Власть книжного червя. Том 2 - Kazuki Miya

обретенный мною в служении Сестре Кристине для блага Сестры Мэйн. И несмотря на все это, мне было сказано, что я еще и должна помогать в их работе другим серым жрицам, кроме прочего, я подверглась критике за игру на фэйспиле.

— Розина, у тебя есть время до завтрашнего утра, что бы принять решение. Вернешься ли ты в приют, или примешь сердцем, что служба мне будет сильно отличаться от службы Сестре Кристины? Как бы то ни было, знай, что я не смогу и не буду для тебя второй Сестрой Кристиной.

Я сначала не поняла, что имела в виду Сестра Мэйн, говоря мне эти слова. Но принимая во внимание что она требовала ответа завтра утром, она была вполне серьезна, когда предлагала отослать меня обратно в приют.

Что бы скрыть охватившую меня панику, я ответила ей вежливой и изящной улыбкой, как нас учила Сестра Кристина. Но сила моих эмоций была видна по тому с какой скоростью я зашагала в направлении приюта, и отстучала нетерпеливую дробь в дверь Вильмы.

— Пожалуйста, входите.

Я зашла и увидела Вильму, что прервала свое рисование на очередной каруте и обернулась ко мне. В ту же секунду как я увидела ее лицо сее всегда умиротворенной улыбкой, я полностью потеряла контроль над чувствами и из глаз у меня брызнули слезы.

— Вильма, прошу тебя, выслушай меня. Только ты, кто то же служила Сестре Кристине, сможет меня понять.

Вильма отложила в сторону свои инструменты и развернула кресло лицом к кровати. Я присела на кровать, и стала сетовать о жестокости слуг Сестры Мэйн. Делия, не только совершенно не имеющая никакого образования и понимания хотя бы основ изящных искусств, также оскорбляла меня, заявляя, что моя игра на фэйспиле просто выводит её из себя. Был среди них и некий Гил, что стоял на стороне Делии, и его речь всегда была почти что оскорбительно груба. И наконец, Фран, что требовал, что бы я выполняла работу серой жрицы, несмотря на то, что я была серой храмовой девой.

— Я всего лишь виду стиль жизни, что достоин слуги из свиты ученицы храмовой девы в синем, но они даже не стараются понять меня, хотя сами они никогда не служили кому либо подобного статуса. Они просто не понимают, что я должна играть свою музыку, обсуждать красоты поэзии, и рисовать захватывающи воображение иллюстрации, как я делала в прошлом, что бы Сестра Мэйн могла научится вести себя достойно звания храмовой девы в синем.

В прошлом, Верховному жрецу в работе с документами помогали другие жрецы в синем, так что Сестре Мэйн нет нужды утруждать себя этим. Более того, она может полностью переложить все заботы о приюте на Вильму, а мастерскую и нижний город перепоручить Гилу и компании Гильберта. Сестра Мэйн не понимает что единственный достойный ее положения стиль жизни — это тот где она полностью посвятит себя изящным искусствам а не книжкам и скоплениям текстов в комнатах для их хранения.

— Сестра Кристина говорила что радость бытия можно найти в красоте искусства и в любви к нему. Вильма, конечно же, ты все это прекрасно понимаешь. — Но Вильма в ответ толь слегка нахмурилась, глядя на меня как будто я была непослушным, проказливым ребенком.

— Я признаю, что радость бытия и вправду можно найти, посвятив себя целиком изящным искусствам, но дети этого возраста, в подобный час ночи, предпочтут сон музыке. Я была бы тоже вне себя, если бы ты начала играть в приюте, в то время как дети будут как раз отходить ко сну.

Я удивленно заморгала, не ожидая услышать в ответ такое несогласие. Но почему? Подумала я, и Вильма, приложив ладонь к щеке, ответила на мой не высказанный вопрос:

— Сестра Кристина просыпалась с трудом, но в покоях Сестры Мэйн все встают очень рано, в то же время что и мы все в приюте, разве не так?

Я опустила взгляд, вспомнив, что Делия принялась удивительно рано стучать в мою дверь, будя меня. Это было не прилично, суетится так рано утром. Но каждый из слуг свиты раз за разом повторял «Мы в храме всегда встаем в это время», сколько быя у них не переспрашивала.

— А что тебе сказал Фран? Как бывший слуга из свиты Верховного жреца, он наверняка высказал непредубежденное мнение, в отличии от этих еще по сути детей.

— Фран очень доверяет Сестре Мэйн, так как она сама очень полагается на него, но он совершенно ничего не понимает в том как должно вести себя храмовым девам в синем и их слугам. Несмотря на то что он жрец в сером, он отказывается выполнять мои поручения. И он даже осмеливается приказывать мне делать какие то работы, несмотря на то, что он сам не спешит работать руками, хоть это является его прямыми обязанностями. Что за надоедливый и раздражающий человек.

Это было просто непредставимо, что бы слуга жрец из свиты отдавал приказы слуге жрице из той же свиты. Его долгом был всякий ручной, тяжелый труд, тогда как долгом серой жрицы было демонстрировать своей хозяйке свои артистические таланты. По каким то непонятным причина, эти слова заставили Вильму удивленно заморгать.

— Фран «осмеливается» отдавать тебе приказы, Розина? Он возглавляет всех слуг свиты Сестры Моэйн, а ты ученица свитского слуги, что только вступила в свиту.

— Но фэйспиль… — начала я возражать, но Вильма прервала меня неспешным покачиванием головы:

— Розина, Сестра Мэйн это не Сестра Кристина. Ты не можешь ожидать от неё такого же отношения.

— …Вильма, ты почти в точности повторила слова Сестры Мэйн, кто бы мог такое предположить, — не веря своим ушам, прошептала я. Тяжко вздохнув, Вильма произнесла:

— Что еще тебе сказала Сестра Мэйн?

— Она приказала что бы я перестала играть на фэйспиле после седьмого колокола, что бы не мешать сну других. Она сказала что понимает, насколько я ценна, особенно мои умелые в игре на музыкальных инструментах руки, и потому она предложила мне не заниматься ручным трудом, а вести записи в ее покоях. Она попросила меня помочь Франу с его работой над книгами учета приходов и расходов ее покоев, мастерской и приюта, что бы уменьшить