Академия. Начало - Айзек Азимов

– Но не ухудшается ли положение с возрастом?

– Да. С возрастом все мы чувствуем себя хуже. Я заметила, вы вошли прихрамывая. Что с вами?

– Ревматизм… – смущенно пробормотал Селдон.

– Вы всю жизнь им страдаете?

– Нет, конечно.

– Ну так вот, кое-какие из ваших генов сильно разболтались с возрастом, и теперь вы хромаете.

– А что случится с Вандой, когда она повзрослеет?

– Не знаю. Я не умею предсказывать будущее, профессор. Похоже, это как раз ваша специальность. Но если бы я решила угадать, я бы сказала, что с Вандой ничего необыкновенного не случится, то есть ничего, кроме того, что она в свое время состарится.

– Вы уверены? – спросил Селдон.

– Вам придется поверить мне на слово. Вы хотели узнать о том, каков геном Ванды, и сильно рисковали – вы могли бы узнать вещи, о которых лучше не знать. Но я говорю вам, что, по моему мнению, ничего ужасного ей не грозит.

– Но эти, как вы говорите… разболтанные гены – их никак нельзя укрепить, зафиксировать?

– Нет. Во-первых, это было бы слишком дорого. Во-вторых, нет уверенности, что они сохранят зафиксированное состояние. И потом… люди против этого.

– Но почему?

– Потому что они вообще против науки. Вам это должно быть известно лучше, чем кому-либо, профессор. Боюсь, что после смерти Клеона – особенно после его смерти – ситуация стала такова, что все больше людей ударяется в мистицизм. Люди не верят в возможность медицинской фиксации генов. Они предпочитают лечиться у шарлатанов – наложением рук, заклинанием и тому подобными методами. Честно вам скажу, мне нелегко работать. Субсидии мизерные.

Селдон кивнул в знак согласия.

– Конечно, я вас очень хорошо понимаю. И психоистория объясняет причины такого положения, но, честно говоря, я не думал, что ситуация ухудшится столь быстро. Я слишком сильно был погружен в свою работу и не замечал, что творится вокруг. Вот уже тридцать лет, – сказал Селдон, глубоко вздохнув, – я смотрю, как медленно, но верно распадается Галактическая Империя, а теперь, когда она близка к параличу, я не вижу, как это вовремя предотвратить.

– Неужели вы пытаетесь это сделать? – изумленно вздернула брови доктор Энделецки.

– Да, пытаюсь.

– Желаю удачи… Насчет вашего ревматизма… Знаете, пятьдесят лет назад его можно было бы вылечить, а теперь, увы, это невозможно.

– Но почему?

– Аппаратуры, которая применялась для лечения, больше нет. Специалисты, занимавшиеся лечением этого заболевания, занимаются другими вещами. Медицина в упадке.

– Как и все остальное… – пробормотал Селдон. – Но давайте вернемся к Ванде. Понимаете, она кажется мне совершенно необычной девочкой, и ее мозг представляется мне не похожим на мозг других людей. Скажите, что говорят вам гены о ее мозге?

Доктор Энделецки откинулась на спинку стула.

– Профессор Селдон, известно ли вам, какое число генов принимает участие в обеспечении функции мозга?

– Нет.

– Тогда я напомню вам, что функция мозга – самый сложный аспект в функционировании всего организма человека. На самом деле во всей Вселенной нет ничего более сложного, чем мозг человека. Следовательно, вы не должны удивляться, если я скажу вам, что в работе мозга принимают участие тысячи генов.

– Тысячи?

– Вот именно. Рассмотреть их все и обнаружить что-либо необычное попросту невозможно. Насчет Ванды я вам верю на слово. Пусть она необычная девочка с необычным мозгом, но ее гены мне об этом не говорят ни слова, кроме того, конечно, что мозг у нее в порядке.

– Скажите, вы могли бы найти других людей, чьи гены, обеспечивающие мыслительную функцию мозга, были бы такие же, как у Ванды?

– Сильно сомневаюсь. Даже если бы нашелся мозг, напоминающий мозг Ванды, различия в генах были бы колоссальны. Искать подобный – бесполезный труд. Но скажите, профессор, почему вы думаете, что у Ванды такой необычный мозг?

– Простите, – покачал головой Селдон, – но этого я вам сказать не могу.

– Что ж, в таком случае я вам точно ничем помочь не сумею. Но как вы обнаружили что-то необычное в мозге девочки? Ну, это самое, о чем не можете сказать?

– Случай… – пробормотал Селдон. – Чистейшей воды случай.

– Ну, тогда и людей с мозгом таким же, как у Ванды, вы найдете случайно. Ничего не поделаешь.

Наступила пауза. Наконец Селдон спросил:

– Больше вы мне ничего не скажете?

– Боюсь, ничего. Кроме того, что пришлю вам счет.

Селдон с трудом поднялся на ноги. Ревматизм разыгрался не на шутку.

– Хорошо. Спасибо вам, доктор. Присылайте счет, я оплачу.

Уходя из кабинета доктора Энделецки, Селдон думал о том, что же делать дальше.

Глава 8

Как любой из ученых, Селдон беспрепятственно пользовался Галактической Библиотекой. Большей частью он связывался с банком данных Библиотеки по системе компьютерного абонирования, но иногда наведывался туда лично – скорее для того, чтобы уйти из-под гнета Психоисторического Проекта, чем для чего-либо другого. В последние два года, с тех пор как он решил начать поиски людей, подобных Ванде, он даже снял небольшую квартиру в ближайшем секторе, откуда до Библиотеки было рукой подать, и не было нужды всякий раз после многотрудного дня возвращаться в Стрилинг.

Однако теперь задуманный им план требовал внесения кое-каких изменений, и Селдон хотел повидаться с Ласом Зеновым.

Договориться о личной беседе с Главным Библиотекарем оказалось не так-то просто. Он высоко ценил свое положение и время, и частенько поговаривали, что даже когда с Главным Библиотекарем нужно было повидаться Императору, то он самолично являлся в Библиотеку и ждал, когда тот его примет.

У Селдона тем не менее особых трудностей не возникло.

– Какая честь, господин премьер-министр! – сказал Главный Библиотекарь, приветствуя Селдона.

Селдон улыбнулся:

– Вы наверняка знаете, что этот пост я покинул шестнадцать лет назад.

– Но титул по-прежнему остается вашим. И потом, сэр, именно вы избавили нас от жестокой власти хунты. А хунта несколько раз порывалась нарушить священный закон неприкосновенности Библиотеки.

«Ага, – подумал Селдон, – так вот почему он с такой готовностью согласился принять меня».

– Это всего лишь разговоры, – сказал он вслух.

– Ну а теперь скажите, – Зенов таки не удержался и взглянул на часы, – что привело вас ко мне и чем я могу быть вам полезен?

– Главный Библиотекарь, – начал Селдон, – дело у меня к вам необычное. Мне нужно больше места в Библиотеке. Я хотел бы, чтобы вы разрешили разместить здесь кое-кого из моих сотрудников для того, чтобы мы могли работать над программой величайшей важности.

Лас Зенов скорчил недовольную гримасу:

– Вы просите многого. Не могли бы вы объяснить мне, какова важность вашей программы?

– Мог бы. Империя погибает.

Наступила продолжительная пауза. Наконец Зенов сказал:

– Я слыхал о ваших исследованиях в области психоистории. Мне говорили, что ваша