллегией Госкомспорта СССР, место для мужской сборной по баскетболу планировалось первое-второе и уж никак не третье. Полуфинальный матч СССР – Югославия я смотрел: его транслировали на отечественном телевидении. Штрафные, которые Владимир Цветкович забил в наше кольцо на последней минуте матча и которые стали победными, – ну в общем-то это горе и несчастье. Хотя фолили на Цветковиче откровенно, это не фантазия арбитра.

После возвращения из Мехико состоялся отчет главного тренера сборной перед конференцией Федерации баскетбола, на которой приняли решение признать выступление неудачным. Однако тренеров не сняли, что бывало крайне редко – тем более что в 1968 году сменилось руководство Госкомспорта: председателем вместо Юрия Дмитриевича Машина стал Сергей Павлович Павлов.

Итак, папа вместе с профессором Преображенским составил план подготовки и начал его выполнять. Если брать планирование самих мест, то вот это я запомнил очень хорошо, потому что это броская такая вещь. Чемпионат Европы 1969 года в Италии – 1—2-е места, чемпионат мира 1970 года в Югославии – 1-е— места, чемпионат Европы 1971 года в Германии – 1—2-е место, и, наконец, Олимпиада 1972 года в Мюнхене – 1—3-е места. Таков был план. Кстати говоря, он был выполнен.

Планировались и такие вещи, как количество учебно-тренировочных сборов, их продолжительность, место проведения, число участников сборов. Между прочим, этот план очень сильно влиял и на календарь проведения чемпионата страны по баскетболу: тренеры сборной решали, когда и насколько они хотят собрать вместе всех кандидатов в сборную СССР, какие и где товарищеские игры при подготовке к каждому официальному соревнованию им нужно проводить.

В связи с этим принимались, с моей точки зрения, совершенно несправедливые решения: например, в год проведения чемпионата мира и Олимпиады клубным командам СССР запрещалось участвовать в европейских клубных турнирах. Вот тут уж точно интересы клубов и сборной входили в противоречие. Ну никак ЦСКА не хотел смириться с тем, что сильнейшему клубу страны, неоднократному обладателю Кубка европейских чемпионов, по воле тренера сборной запрещали участвовать в таком классном соревновании, как КЕЧ. А второй команде – тогда ей был ленинградский «Спартак» Владимира Петровича Кондрашина – точно так же запрещалось участвовать в Кубке обладателей кубков.

Кроме того, продолжалась традиция, при которой в ноябре сборная СССР отправлялась в турне по США – на это время в чемпионате страны объявлялся перерыв. То есть ритмичность игр в чемпионате зависела от планов подготовки сборной. В итоге у тренеров сборной возникали конфликты с тренерами клубов.

Сама по себе картина составления плана подготовки была похожа на работу бухгалтеров: зарылись в бумагах, каждый что-то пишет и одновременно обменивается определенного рода замечаниями, а иногда дело доходит до спора. Но до рукопашной – не могло: Преображенский и Гомельский все-таки были друзьями.

Интересная вещь: впервые в истории сборных команд в этом четырехлетии в генеральный план подготовки к Олимпиаде-72 были включены модельные показатели баскетболистов по амплуа. Причем эти показатели учитывали не только антропометрические данные, то есть рост, вес, скорость, быстроту, прыгучесть. Планировались и технико-тактические показатели.

Возьмем, например, разыгрывающих защитников сборной СССР. Могу назвать всех по именам; в списке на конец 1968 года было шесть защитников: Зураб Саканделидзе, Юрий Селихов, молодой тогда Иван Иванович Едешко (смешно молодого называть по имени-отчеству, но у меня это автоматически получается: когда я попал в команду ЦСКА к олимпийским чемпионам и заслуженным мастерам спорта, то молодые могли обращаться к ним только так даже во время игровых занятий), так и не попавший в сборную Владимир Брянцев, Александр Большаков и Александр Кульков.

Этим баскетболистам планировались следующие вещи. Скоростные показатели: за 2,2 секунды пробегать 20 метров (интересно, что из всех шестерых это мог выполнить только Саканделидзе). Прыгучесть: порядка 65 сантиметров по Абалакову (прибор, который измерял абсолютную прыгучесть). Самое интересное с моей точки зрения заключалось в том, что этим игрокам планировалось определенное количество очков, набранных за 20-минутный в сумме отрезок на площадке. За этот же промежуток закладывалось количество передач, перехватов, активных агрессивных действий в защите (на момент составления плана основной формой обороны планировался личный прессинг по всей площадке – другими словами, перехват засчитывался как такое же технико-тактическое действие, которое характеризует агрессивность и умение игрока действовать в обороне лично).

Тут следует держать в голове очень интересный факт. На тот момент сборная СССР – сильнейшая команда Европы и вторая в мире, и то иногда обыгрывающая США. И такие ТТД в матче против США или Югославии – одно дело: против сложного соперника тяжело выйти на данные, которые были внесены в эти планы. Другое дело – ТТД игрока, который встречается на предварительном этапе группового турнира с такими командами, как Венгрия, Бельгия, Польша или Болгария. Понятное дело, чем сильнее соперник, тем сложнее выйти на заданные показатели. Поэтому, если честно: все, что планировали для игроков сборной СССР главный тренер и руководитель комплексной научной группы, было неким компромиссом: игрокам этими показателями голову не заморачивали.

Да, в тренировочном процессе и товарищеских играх от них требовали агрессивности, количества перехватов, количества участия в различных агрессивных действиях в обороне; для высокорослых – количества поставленных заслонов, после которых происходила результативная атака кольца; для третьих номеров планировалось количество подборов как на своем, так и на чужом щите. Однако после того как сборная в каком-нибудь матче – официальном или товарищеском – добивалась победы и анализировались реально существующие показатели, то особых придирок не было.

Естественно, после проигранных матчей, которых случалось крайне мало (в тот период сборная практически не уступала, если не брать игры заокеанского турне против сильнейших университетских команд США или встречи, например, на ЧЕ-1969 с Югославией), устраивались разборы полетов и предъявлялись претензии: вот ты недовыполнил, не показал. Но и здесь тренерский состав, стоящий ногами на земле, не придирался, если, скажем, центровой недобрал 2–3 подбора на чужом щите – ну не было такой возможности, хорошо играли центровые соперника: четко ставили спину, не было шанса добраться до мяча. Скорее предъявлялись претензии по поводу реализации бросков с игры. Уж если центровой не выполнял поставленный показатель, скажем, в 55–56 % реализованных бросков с игры (учитываем, что центровой бросает с близкой дистанции), а такое случалось против сильных соперников даже с нашими основными на тот период центровыми Владимиром Андреевым и Сергеем Коваленко, вот тогда могли высказать претензии. В частности, по поводу недостаточно агрессивной борьбы за позицию, где центровой должен получать мяч и затем атаковать кольцо.