Мы дрались с «Тиграми» - Артем Драбкин

Подъехал наш командир полка. Я доложил обстановку. Он распорядился машины других дивизионов таскать через реку только тракторами, а полковнику предложил:

— Я даю вам на том берегу трофейный «Опель-Капитан», а вы мне разрешите взять себе утонувший «виллис».

— Я же расписался за машины, — снова, как и мне, запел полковник.

«Виллис», как и застрявший полковой «Студебеккер» — громадная машина, метра три высотой, скрылись в бурунах речушки. Чудеса и только: воды в речке ниже колен, а автомобили скрылись под водой. Кстати, когда мы возвращались той же дорогой от Порт-Артура в Чойбалсан, я специально остановился и осмотрел место нашей бывшей переправы. Река была уже в полукилометре по другую сторону моста, а бывшее русло бурной реки представляло собой ровное, голое, твердое, как камень, заиленное поле. В одном месте из утрамбованной тверди торчал сантиметров на десять угол брезентового кузова «Студебеккера». От «виллиса» же и следа не осталось. Я знал, что Рогоза не смог вытащить «виллис», так что обмен у них с прокурором не состоялся.

До конца того трудного и зловещего дня мы приводили имущество, коней, орудия в порядок. Ночь отвели на отдых. А рано утром, позавтракав, двинулись снова вперед. Я, правда, немного задержался. Во время завтрака подбежал посыльный от армейского прокурора и повел меня к полковнику. Не без волнения подходил я к сидевшему на песке офицеру. Чем черт не шутит, может и арестовать, а мы знали, каково приходилось на допросах арестованным.

— Садись! — властно скомандовал прокурор, показывая место напротив себя.

Еще при подходе я заметил на разостланных плащ-палатках содержимое чемоданов. Сушились в лучах всходившего солнца бесчисленные пачки сигарет, обмундирование, белье. Перед полковником на раскинутой простыне-столешнице стоял завтрак и раскрытая бутылка водки.

Я в нерешительности потоптался на месте и стал медленно опускаться на колени рядом с прокурором.

— Ну, посмелее, посмелее. Позавтракаем вместе, — почти ласково проговорил полковник. Лицо было добродушным и улыбчивым. Налил в два стакана водку и подает один мне.

— Как-то неловко, товарищ полковник, с подследственным выпивать, — говорю.

— Давай, давай! Выпьем! Бывает, что и прокуроры ошибаются. Впервые встречаю такую реку. А ты молодец! Хорошо переправу провел.

На другой день в армейской газете появилась статья о том, как мы героически спасали в бурной реке пушку и машины.

Китайский храм

Китайское Приморье — это обширные низины с бесконечными хорошо ухоженными полями, которые пересекало множество рек, текущих с Хингана в Желтое море. Летом реки то пересыхали, то вспучивались от дождей, превращаясь в бурные, мутные потоки, сметающие все на своем пути. Эти мелкие широкие потоки с меняющимися руслами свободно перемещались на сотни метров, а то и на километры, оставляя далеко в стороне построенные на них мосты. Там, где они текли в данное время, ил пропитывался влагой настолько, что быстро засасывал не только остановившиеся на реке повозки, но и скрывал в своей толще громадные автомобили вместе с кузовами. Приходилось нам очень тяжело. Но мы упорно продвигались, вслед за отступавшими японцами, к Порт-Артуру. На большие и малые привалы останавливались в каком-нибудь кустарнике или рощице поблизости от воды. Деревни проезжали мимо из-за их антисанитарного состояния.

При выезде из одного большого села я обратил внимание на длинное строение с затейливой крышей — вроде и не сарай, и дом не дом, окошки странные: щелевые, расположенные под самой крышей. Но размеры внушительны, метров тридцать на двенадцать.

Дивизион продолжал двигаться, а мы с начштаба дивизиона Советовым, моим одногодком, и разведчиками подъехали к заинтересовавшему нас строению. Я не обратил тогда внимания на ориентацию здания относительно сторон света, но вход в него был один, с торца. Большие створчатые до самого потолка двери оказались открыты настежь. Мы вошли в помещение. Обширный коридор был пуст. Спросить о назначении здания было не у кого. Пол коридора из очень толстых черных досок был тщательно вымыт, но некрашеные доски не выскоблены. Да их из-за неровностей и глубоких трещин и невозможно было скоблить. Между досками зияли широкие щели. В местах наибольшего хождения пол был сильно протерт ногами. Постройке было не менее трехсот лет.

Внутри коридора, по обе стороны от входной двери, стояли две, скорее всего бронзовые, но почерневшие от времени скульптуры высотой примерно в рост человека. На первый взгляд эти толстые, пузатые, многорукие чудища на коротких, массивных полусогнутых ногах напоминали каких-то гигантских каракатиц, поставленных животом вперед на хвост.

Одна из скульптур, по левую сторону от входа, изображала божество мужского пола: лысого, широколицего, с небольшой круглой кудрявой бородой и небольшими жидкими усами, зато с громадными бровями, между которыми на лбу располагался третий глаз и тоже с бровью. Лицо по-звериному оскалено. Демон был страшен. Тело украшали рельефные позолоченные изображения атрибутов демона: широкую, круглую грудь пересекали от плеч к бедрам скрещение ремней, сплетенных из множества крученых шнурков, перекрестие ремней прикрывала окружность с восьмилучевым солнцем внутри; с левого плеча свисал шнурок с четырехлучевым орденом, с правого — некая грамота. Из боков чудища вырастали раскинутые в стороны руки, по три с каждой стороны, покрытые круглыми металлическими крагами от плеча до локтей и от локтей до кистей рук. Пальцы всех шести рук с куриными когтями были растопырены и приподняты вверх, большие и средние персты сведены в касании, совершая или призывая к молитве. Короткие ноги поджаты в присяде. На громадных пальцах ног — большие звериные когти. Нам было не ясно: добрый это демон или злой — дьявол это или бог? Но в целом фигура внушала какой-то ужас. В ногах чудища находились две небольшие сидящие фигурки: двурукие, трехглазые, с большими ушами и длинными, торчащими вверх волосами, их раскрытые рты искажали страшные гримасы. Фигурка побольше была с бородой, поменьше — с женской грудью.

Справа от входной двери стояла групповая скульптура. Центральная фигура — мужское божество в сдвинутом на лоб и облегающем затылок головном уборе. В центре лба барельефом выступает изображение небольшой кокарды на широких тонких ремнях. Безусое лицо божества сосредоточенно. Рот полуоткрыт. Руки, по семь с каждой стороны, обрамляют фигуру наподобие плоских вертикальных вееров. Ладони всех четырнадцати рук просяще раскрыты вверх.