Ангел-мститель (СИ) - Ирина Буря

В глаза загляни, руки коснись невзначай… Заодно узнаешь, хочется ли ей продолжения.

— Как? — Меня от этого очередного «Как» чуть не подбросило.

— Да не знаю я! — рявкнул я. — Узнаешь — и все. Кожей почувствуешь. Я, например, всегда знаю, когда Татьяна на меня злится, а когда… нет.

— А может, мне и пробовать не стоит, — подавленно спросил Тоша, — если я ничего такого никогда рядом с ней не чувствовал?

— Знаешь, что, — пришла мне вдруг в голову удачная мысль, — насчет Гали ты лучше с Татьяной поговори. Если ты той нравишься, Татьяна точно в курсе — женщины такие вещи за километр чуют.

— А удобно? — робко поинтересовался Тоша.

— Удобно-удобно, — заверил его я. — Во-первых, женщины вообще любят романтические истории, а во-вторых, Татьяна всегда и твои, и Галины дела близко к сердцу принимала.

А в-третьих, мысленно добавил я, отстань от меня — ангельским опытом я с тобой всегда готов поделиться, а вот мужским, да еще и на личных примерах — уволь! Нечего было лекции по человеческой физиологии прогуливать. Будь любезен теперь сам упущенное нагонять — вон в Интернете хотя бы поройся, там наверняка не одна подробная инструкция имеется.

И, честно говоря, в несколько последующих дней мысль направить его к Татьяне начала казаться мне все более и более удачной. После отъезда Франсуа Татьяна опять стала тяготиться бездельем, и я панически боялся, что в нашем доме снова воцарится атмосфера одиночества вдвоем. Каждый вечер я расспрашивал ее о прошедшем дне, но без особой надежды — случись ей приложить руку к возникновению любовного романа между Галей и Тошей, меня бы прямо с порога встретили ее сияющие восторгом глаза.

Я даже начал уговаривать нашего парня поторопиться с появлением на свет. Я рассказывал ему, что маму нужно срочно чем-то занять, пока она опять в свою улитку не заползла. Взывал к его чувству справедливости — ведь, в самом деле, нечестно, что мы с ним так давно уже общий язык нашли, в то время как мама как бы в стороне остается. Напоминал ему, что (что бы там ни думали врачи) он — совсем не такой ленивый, как дядя Тоша, который, даже получив прямейшие инструкции, никак не решится им следовать. Он слушал меня внимательно, чуть потягиваясь руками и ногами, словно разминаясь перед решительным броском.

Кто же знал, что чертов дядя Тоша наберется смелости в самый неподходящий момент!

В тот день мне удалось освободиться пораньше, и по дороге домой я позвонил Татьяне, чтобы обрадовать ее. Она почему-то не сняла трубку. У меня все внутри похолодело — неужели послушался-таки парень? Неужели лежит она где-то там и пошевелиться не может, не говоря уже о том, чтобы до телефона доползти? Нога сама собой надавила на педаль газа.

По чисто земной привычке дублировать неотвеченный звонок я набрал номер ее мобильного. Может, ей уже так плохо, что срочно нужно «Скорую» вызывать. Мне еще минут пятнадцать ехать, и каждая из них может оказаться решающей. Самой ей сейчас, наверно, не до этого, но с неделю назад я ей строго-настрого велел мобильный постоянно при себе держать. Пусть только трубку снимет, чтобы я знал, что дальше делать.

На этот звонок она ответила после первого же гудка. И по ее тону я сразу понял, что что-то случилось — хотя и не совсем то, о чем я думал. Как обычно.

Они с Тошей пошли прогуляться?! Да я этого паразита сейчас просто убью! Дождался, идиот, со своими любовными терзаниями до самого критического момента и еще на улицу ее потащил их пережевывать? Какое кафе? Так он ее еще и в компанию потащил? А девчонкин наблюдатель здесь при чем? Так это он с ним разбираться приехал и свидетелей себе собрал?

Я попросил Татьяну передать ему трубку и без всякого вступления рявкнул в нее: — Мне плевать, что ты там задумал, но Татьяну в это впутываться я тебе не дам. Я буду через пять минут. Чтобы с места не стронулся, пока я не приеду.

У него еще хватило наглости ультиматум мне поставить — пять минут, понимаете ли, и не более! Ну, подожди ты у меня — мне бы только Татьяну домой отвезти, а там я вернусь, напомню тебе, чем твой прошлый скандал закончился, и кто тебя из него вытаскивал!

Спасибо вам, святые отцы-архангелы, что обеспечили меня квартирой почти на окраине — там милиция по дорогам в засадах не прячется, чтобы нарушителей скоростного режима отлавливать.

Подъезжая к этому последнему, наверно, в городской черте кафе (да как у него совести хватило заставить ее в такую даль пешком тащиться!), я сразу их увидел — Татьяна вцепилась ему в руку, из последних, видимо, сил пытаясь оттащить его оттуда. Ничего-ничего, сейчас помогу — сейчас он у меня сам оттуда полетит. На крыльях любви. Не разворачиваясь, я бросил машину на противоположной стороне дороги и в несколько прыжков добрался до обернувшейся ко мне со светящимся надеждой лицом Татьяны.

— Как ты себя чувствуешь? — выдохнул я, внимательно вглядываясь ей в глаза и отдирая ее руки от Тошиного локтя.

— Нормально, — удивленно ответила она, опасливо покосившись на Тошу.

Переведя от облегчения дух, я оглянулся по сторонам в поисках остальных зрителей тщательно спланированного ангельского турнира. И понял, что опоздал.

— Ты что с ним сделал? — сделал я шаг к Тоше, решив, что если он уже вынудил Татьяну присутствовать при дуэли насмерть, и она, похоже, ее пережила, то я вполне могу счесть себя секундантом павшего и поднять его шпагу.

— С кем? — надменно глянул на меня Тоша.

— С наблюдателем, — процедил я сквозь зубы. И он мне еще блеял, что ему неудобно служебным положением пользоваться? К работе на Стаса с Мариной это, надо понимать, не относится — вон и юридической, и карательной поддержкой не постеснялся заручиться.

— Ничего, как видишь, — ядовито отозвался он. — Стою и жду твоего высокого разрешения пару вопросов ему задать.

Нет, ну, это уже вообще! Набрался, понимаете ли, земных привычек — сначала уложить на месте честно исполняющего свой служебный долг коллегу, а потом — когда… если он в себя придет — беседу вести.

— И сколько же ждать придется, — вежливо поинтересовался я, — пока он сможет на твою пару вопросов ответить?

Он как-то странно глянул на меня.

— А чего ждать-то? Он, по-моему, не так уж и занят, — кивнул он в сторону единственного занятого столика.

Ничего не понимаю. Этот наблюдатель, что, в невидимости там сидит? Тогда почему Тоша его чует, а