'Современная зарубежная фантастика-2'. Компиляция. Книги 1-24 - Дженн Лайонс

провинциях рыцарство, если оно существует, – предназначение благородной крови, владеющая мечом рука аристократии. В Джорате мы не наделяем этой сбруей наших рыцарей. Они наши лучшие конники, спорт-смены и фехтовальщики, обученные и финансируемые для того, чтоб представлять интересы своего сеньора на поле чести. Любой может претендовать на то, чтобы стать рыцарем.

Любой, кроме правящего аристократа.

Поэтому стоит ли удивляться, что здесь так любят рыцарское сословие?

Рыцари находятся на вершине, доступной любому, кто, независимо от его происхождения, достаточно смел, достаточно храбр и достаточно силен. Рыцари – это победители, которые могут представлять лордов, торговцев, города, но они поднялись из простолюдинов. Толпы людей, приходящих посмотреть на проявление их доблести, можно описать словами: «Любые кобыла, жеребец или мерин, которые только могут присутствовать».

Турнир – сердце джоратского общества.

И потому, чтобы понять, насколько это сердце прогнило, много времени мне не понадобилось.

Оставив кобылу Дорну, брата Коуна и Нинавис, я нашла ложу для знати во главе полупустых трибун, рядом с которыми на столбах развевалось несколько измученных вымпелов, принадлежащих джоратским торговым ассоциациям, прибывшим с утренним открытием Привратного Камня – путешественники из других частей Джората прибыли торговать. Толпившиеся прошлой ночью во дворе крепости рыцари собрались сбоку. Их деморализованные, напряженные позы говорили, что людям были совершенно неинтересны предстоящие соревнования: они явились сюда лишь потому, что от этого зависело их жалование. Мрачная атмосфера казалась более подходящей для похорон, чем для турнира.

Если меня и беспокоило то, с каким отвращением люди относились к турниру, то от одного взгляда на пару деревянных столбов, торчащих из земли напротив ложи знати, мой лаэвос встал дыбом. У основания каждого столба были сложены высокие штабеля хвороста и веток, выжженная земля вокруг свидетельствовала о многочисленных кострах, а сами бревна с прикрепленными к ним цепями были по всей длине покрыты знаками.

Рядом с каждым предполагаемым костром стояла большая клетка, накрытая промасленной тканью. И мне совсем не надо было ее поднимать для того, чтобы догадаться, что под нею, и уж тем более сообразить, почему охранники сказали, что им понадобится четное количество.

Я нашла спутников Нинавис.

– Я ничего интересного не пропустила? – входя в ложу балона, спросила я, пытаясь скрыть свой гнев. Я пропустила открывающую молитву – церемонию посвящения турнира Восьмерым. Вероятно, я также пропустила по крайней мере несколько первых соревнований. Будем надеяться, что это не столь уж важно.

Тамин прервался на середине глотка.

– Джанель! Я боялся, что ты заболела. – Усмехнувшись, он подошел ко мне и, положив руку мне на шею, прижался лбом к моему лбу.

Или, по крайней мере, попытался.

– Ты в порядке? – отстранился он.

Я коснулась его руки – вместо приветствия, в котором я ему отказала.

– Путешествие было очень трудным.

Тамин, впервые с тех пор, как я приехала, выглядел неуверенно. Сглотнув комок, он махнул рукою в сторону:

– Граф Джанель, позвольте представить вам стража Лората – из одного из моих знамен. – Он указал на старика, явно находящегося в старческом слабоумии и слишком слабого, чтобы стоять самостоятельно. Для стража он был слишком немощен, но я придержала свой язык.

Страж Лорат, как раз кормивший у себя на коленях маленького щенка дола – и это занимало его гораздо больше, чем турнир, – поднял глаза на меня.

– Страж, – склонила я голову.

Пожилой страж пробурчал что-то неразборчивое, и стоявшая рядом с креслом служанка бросилась к нему и прижалась ухом к его губам, прислушиваясь, что он бормочет. Щенок принялся облизывать свои лапы.

Сиделка выпрямилась и повернулась ко мне. У нее был поразительный окрас: это была сероглазая бледно-молочная кобыла всех оттенков обесцвеченности – с кожей, покрытой тонкой сеткой голубых и фиолетовых вен. Можно было бы подумать, что она тоже проклятая льдом йорка, но для этого ее черты были слишком неправильными. У йорцев были маленькие носики и пухлые губы, а у нее вытянутые черты лица, тонкие губы и прямой нос.

– Страж приветствует вас. – Ее акцент выдавал, что она провела долгое время на западе[197]. – Он извиняется, что не может обратиться к вам, как полагается, но из-за красной лихорадки ему трудно говорить.

– Разумеется, – сказала я, обращаясь к нему. – Для меня удовольствие встретиться с вами. – Я улыбнулась сиделке: – Спасибо за помощь с переводом.

Ее серые глаза остановились на моем лице, и она склонила голову в знак признательности, а затем вновь вернулась к стражу.

У меня было такое чувство, что меня только что отвергли.

– А это, – сказал Тамин, указывая на последнего из присутствующих, – это мой уважаемый учитель, Релос Вар. Я боялся, что ты не сможешь встретиться с ним до того, как он уйдет. – Тамин вздохнул, глядя на мужчину: – Неужели я ничего не могу сделать, чтобы убедить тебя остаться?

Я вспомнила слова Нинавис: Кэлазан слышал, как Тамин разговаривал со своим учителем о пророчестве.

Мужчина, по происхождению явно бывший куурцем, выглядел весьма непритязательно и был одет в простую одежду, подобающую слуге. Волосы у него были коротко подстрижены, лицо выбрито, а обут он был в сапоги, подходящие для верховой езды или путешествий.

Мужчина посмотрел на меня, и наши взгляды встретились.

Релос Вар улыбнулся.

Я знаю, когда люди смотрят на меня с вожделением. Мужчины и женщины бросали на меня такие взгляды задолго до того, как я вошла в соответствующий возраст. Но он смотрел совсем по-другому.

– Джанель Данорак, – сказал он, улыбаясь от удовольст-вия. – Единственная выжившая в Лонежском Адском Марше.

– Джанель Теранон, граф Толамер, – поправила его я. – И последний Адский Марш пережили очень многие души – иначе мы бы просто сейчас не разговаривали.

Релос Вар усмехнулся и чуть склонил голову – принять это за поклон мог только очень снисходительный человек.

– И все же ваша репутация опережает вас. – После он отвесил столь же неискренний поклон барону: – Приношу свои извинения. Мне очень жаль покидать вас, но я получил известие, что у одного моего родственника небольшие проблемы. Я должен немедленно вернуться к нему, чтобы позаботиться о его надлежащем положении.

– Что за проблемы? – спросила я, лишь потому, что все это весьма странно дополняло и без того странную ситуацию: слишком много иностранцев, слишком много тайн, слишком много изменений в порядке проведения турниров. И еще этот разговор о пророчестве. Был ли Релос Вар тем самым человеком, чей разговор с Тамином о «дитя, нужном демону», подслушал Кэлазан?

Было в нем что-то…

Я и по сей день не уверена, что его выдало. Может быть, он хотел, чтоб я заметила это.

Наши глаза встретились, и я явно увидела