Тони Валентайн - Джеймс Суэйн

которое написала ее сестра, погибшая в автокатастрофе много лет назад. Потом священник попросил всех встать.

Найджел сказал «да», Кэнди сказала «да», и десяток официантов, стоявших у стены обеденного зала «Делано», откупорили бутылки «Моэт-э-Шандон»[141]. Провозгласили тост, и рок-группа, скрывавшаяся за занавесом, разразилась бодрой версией песни «Удовлетворение» группы «Роллинг Стоунз».

Валентайн пересек зал и нашел свою спутницу. На ней было завораживающее персиковое платье из двух видов ткани. Он отдал за него больше денег, чем за какой-либо предмет туалета своей покойной жены, и от этого испытывал стыд. Но Валентайну хотелось сказать ей о своих чувствах. А дорогая вещь — неплохое начало для этого.

— Потанцуем?

— Конечно.

Он отыскал свободное пространство в углу площадки. Когда Валентайн взял ее за талию, она сказала:

— Есть вопрос.

— Какой?

— Ты скучаешь по ней?

Он признался, что скучает.

— Не расскажешь, как у вас все закончилось?

— Это важно?

— Для меня да.

Это было непросто. Он улетел в Мемфис и повел ее поужинать. А после этого они еще несколько раз говорили по телефону. Она по-прежнему нравилась ему, но вот притяжение между ними пропало. Когда Валентайн сказал ей, что хочет прекратить эти отношения, она не возражала.

— Я поблагодарил ее за то, что она помогла мне определить мои жизненные приоритеты.

— Неужели ты так ей и сказал?

Оркестр заиграл медленную мелодию. Жаль было пропустить такой танец. Валентайн и его соседка легко скользили по паркету, словно пара ангелов.

— Так и сказал.

Заряженные кости

James Swain: “Loaded Dice”, 2004

Перевод: О. О. Дмитриева

Стиву Форте

Первая игра в кости упоминается в греческой мифологии.

Зевс, Посейдон и Гадес играли по-крупному: бросали кости, чтобы поделить Вселенную. Посейдону достались океаны. Гадесу — подземный мир. Зевсу — небеса. И есть подозрение, что он мухлевал — использовал заряженные кости.

Марио Пьюзо «Внутри Лас-Вегаса»

Вступление

Он выехал из Арлингтон-Хайтс рано утром, зная, что на дорогах будут пробки, и предчувствия его не обманули. На шоссе I-395 длинная вереница машин, направлявшихся в сторону Вашингтона, остановилась, и он ударил по тормозам. Потом нервно глянул на сотовый, лежавший рядом на сиденье. Он специально не включал радио, чтобы не пропустить звонок.

Машины тронулись, он слегка добавил газу. При обычных обстоятельствах он бы с удовольствием послушал, как местные шок-диджеи[142] болтают и несут всякую чушь. Даже не понимая, о чем они говорят, он все же подпитывался их злостью.

Он увидел знак съезда с шоссе и перестроился в левый ряд. Включив указатель поворота, он ушел влево на развилке, потом свернул направо на Си-стрит.

На углу показалась заправка «Тексако». Войдя внутрь, он купил большую кружку кофе. Когда он выгреб из кармана мелочь, чтобы расплатиться, то заметил, что продавец уставился на него.

— Откуда это у тебя, приятель? — спросил продавец.

Он посмотрел на пригоршню монет на ладони. Среди четвертаков и десятицентовиков лежала фишка из казино. Она была коричневого цвета, казиношники называют такие шоколадными фишками.

— Играл, — ответил он.

— Не шутишь? — продавец перегнулся через прилавок. — Мне попадались розовые и желтые, но такие — никогда. И на сколько она потянет?

Он хотел сказать, что фишка стоила пять тысяч долларов. Но передумал. На нем была поношенная повседневная одежда. Он не был похож на человека, который столько выиграл.

— Ни на сколько, — бросил он. — Это так, сувенир.

— А на вид как настоящая, — удивился продавец.

Он вернулся в свой фургон и стал медленно потягивать кофе, пока тот не остыл. Наконец сотовый зазвонил.

— Да? — ответил он.

Это был Зиад.

— Пора, — сказал ему двоюродный брат и отключился.

Он вытащил шоколадную фишку из кармана. Глядя на нее, задумался о том, что уже произошло и что еще впереди. Потом о родителях и других родных, живущих в Пакистане. Что они о нем подумают? Станут ли гордиться тем, что он сделает?

Он выехал с заправки и повернул на Первую улицу. Остановился перед светофором и вдруг понял, что у него трясутся руки. Он расстегнул ветровку и посмотрел на три ручные гранаты, пристегнутые к поясу.

Зажегся зеленый. Запахнув куртку, он повернул направо на Индепенденс-авеню и направился в сторону Пенсильвания-авеню и Белого дома.

Два с половиной года спустя

Глава 1

Самые желанные женщины Лас-Вегаса — приезжие. Они живут в южной Калифорнии и работают ассистентками зубных врачей, инструкторами аэробики и медсестрами. Они ведут обычную жизнь с девяти до пяти. А потом, по выходным, летят в Лас-Вегас — обычно рейсами компании «Саутвест», их больше всего на этом направлении — сходят с самолета и становятся другими людьми. Меняются и их имена, и прически, и одежда. Словно над ними помахали волшебной палочкой, хотя эти изменения никакого отношения к волшебству не имеют.

Они становятся стриптизершами в мужских клубах, расположенных на Стрипе[143] Лас-Вегаса. Они платят владельцам клубов по двести долларов за ночь и окупают эту трату за двадцать минут за счет пьяных, которые дожидаются танца с прижиманиями. В удачную ночь они привозят домой тысячу.

И дело не в том, что эти женщины красивее тех, что постоянно живут в Лас-Вегасе. Вегас полон красоток. Но отличает приезжих то, что они не привыкли, чтобы к ним относились, как к мусору. А именно так по большей части относятся к женщинам в Вегасе. Нет, эти женщины не перестали мечтать. Они живут в краю грез, и это становится заметно по их лицам каждый раз, когда они улыбаются.

Ее звали Крис. Она танцевала в «Розовом Пони».

Лейтенант Пит Лонго из городского полицейского управления Лас-Вегаса встретил Крис, после того как поступило сообщение о драке. При обычных обстоятельствах он отправил бы патрульного, но перспектива поглазеть на голых женщин, танцующих на фоне огромного экрана, на котором показывают спортивные состязания, подтолкнула его к самостоятельным действиям. Плюс желание оттянуть встречу с женой еще на час.

Драка завязалась между пьяным клиентом и вышибалой. Причиной была Крис. Пьяный был крупным откормленным парнем со Среднего Запада. Он зажал Крис в вип-кабинке. На ней были только эфемерные трусики. Она выглядела напуганной до смерти. Миниатюрная блондинка с великолепной фигурой и натуральной грудью. Не самая красивая из всех, с кем он сталкивался, но чертовски к этому близка.

Лонго приветствовал ее