Я, Николай II... Верховный Главнокомандующий (СИ) - Сергей Николаевич Зеленин

С таким тылом мы проиграем войну, Ваше Императорское Величество!

Так, так, так… Ощущение, как на рыбалке – когда начинает клевать: поглубже заглоти, поглубже…

Здесь, я услышал от Маннергейма то, что хотел услышать. Он соскочил с кресла и довольно-таки эмоционально заявил:

- С ТАКИМ ТЫЛОМ, ВОЕВАТЬ НЕЛЬЗЯ!!!

- А Вы, считаете, - спрашиваю вкрадчиво, - что мы должны непременно выиграть эту войну?

- Конечно, Ваше Императорское Величество! – отрицающее мотает головой, - вспомните проигранную Японскую войну, Государь. Вспомните, какие после неё были революционные потрясения. А, если мы вновь потерпим поражение – я, даже боюсь себе представить, какие несчастья обрушаться на Россию!

Ну, теперь ты мой, Густав Карлович! А финны, нехай подыщут себе другого кандидата в фельдмаршалы.

«Подсекаю»: хватаю его руку, трясу её, левой рукой обнимаю опешившего Маннергейма и горячо говорю – взгляд в взгляд:

- Я знал, господин генерал, что в вашем лице я найду самого преданного мне, Престолу и Отечеству приверженца! Готового выполнить любой приказ Императора и Верховного Главнокомандующего, каким бы трудным он не оказался…

До генерала начинает что-то доходить – он раскрывает было рот, но уже поздно: я уже «подсёк»! Беру со стола заранее заготовленные документы, вписываю в них его фамилию и звание и торжественно вручаю:

- Поздравляю! Теперь, Вы по чину - генерал-лейтенант и заведующий новым родом войск – Императорской полевой жандармерией.

Вижу, несостоявшегося героя финского народа, чуть Кондратий не хватил…Вот так всегда: всё понимаем - но грязную работу, пусть делают за нас другие! Чуть ли не насильно, усаживаю его обратно в кресло:

- Ещё раз поздравляю, господин генерал-лейтенант!

Когда Маннергейм чуть-чуть пришёл в себя, он начал было, прижав руку к сердцу и пытаясь встать:

- Ваше Имп…

- Да, знаю! – не давая ему закончить фразу, резко обрываю, - среди наших господ офицеров, отношение к жандармам отвратительное! Им, даже подать руку считается бесчестным. Вот потому-то, я выбрал Вас – а, не кого-нибудь другого.

Действительно: одно дело человек сам – по свободному выбору идёт в жандармы, после какого «бесчестного» поступка, например, или в погоне за чинами или высоким жалованием. А другое дело – его приказом самого Верховного Главнокомандующего назначают… Почувствуйте разницу, как говорится!

Это во-первых, а во-вторых: сама личность Маннергейма – сам его внешний вид, как бы говорил, что он и бесчестие – понятия несовместные. Ну, недаром же он «в реале» такой широко известной исторической личностью стал – которого, даже враги уважали. Сам Сталин в его сторону неровно дышал – это говорит о многом!

- Вы же в свою очередь, можете назначить себе в подчинённые любого офицера Императорской Гвардии или Армии…По согласованию со мной, конечно. Отказ будет считаться воинским преступлением – сродни дезертирству и караться по всей строгости военного времени: скоро специальный приказ Верховного Главнокомандующего выйдет.

Как-то довольно быстро, генерал задумался и стал соображать вполне адекватно:

- Не всех можно понудить, Ваше Величество! Некоторые офицеры, предпочтут стреляться – если невозможна отставка…

Я, с полнейшим безразличием пожал плечами:

- Да, хоть вешаться! Естественный отбор в действии: идиоты должны вымирать и, не оставлять потомства.

Затем, подумав сам и припомнив кое-что из собственного недавнего опыта:

- Хотя, да! Толку от таких…

***

Гвардию надо безусловно сокращать – она не показала никакого преимущество перед обычными полевыми войсками. За исключением, особливо великих потерь, разумеется – когда лучший человеческий материал Империи, бездумно бросали в «мясорубку» - ради каких-то особых «гвардейских» понтов. Только и слышно было, как Гвардия - в лоб на пулемёты, «не ложась» атаковала какое-нибудь гов…но – которое, даже на топографической карте не сразу найдёшь. Причём, вот это - «не ложась», «в штыки» особенно любили смаковать, подчёркивали…

Даже, у Слащёва – этого умнейшего человека, это нет-нет - да проскакивало.

БЕСИТ!!!

«В реале», гвардейскую пехоту добьют в следующем году – на топких берегах речки Стоход, при многочисленных попытках штурма злосчастного Ковеля - в продолжении, уже захлебнувшегося в русской крови Брусиловского прорыва…

А я этого сделать не дам!

Пусть, «оптимизированная» до разумных пределов Русская Императорская Гвардия, выполняет парадно-представительские функции - да патрулирует улицы обоих столиц: собранные со всей Империи лучшие представители её «сильной» половины, должны остаться в живых и, после войны дать здоровое и, как можно более многочисленное потомство – а не гнить невесть где, вдали от родных изб!

***

- …Предпочтение отдавайте офицерам Пограничной стражи. Я даже, пожалуй, издам указ - о поочередном временном прикомандировании к Полевой жандармерии, сроком скажем на полгода, всех офицеров и унтер-офицеров из Особого корпуса пограничной стражи.

Вижу, мой собеседник нетерпеливо заёрзал – стало быть, осенила его какая-то гениальная мысля:

- Вы, что-то хотите спросить, господин генерал?

- Ваше Императорское Величество! Позвольте дерзнуть…

- Дерзайте!

Встав, Маннергейм, как будто с телебашни – из-за своего роста, казалось, начал вещать:

- Не проще ли, Государь, переподчинив Военному ведомству, полномочия Корпуса Пограничной Стражи расширить на прифронтовую полосу? Глубиной, скажем в сто вёрст…?

Как мне известно, пограничники в это «интересное» время принадлежат не органам госбезопасности, как «у нас», а министерству финансов.

- …Любой офицер с удовольствием пойдёт в Пограничную стражу, Ваше Величество, даже из кавалерии - их чины носят звания армейской конницы.

- Помолчите, господин генерал – я думаю!

Когда до меня дошло, возникло чувство неловкости и досады… Почему, мне самому в голову не пришло такое простое очевидное решение?!

«Послезнайка» недоделанный…

Я, уставившись на люстру и, тщательно её разглядывая, хорошенько задумался - в принципе, идея стоящая: и там и, там – поддерживание особого режимного порядка, ловля «нарушителей», шпионов и прочих вражеских агентов. Дальневосточная же граница, с её «хунхузами», вообще от прифронтовой зоны – уже лет сто как, ничем не отличается!

Рисунок 161.1908 год. Группа чинов 2-го Раяйокского отряда (управление отряда – в окрестном к Санкт-Петербургу посёлке Белоостров) у дома Ридингера в Куоккала. В центре сидят четверо офицеров. С нарукавными нашивками – сверхсрочники.

Заманчивым является ещё и то, что можно воспользоваться уже готовыми структурами западных пограничных округов. В Вильно, где я побывал перед одноимённым сражением, например, располагался 2-ой Пограничный округ.

Однако, связываться с министерством финансов… Я вспомнил свой опыт общения с Горемыкиным и бббррр! Внутри у меня всё заныло, как в предвкушении звездюлины.

С