Гвардия. (Дилогия) - Сергей Мусаниф

Гвардейцы раскусили его блеф и не прислали телепорта. Они прислали Райдана, и только чудом Связующему снова удалось уйти.

Потом были гонка в гипере и Молот.

Он понимал, что враг уже раскусил его намерения и в конечном пункте его будет ждать засада, но остатка его жизни не хватало для поиска альтернативных вариантов. Райдан снова наносил ему поражение.

Но и Райдан смертен, и Магистр решил рискнуть.

Его ждали всего семеро. Если бы не присутствие вездесущего Райдана, он убил бы их всех сразу и активировал Молот, но таинственная личность современника Высшей расы сковывала Связующего, лишая его воли к борьбе. Когда он видел Райдана, ему начинало казаться, что он уже проиграл. И когда Райдан, следуя столь же древнему, как и он сам, ритуалу Птенцов Дракона, начал Последний Разговор, Магистр задал ему вопрос, ответ на который стал бы решающим в определении его дальнейших действий. Но Райдан признал, что не является Богом человечества, и тогда еще оставался смысл бороться.

До участия в проекте «Спящие» Магистр был десантником. Он побывал не в одном абордаже и умел убивать валони не хуже, чем они сами умели убивать друг друга. Но он не успел посетить какой-нибудь из музеев, чтобы выбрать себе подходящее оружие, и мог рассчитывать только на собственные силы. Валони, напротив, оказались подготовленными куда лучше, чем в первый раз.

Несмотря на это, он убил двоих. Он убил бы их всех, но они обрушили на него огненный шквал, причиняющий нестерпимую боль, выжигая само гота, и он бросился бежать. Он пытался драться, он предпринимал отчаянные рывки, но с каждым выстрелом терял все больше и становился безумцем. Он слышал об оружии валони, отнимающем разум, но никогда не испытывал его действия на собственном опыте.

Потом, когда у их винтовок, внезапно для самих валони, кончился энергозапас, он был уже почти лишен разума. И все же он понял, что у него появился шанс, а Райдан снова его отнял.

Валони обернули Молот против его создателей. Они не могли знать принципа его действия, не могли просчитать последствий. Не могли!.. Но они это сделали.

Способности валони пользоваться чем-то, не понимая, как оно действует, были недоступны Высшей расе. Может, именно поэтому они и победили. Они всегда были слишком гибки, слишком мобильны, непоследовательны и непредсказуемы.

Магистр посмотрел на части трупа своего врага, плавающие рядом с ним в вакууме параллельной Вселенной, в которую они были выброшены ударом Молота. Что ж, пусть он не сумел свести счеты со всеми валони, но прихватил с собой главного из них, основного виновника гибели его народа. А это значит, что он частично отомстил. И кроме того, следующему пробужденному к жизни «Спящему» уже не придется столкнуться с противостоянием Райдана, ему будет легче выполнить их общую миссию. Мы все делаем одно дело, каждый в меру своих способностей.

Молот не был оружием в полном смысле слова. Он не убивал, не уничтожал, не калечил, не разрушал планет и не жег городов. Своими ударами он пробивал дыры в параллельные миры, откуда еще никто не возвращался, просто убирая объекты из этой Вселенной. Если бы Высшая раса успела применить это оружие, она могла бы одержать элегантную бескровную победу, выкинув валони из своего пространства вместе с их планетами и кораблями.

Но знание пришло слишком поздно.

Связующий не знал, с какой скоростью здесь течет время. Возможно, тут еще живы те испытатели, что добровольно решились на перемещение, желая взглянуть на изнанку Вселенной. Возможно, они основали новую расу, и он мог бы найти единомышленников, вновь пообщаться с соплеменниками. Возможно, даже нашел бы способ вернуться и отомстить.

Но личного времени на это у него не было. Он убил Райдана, а Райдан убил его. Когда Высшая раса видела поражение, она не пыталась с ним бороться. Смерть от отсроченного удара Райдана может наступить в любой момент, и больше нескольких лотеему не протянуть. Следующий миг может быть последним.

Будь прокляты все валони, уничтожившие его народ!

И будь проклят Райд…

Место действия: Молот Магистров.

Вне исследованного космоса

Время действия: десятый день Кризиса

Вне времени

— Любопытно, — сказал Джек Морган, и я обернулся в его сторону, чтобы посмотреть, что же он находит любопытным в нынешнем положении.

Рядовой Стоун был мертв. Мартин Рэндольф был мертв. Рейден… Черт подери, Рейден тоже был мертв, хотя я всегда был уверен, что подобное просто невозможно.

Человечество лишилось своего щита. Мы избавились от Магистра, и цена оказалась высокой. Прежние мысли о том, что минутой раньше все мы были готовы полечь ради достижения одной этой цели, утешением не служили. Человек всегда хочет от жизни большего, чем она может дать.

Горячка боя схлынула, оставляя лишь горечь потери и свинцовую усталость, которая с каждой секундой становилась все тяжелее. Мы выходили из-под воздействия «темпуса», уже зная после Библостероида, какой это дает эффект.

Головокружение, когда кажется, что ты стоишь в центре Галактики, а она вращается вокруг тебя во всех направлениях сразу; тяжесть, словно на тебя надели тяжелый боевой скафандр ВКС и отключили все сервомоторы; боль, как будто тебя рвут на части раскаленными щипцами; и при этом еще голод и жажда, словно ты только что выполз из пустыни, по которой бродил несколько месяцев.

Мы продолжали торчать на Молоте, слишком измотанные, чтобы хоть что-то предпринять, даже просто убраться домой. Мною владели уныние и апатия. Все летит к черту, ну да и фиг с ним. Мне уже было все равно, что Гриссом на свободе, а Гвардию вот-вот разорвут на куски внутренние распри. Война с якудзой казалась просто детской забавой, не стоящей того, чтобы о ней думать. А Моргану все еще что-то любопытно.

— Ты просто не поверишь, — восторженно крикнул Джек, щелкая переключателями на пульте. Мы были настолько не в себе, что мысль о непроизвольном включении Молота, способном одним ударом уничтожить парочку обитаемых планет, никого уже не беспокоила.

— Поверю, — сказал я. — Чему именно?

Кобра сидел на полу, созерцая собственные ботинки. Особой радости на его лице тоже не было. Он не был с нами на Библе и процесс возвращения в родное время давался ему нелегко. Альваресу, по идее, тоже, но предел выносливости этого смуглого парня еще не был достигнут. Он невозмутимо раскуривал сигару: благодаря постепенному возвращению в нормальное время процесс обещал быть удачным.