Избранное - Кира Алиевна Измайлова

бывает, одному справиться с крохотным ребенком?! Хотел отдать в приют, но рука не поднялась, все-таки дочь (папа не дурак, он кровь на анализ отдал, все сбережения угрохал, это же недешевое удовольствие). А потом…

— Папа, — перебила я, — ты всегда говорил, что моя родная мать умерла, когда мне был год, и тогда ты женился. А тут выходит, что меня тебе подкинули новорожденной. Что-то тут не сходится, а?

Отец задумался на мгновение, потом выругался и приказал, чтобы я не смела употреблять такие слова в школе.

— Плюс один к твоей версии, — сквозь зубы произнес он. — Ладно, слушай дальше…

Оставалось не так уж много: еще через пару месяцев (которые папа вспоминал, как лютый ад) на пороге появилась та самая девушка, расплакалась на груди у отца и покаялась в том, что подбросила ему ребенка, меня то есть.

— Папа, ты сказал, что она была совсем молоденькая, моложе тебя, — напомнила я, — а Энн тебе ровесница. Если тебе и ей тогда было по тридцатнику, вряд ли бы ты назвал Энн девушкой!

Он снова выругался и отбросил пустую банку из-под пива.

Дослушивать было особо нечего. Энн — молодая и красивая, отец зашивался на работе, а бросать меня на нянек не хотел, да и денег лишних не было… Короче, они поженились и условились, что она будет как бы моей мачехой: папа не желал, чтобы о нем шли сплетни, их и так уже хватало, из-за меня-то. И еще они переехали, чтоб соседи на старой квартире не заподозрили ничего. Тут отца перевели с повышением в другой округ, очередной переезд… и готово.

— Хоть кино снимай, — сказала я с восхищением. — Вот это Энн!

— Да уж… — процедил папа. — Принеси-ка еще… Хотя нет, не надо, а то я ведь и убить могу, если перепью…

— Ты чего, пап? — удивилась я.

— Того, что Энн мне десять лет врет! — рявкнул он. — Что она не волшебница…

— Что дверь сама захлопнулась, — подхватила я, — заклинание такое есть, пап, чтоб открыть замок и потом закрыть, простое, даже я могу. И что время как-то странно прошло, да? По анализам — я твоя дочь, но Энн старше, чем должна бы быть… И соседи будто не замечают, что мы похожи… И декан наш, такое впечатление, уже ее видел… М-м-м?

— Угу… — мрачно сказал отец. — Темное дельце.

— А документы? Ее взаправду так зовут?

— Документы настоящие, — ответил он. — Я проверял. В смысле, выправлены взамен утерянных.

Я присвистнула.

— Пап, так она, может, вовсе не Ли-Энн! Я забыла сказать: еще есть заклинания, чтобы заставить человека делать, что тебе надо, и чтобы он потом все забыл. Такого я не умею еще, слышала просто. И вроде бы можно воспоминания подправить, но я не уверена, что это не слухи.

— Вырастешь — иди служить в полицию, хоть нашу, хоть эту вашу волшебную, — без тени иронии сказал он и потрепал меня по макушке. — А с Энни мы сейчас поговорим по душам… Дверь хлопнула, слышишь? Идем-ка в дом…

— Привет, дорогой! — сказала Энн, сгрузив на кухонный стол свертки и пакеты, и потянулась поцеловать его, но папа решительно отстранился.

Отодвинув стул, он уселся на него, положив ногу на ногу, и сцепил пальцы на колене. Взгляд у папы был крайне нехороший.

— Что такое? — удивилась она.

— Ничего, милая, ничего… — процедил он. — Присядь-ка. Нужно поговорить.

Энн села, явно недоумевая.

— Мэри, как, говоришь, фамилия вашего декана? — спросил папа, не отрывая взгляда от жены (я пока не решила, как мне ее теперь называть).

— Снейп, — подсказала я, хотя была уверена, что он и так прекрасно помнит. — Северус Снейп, он зельеварение преподает.

— А сколько ему лет?

— Точно не знаю, но с виду помоложе тебя лет на пять, только внешность подкачала, — завела я, видя, как задергалась Энн. — Наверно, это вредные испарения от зелий виноваты, он бледный очень, кожа плохая и волосы очень жирные. Но, может, это от природы, мало ли…

— И ты говоришь, он расспрашивал тебя о Ли-Энн? — когда папа начинал называть ее полным именем, это было очень дурным признаком.

— Да, очень подробно. Увидел, как у меня фотография из учебника вылетела, та, где мы на пляже, задержал после занятия и ну спрашивать! Кто она, откуда, как девичья фамилия, сколько лет… ну прямо как ты!

— Куда это ты, милая? — деланно спохватился отец, видя, что она привстала.

— На минуточку поднимусь в ванную, нужно кое-что…

— За своей палочкой пошла, ведьмочка ты моя ненаглядная? — ласково спросил он, постукивая этой самой палочкой по ладони, и Энн осела на стул. — Хочешь, чтобы я снова все позабыл? Как нехорошо с твоей стороны… Но я-то ладно, только ты ведь наверняка и дочке своей мозги решила подправить?

— Энди!

— Она давно догадалась, — переоценил мои способности папа и довольно улыбнулся. — А тут все одно к одному сошлось, я правду и рассказал. И если б она нестыковки не заметила, я бы до конца жизни был уверен, что ты на самом деле урожденная Ли-Энн Дуглас из Шропшира, верно, солнышко? Кстати, что ты сделала с настоящей Ли-Энн? Убила и спрятала тело? Мэри, это возможно, чтобы без следов… впрочем, что я спрашиваю, это и не волшебники прекрасно проделывают.

— Ничего я с ней не делала, то есть делала, но не с ней… — прошептала она. — Она сто лет как умерла, я просто выбрала подходящее имя и дату рождения, в архиве данные подчистили и выписали бумаги…

Энн осеклась.

— Ну и как же тебя зовут взаправду, женушка? — продолжал допрос отец.

— Лили, — ответила она и неожиданно усмехнулась. — Лили Оук, урожденная Эванс. И ты прав, Энди, я волшебница, и на самом деле я на десять лет моложе тебя.

— И почему же ты так паршиво выглядишь для тридцати с мелочью, дорогуша? Вроде бы не надрываешься на двух работах, Мэри по уши занята, а теперь и вовсе дома не живет, готовить ты не готовишь… В доме прибраться и белье в стиральную машинку забросить — не так много сил нужно. Ну?

— Долгая история…

— А мы с Мэри никуда не торопимся, — улыбнулся он. — Выкладывай с самого начала.

— Хорошо, — помолчав, кивнула Энн. Мне вроде и жаль ее было, и грызло какое-то непонятное чувство: ну зачем было столько лет обманывать?! Память стирать и все такое… Нечестно это! — Расскажу. Кстати, Мэри, как там Северус?

— Ничего, — ответила я. — Ходит, шипит на всех, баллы снимает направо и налево. Он только Малфоя не трогает, тот у него в любимчиках, ну да я рассказывала.

— Не сбивай с мысли, — тронул меня