Черный Кровавый Триллиум - Андрэ Нортон

Но тут в поле его зрения попала группа обступивших его вайвило, и он возобновил свои пьяные причитания:

— Сюда! На помощь! Б-бандиты! Монстры! На м-ме-ня напали морские оддлинги! Помогите!

Кадия хладнокровно заткнула ему рот завязкой плаща. Он дернулся, икнул и умолк.

— Успокойтесь. Мы не собираемся обижать вас. Мы всего лишь путешественники из Рувенды, и это не дикие морские оддлинги, а мои друзья, цивилизованные вайвило. Вам больно?

Человек расслабился. Его глаза с красными прожилками перестали бешено вращаться. Он покачал головой.

Кадия кивнула Лумому-Ко. Вдвоем они поставили человека на ноги, импровизированный кляп выпал изо рта. Он стоял, дрожа, бормоча что-то нечленораздельное, а Джеган выудил его злополучную шляпу из уносившего ее ручейка и нахлобучил ему на голову.

— Я — Кадия, еще меня называют Дамой Священных Очей, а это — вождь народа, обитающего в Тассалейском лесу, его зовут Лумому-Ко, и его воины. Все они мои друзья. Мы собирались зайти в таверну, как вдруг появились вы.

Мужчина горестно хрюкнул и сдвинул шляпу на затылок. Потом вытащил из рукава огромный носовой платок и начал вытирать лицо. Он был настолько пьян, что они с трудом понимали его речь.

— Когда... грязные подлые мерзавцы... выкинули м-мня! Облапошили м-мня, как младенца... обжулили в кости... вытащили мой кошелек... и эт-та после того, как выманили у м-мня все деньги за товар! О-ох, как мне плохо...

Его начало рвать, и Лумому-Ко вместе с другим воином поддерживали его за плечи. Завывал ветер, вовсю лил дождь, а колокольчики на вывеске таверны все так же весело позванивали. Когда несчастный немного оправился, Кадия спросила:

— Кто вы такой и как у вас украли кошелек?

— Меня зовут Ли-Вунли... я чесс-ссный моряк из Окамиса.— Он недоверчиво посмотрел на Кадию.— Вы знаете Окамис? Самая в-велик-кая стр-рана в мире! Республика, а не занюханное королевство вр-роде Зи-но-ры! Будь проклят тот день, к-когда я поп-лыл в Зинору! Надо было в-везти товар в Имлит, х-хотя они и не платят так хорошо!

Глаза Кадии просияли.

— Значит, вы моряк?

Ли-Вунли выпрямился и гордым движением запахнул полы плаща.

— Искусный моряк! Я к-капитан отличного торгового судна «Лития». Я назвал его в честь моей дорогой, моей драгоценной жены! — Он икнул и залился пьяными слезами.— Она убьет меня, моя Лития! Она р-разне-сет меня на куски и продаст в рабство в Саборнию!

Кадия обменялась взглядами с Лумому-Ко. Тот кивнул и медленно повернул голову к своим воинственным сородичам, которые уже улыбались, предчувствуя удачу.

— Нашего нового знакомца Ли-Вунли обманули в бесчестной игре в кости,— печально заговорила Кадия.— Обидно, что происходят подобные вещи. К тому же здесь, в ночном Курээ, власти наверняка примут сторону владельца таверны, а не какого-то чужестранца.

— Похоже, так оно и будет.— Голос Лумому-Ко прозвучал словно раскат грома.— Какой позор! Владыки воздуха взывают о мщении!

Воины поддержали его гневными криками. Во тьме штормовой ночи их глаза с вертикальными зрачками, свидетельствовавшими, что в крови народа текла кровь скритеков, загорались подобно золотым углям.

Кадия сжала грязные руки шкипера.

— Капитан Ли-Вунли,— проникновенно сказала она,— мы бы хотели помочь вам. Но и вы должны нам помочь. Мы искали корабль... Нужно проплыть около восьмисот лиг. Трусливые зинорские капитаны боятся пускаться в плавание в такую погоду. Если мы вернем вам документы и деньги, вы сдадите нам ваше судно? Мы заплатим вам тысячу лабровендских платиновых крон!

Окамисец выпучил глаза:

— Тысячу? И вы накажете этих зинорских негодяев и отведете меня на корабль со всеми моими вещами?

— Да,— ответила Кадия.

Ли-Вунли закачался на неверных ногах, а потом рухнул в грязь перед Кадией.

— Леди, если вы сделаете это, я отвезу вас даже к замерзшему морю Авроры, даже к вратам ада, а если пожелаете — то и дальше!

— Отлично. Вы хотите отправиться в таверну вместе с нами? Мы исполним все ваши пожелания!

Ли-Вунли с трудом поднялся на ноги и завязал ленты своей шляпы.

— Ни за что на свете не откажусь от такого удовольствия!

К великому огорчению воинов и радости Джегана, битва не состоялась. Одного вида вайвило с их оскаленными клыками и когтистыми лапами, сжимающими оружие, оказалось достаточно, чтобы бесчестные игроки в кости сбились в жалкую стайку. Перекидывая игральные кости из одной руки в другую, Кадия грустно качала головой и с укоризной смотрела на трех перепуганных зинорских шулеров, сидящих в конце стола. Их застали как раз в тот момент, когда они занимались дележкой выманенных у Ли-Вунли денег.

— Добрые люди,— обратилась она к ним,— по-моему, хотя, возможно, вы этого и не заметили, какой-то негодяй заменил нормальные игральные кости, которые были в этом внушающем доверие заведении, на фальшивые, с магнитом.

— Вполне... вполне может быть, леди,— промямлил жулик, одетый лучше других, тощий человек с тяжелым взглядом.— Могло случиться, что мы этого и не заметили.

Двое других мошенников энергично затрясли головами, на их лицах застыли улыбки — еще в тот момент, когда воины вайвило потянулись к эфесам мечей и наполовину вытащили из-за спин боевые топорики.

Кадия одарила все трио доверчивой улыбкой, а потом швырнула кости в середину груды рассыпанных по столу золотых монет.

— Приятно это слышать. Я уверена, что такие благородные игроки, как вы, никогда бы не воспользовались плачевным состоянием выпившего лишку подданного Окамиса. Понимаете ли, и я, и мои друзья вайвило были бы очень расстроены, если бы капитану Ли-Вунли не удалось отплыть из Курээ сегодня ночью, так как мы зафрахтовали его судно.

— Вот они! Вот его документы! — сказал вожак негодяев, вытаскивая бумаги из привязанного к ремню мешочка и выкладывая их на стол.— Возьмите их, леди, вместе с искренними пожеланиями доброго пути и вам, и вашим друзьям.

— И деньги за товар! — упрямо сказал Ли-Вунли.— Сем-мсот шесс-снац-цать золотых зинорских марок!

Шулер замешкался. Тогда Лумому-Ко ласково положил трехпалую руку на плечо мошенника и легонько сжал его.

— Деньги за товар,— прорычал он.

Сдавленно охнув, шулер придвинул к шкиперу золотые монеты и сказал:

— Бери и будь проклят!

Ли-Вунли довольно крякнул и стал запихивать золото в кошелек.

Появился крадущийся на цыпочках хозяин таверны, он приблизился к окамисцу и рассыпался в извинениях за причиненное беспокойство. Он клялся, что сурово накажет служителей, которые вышвырнули посетителя на улицу.