Рассказы (фанатские переводы) - Джим Батчер

Гарри бился с некромантами, так что патологоанатом вписался как нельзя лучше — при этом он был почти бесполезен для Гарри тактически. Всё лучше и лучше.

И пока я писал эту историю, я понял, что Баттерс остаётся, ведь у него было предназначение; и я сразу же начал над ним работать.

Это был долгий путь.

Джим Батчер

День Первый

Меня зовут Уолдо Баттерс, и я Рыцарь-Джедай, как и мой отец когда-то.

Ладно, честно говоря, формально, технически это не совсем правда. То есть мой отец на самом деле был ортопедом. Но вряд ли кто-то ещё в этом мире когда-нибудь сможет сказать то же самое и будет так близко к правде. Я действительно рыцарь. По крайней мере, я готовился им стать, когда в четверг[78] утром я услышал первый Зов.

Только, честно говоря, формально, технически я его не слышал… ладно, наверно, мне лучше рассказать обо всём по порядку.

Изо всех упражнений, которые заставлял меня выполнять Майкл Карпентер, больше всего мне нравились кардио. Впрочем, моя основная станция на Пандоре[79] играет только польку, что я вообще могу знать?

Я бежал по Бактауну под светом едва занимающегося восхода, пока город только начинал просыпаться. Пояс для тренировок вокруг моей талии выдёргивал меня из равновесия постоянно и всегда неожиданно. Он крепился к эластичному канату, которым я был привязан к велосипеду Майкла, чтобы тянуть его за собой на бегу. Майкл поворачивал и тормозил, как ему вздумается. Иногда он не отпускал тормоз несколько шагов, и мне приходилось стараться ещё больше, чтобы бежать дальше. Работа была напряжённой. Постоянно пытаясь удержать равновесие, я не мог найти лёгкий и эффективный темп, за каждым своим шагом мне приходилось следить.

Первые недели было трудно, но я уже начинал втягиваться. Вернее, начинал втягиваться, пока не увидел нечто невероятное, потерял концентрацию, оказался выбит из равновесия моим канатом и врезался в урну для пластика на вторичную переработку, поджидавшую сбоку улицы.

Майкл тут же остановился, выбросив в сторону свою крепкую ногу, будто подножку. Своими габаритами он напоминал героя боевиков, пусть был уже недалеко от своих шестидесяти, а его трость была привязана к его рюкзаку.

— Уолдо? — спросил он. — Ты в порядке?

Я неуклюже поднялся на ноги, тяжело дыша.

— Эм… — я робко посмотрел вперёд. — Не уверен.

Майкл посмотрел в ту же сторону, хмурясь. Он задумчиво поджал губы.

— Ты его не видишь, да? — спросил я.

— Что именно?

Я прищурился. Снял свои очки. Почистил их уголком футболки, который ещё не успел намокнуть от пота. Снова надел их и посмотрел ещё раз. Он был на том же самом месте.

— Ты бы не спрашивал, если бы его увидел.

Он кивнул серьёзно:

— Скажи мне, что ты видишь.

— Вон бездомный на скамейке, так? — спросил я.

— Верно.

Я вдохнул поглубже и сказал:

— У него над головой висит большой жёлтый восклицательный знак, — выдержав небольшую паузу, я добавил: — Я не сумасшедший. Моя мамуля меня проверяла.[80]

Майкл отодвинулся чуть дальше на сиденье велосипеда и стал задумчиво поглаживать бороду. Он не понял отсылку.

— Хм-м-м. Странно. Он что-нибудь значит для тебя, лично?

Я фыркнул:

— Да, так выглядит каждый НИП в каждой ММОРПГ, когда хочет выдать тебе квест.

— Много разных букв, и не столь много мне знакомых, — трезво заметил он.

— Видеоигры, — уточнил я. — Когда у персонажа для тебя есть квест, именно так игра показывает, где он начинается. Большой восклицательный знак у них над головой. Нужно с ними поговорить, чтобы начать квест.

Майкл издал лающий смешок и улыбнулся небесам, покачав головой:

— Что ж, Сэр Уолдо. Вам только что пришёл первый Зов.

— Первый что?

— Твой первый Зов на квест, я полагаю.

Я моргнул:

— Уриил говорит с Рыцарями символизмом видеоигр?

— Насколько я знаю, Уриил говорит при личной встрече. Зов приходит от начальства повыше.

— Что? — спросил я. — Ты имеешь в виду… Бога? Бог говорит языком игр?

— Когда Всевышний обращается к людям, Он делает это так, чтобы его поняли, — сказал Майкл. — Когда я чувствовал Зов, это всегда был тихий, маленький голосок, который я слышал, когда молился или просто молчал. Иногда я мог узнать имя или лицо и направление, в котором нужно идти. — Он кивнул в сторону бездомного. — Вероятно, тебя Зовут помочь этому человеку.

— Ну да, вроде бы всё очевидно, — я сглотнул. — Эм… Мы, конечно, много занимались, но… я точно к этому готов?

Он залез в рюкзак, достал оттуда старую кожаную курьерскую сумку и протянул её мне.

— Давай узнаем.

Я сглотнул. Потом кивнул и повесил сумку на плечо; залез в неё рукой и погладил отполированную пальцами старую рукоять внутри, потом подошёл к спящему человеку. Он был одет в военную куртку из армейского излишка, старую военную форму хаки цвета Пустынной Бури, а в бороде у него птицы могли бы свить гнездо. Седины там не было заметно, но его кожа так загрубела от непогоды, что возраст мужчины трудно было определить. Сорок?

Стоило мне подойти к нему на пять футов, я понял, что что-то было не так. Скамейка из железных прутьев рядом с головой мужчины и асфальт под ним были испачканы рвотой. Один его глаз был наполовину открыт, зрачок расширен, дыхание с хрипом вырывалось из его рта.

— Эй, — сказал я. — Эй, дружище. Слышишь меня?

Ответа не последовало. Я опустился на колени и взял его за запястье, нащупал его пульс. С трудом, потому что он был слабым и сбивчивым.

— Эй, — нежно повторил я. — Эй, друг, слышишь?

Он издал тихий стон. Я проверил другой глаз. Зрачок был в норме.

Мне не очень-то хотелось работать обычным врачом, по этой профессии. Мне больше нравилось обследовать трупы для штата Иллинойс. Трупы тебе не врут, не дают неясные ответы, не задают глупые вопросы и не пропускают мимо ушей то, что ты говоришь им делать. Трупы простые как три гроша.

И этот парень, которому до сорока было ещё жить и жить, скоро им станет, если ему не помогут в ближайшее время.

— Звони в 911, — сказал я Майклу. — Похоже, у него удар, может, передозировка. В любом случае, ему повезло, что он уснул на боку, а то уже захлебнулся бы в собственной рвоте. Ему нужна госпитализация.

Майкл кивнул, отошёл на пару шагов в сторону и вынул мобильник из кожаной сумочки у себя на поясе. Он набрал номер и стал тихо говорить.

— Ладно, дружище, — сказал я, — держись.