Трилогия алой зимы - Аннетт Мари

Воспоминание о словах, которые он прошептал, окутало ее шелковыми оковами. Взгляд Широ сфокусировался, как всегда поймал Эми в свою ловушку, и в ее сердце пробралась печаль. Его величайший страх – ее потерять, а ведь это неизбежно произойдет. Через три недели Эми исчезнет.

«Инари тысячелетиями был один».

Слова Изанами полоснули, словно нож. Когда она умрет, Широ вновь ждет вечность одиночества. Что, если он больше никого не полюбит? Что, если он не сможет любить, когда вернутся воспоминания? Что, если Широ останется одинок навсегда, не находя избавления даже в смерти?

Он сдвинул брови, а затем легонько провел большим пальцем по ее щеке. За касанием протянулся влажный след, и Эми вдруг поняла, что Широ стер слезу.

– Эми, – тихо произнес он, – что случилось?

– Ничего, – быстро ответила она, пытаясь взять себя в руки.

– Лжешь, малышка-мико. – Широ приподнялся на локте. – Скажи мне, что случилось.

– Ничего не случилось. Просто…

Дверь отъехала в сторону. Эми невольно отпрянула от руки Широ. Первым в комнату скользнул Юмэй, за ним внутрь просеменил хозяин постоялого двора – странный, похожий на мальчишку ёкай с единственным глазом посреди лба, – нагруженный полным еды подносом. Ёкай отвесил в сторону Эми полупоклон, опустил свою ношу на низкий столик и удалился.

Как только дверь вновь закрылась, Широ сел, пристально глядя на Эми. Она – сверкая улыбкой, но не глядя на ёкаев – поспешно встала и поправила персиковое кимоно.

– Я пойду в купальни, – сообщила Эми. – Приятного аппетита.

И прежде, чем кто-нибудь успел возразить, метнулась к выходу.

– Эми…

Не обращая внимания на оклик Широ, Эми закрыла за собой дверь. За крытым деревянным настилом плясал снег, прохладный ветерок щекотал кожу. Эми сдержала дрожь, гневно потерла предавшие ее глаза и пошла прочь, надеясь оставить позади печаль из-за судьбы, которую была не в силах изменить.

Глава 2

Аджисай нельзя было назвать роскошным, однако к его горячим источникам Эми не имела никаких претензий. Она прислонилась к каменному бортику; ее лицо омывал пар, а едва ли не обжигающая вода прогоняла из мышц напряжение. За стеной из естественной породы и занавесью снега, растворяясь в темноте, вздымалась гора. В ясный день на горизонте виднелись и другие вершины.

Этот постоялый двор – одно из нескольких мест в Цучи, царстве ёкаев, где Эми довелось побывать. Больше всего ей пришлось по душе жилище Юмэя на огромном дубе, в котором она пару недель назад восстанавливала силы. Несмотря на тесноту и странную коллекцию разнообразных вещиц, там ей было уютно – пусть ёкаи-вороны и не сводили с нее глаз, словно она особенно вкусное запретное угощение.

По крайней мере карасу не стали бы на нее нападать. Однако сказать такое о ёкаях на постоялом дворе Эми не могла. К счастью, этими вечерами купальни пустовали.

Поправив полотенце на волосах, она опустилась ниже – так, что вода коснулась ее шеи. На щеках прохладными точками таяли снежинки. Что, если она в последний раз на горячих источниках? В последний раз съела свою любимую рыбу в кляре? В последний раз увидела прекрасный танец снежинок?

Что, если их с Широ последний поцелуй уже случился?..

Вопрос разметал ее мысли, и она коснулась воды подбородком. С тех пор, как Эми поцеловала Широ у сада, в снегу, прошло всего четыре дня – всего четыре дня, как она поняла, что влюблена в него.

Эми запрокинула голову. Она влюблена в ёкая… который, вдобавок, еще и куницуками. Он бессмертен, хоть и не помнит свое прошлое. Ей оставалось лишь несколько недель, а он мог жить вечно. Любовь между ними невозможна, обречена на трагический конец. И Широ останется со своей скорбью один на один.

Мысль об этом раздирала Эми изнутри. Именно эта боль и заставила ее сбежать из комнаты. Зачем напоминать Широ о неизбежном?

Скоро – возможно, даже прежде, чем она исчезнет, – вернутся его воспоминания, и место Широ займет Инари, стерев ее игривого кицунэ. Аматэрасу показала ей Инари из прошлого. Пусть они с Широ и были во многом схожи, в озорстве Инари проскальзывали острые грани, в улыбке читалась хищность. И под всем этим скрывалось ожесточенное сердце изо льда, совсем не подходящее богу огня.

Эми провела пальцами по воде и шумно выдохнула. Лишь мельком увидев Инари, она сделала о нем массу выводов, однако все еще была уверена: он не станет испытывать к ней те же чувства, что и Широ. Это немного утешало: даже если Широ и будет горевать о ее утрате, то Инари – нет. Как столь древнее бессмертное существо вообще могло полюбить человека?

Поникнув, она опустила голову на каменный бортик. Осталось три недели. Прежде чем мысли неминуемо обрели еще более мрачный характер, Эми очистила разум. Впервые за долгое время она погрузилась в привычное медитативное состояние, которое отрабатывала с детства. Мысли утихли, сердце замедлило бег, и она расслабилась.

Раздался громкий всплеск – и Эми подскочила на месте, распахнув глаза.

На ступенях стояла обнаженная женщина. Она мигнула большими золотистыми глазами и навострила пепельно-каштановые ушки, торчащие из ниспадающих до плеч волос. За