Каспар Фрай (авторский сборник) - Алекс Орлов

– Вам хорошо говорить, господин Фрай, вы человек обеспеченный, люди шепчутся, скоро замок себе построите… – Маленькие поросячьи глазки Виршмунда завистливо блеснули.

– Врут, – просто ответил Каспар. – Вот разве что конюшню…

– Конюшню? Так вы же лошадей у Табриция держите.

– Вот и думаю, стоит ли затеваться.

Каспар замолчал, со скукой глядя на Виршмунда, и тот был вынужден распрощаться.

Поправив пояс с мечом, Каспар отправился вдоль торговых рядов, прикидывая, что купить домой.

Обойдя площадь, он почувствовал себя значительно лучше, голова прояснилась. Пришла мысль навестить Углука, которому Каспар стал чем-то вроде опекуна. Возвратившись из последнего похода, орк отказался возвращаться на родину, поскольку к нему, по его мнению, там относились без должного уважения.

– Настоящие орки перевелись, никто не хочет идти на войну, живут только огородами и рыбалкой, – ну разве это не позор? – возмущался Углук. Последние пятнадцать лет он наемничал, воюя то за одних, то за других. В сражениях полегли его земляки-орки, и теперь даже в родных краях он не мог найти родственную душу. Его родной брат, с радостью приняв триста дукатов на новый дом, уговаривал Углука жениться, однако при первом же сватовстве будущая супруга выдвинула такие требования, что Углук в страхе бежал до самого Северного моря и осел в городе Коттоне. На новом месте ему не повезло, он много проигрывал в кости, а однажды жулики опоили его сонными вином и бросили под столом в кабаке, сняв с пояса кошелек с дукатами. Очнулся орк уже в долговой тюрьме, поскольку не смог расплатиться за выпивку. Хорошо, что часть золота сохранилась в банке Генрика Буклиса и позже туда добавилась сумма за последний поход. Зная за собой склонность к мотовству, Углук попросил Каспара взять его золото под свое управление, опасаясь, что спустит все добытое потом, кровью и двуручным мечом.

Каспар выдавал Углуку на пропитание по половине дуката в месяц, это равнялось месячному доходу преуспевающего ремесленника, а еще похлопотал, чтобы его взяли на службу. Это было нелегко, поскольку Углук только и умел, что махать мечом да орать «в атаку!», а в мирной жизни его мастерство оказалось ненужным.

Пустив в ход свои связи, Каспар все же нашел ветерану-наемнику подходящее место. В Ливене расплодились воры. Они сильно досаждали торговому сообществу, дня не проходило, чтобы не обчистили какой-нибудь склад: то кожи дубленые утащат, то штуку шелка, то целый воз сахарных голов. Купцы пошли на хитрость, построили склады в одном месте, чтобы удобнее было охранять, но воры сбились в шайки и ходили на эти склады войной, без жалости истребляя сторожей и все равно утаскивая свою долю.

Вот тут и пригодился Углук. Поначалу, когда Каспар завел речь о своем боевом товарище, которому требуется служба, торгаши денежки попрятали, не хотели орка на службу брать, но когда увидели этого гиганта с огромным двуручником в воловьих ножнах и в неизменном помятом шлеме, их мнение переменилось.

– А что же, думаю, эдакий страшилище многих отвадит, – сказал один купец.

– Да и крепок он изрядно, – согласился другой. – Такой и кулаком зашибет.

– Зашибет, – согласились остальные.

Углука взяли на недельный испытательный срок, пообещав, если преуспеет, платить по серебряному рилли за день работы – деньги для здешних мест просто немыслимые.

Орк заступил на пост и в первую же ночь испытательной службы зашиб несколько воров до смерти, а тех, что сбежали, успел покалечить.

Во вторую ночь воры собрались объединенной шайкой и устроили самый настоящий приступ: двоих помощников Углука зарезали, но сам орк отделался царапинами и снова обратил противника в бегство, оставив многих под стенами складов.

В третью ночь было тихо, воры собирались с силами. Они созвали с пригородных дорог лесных душегубов, с кем в прежние времена жестоко враждовали, но объединились ради общего дела, и в четвертую ночь количеством в полторы сотни голов снова двинулись на склады.

Купцы, решив, что никому не сдержать такую большую воровскую армию, кинулись к старшине Виршмунду подмоги просить, золота поднесли. Деньги старшина взял, но делать ничего не стал – его пьяницы-стражники ни на что не годились.

Воры, с арбалетами и десятифутовыми пиками, между тем пошли на приступ. К их удивлению, Углука под стенами не оказалось. Старый наемник атаковал их с тыла, а когда воры опомнились, снова растворился в темноте, чтобы появиться с другой стороны.

Начав нести жестокие потери, разбойники стали ссориться, и это ускорило их поражение – в конце концов орк обратил их в бегство.

Купцы, уже было распрощавшиеся со своим товаром, от счастья наобещали орку золотые горы, но, поостыв, вернулись все к тем же тридцати рилли в месяц, правда, отменили испытательный срок, поскольку и так было ясно, что Углук на это место годится.

Жил орк в двух кварталах от Рыночной площади. Каспар прошел по вонючей Рыбной улице, свернул на Угольную, где выпавший ночью снег был перемешан с угольной пылью. Здесь царило оживление – пользуясь небывалым спросом, угольщики избавлялись от накопленного в подвалах топлива.

– Поберегись! – то и дело слышал Каспар, и мимо него громыхали подводы.

Углука он застал в его жилище – орк жил в давно не видевшем ремонта доме, который прежде занимал городской палач. Лет пять тому назад суд и приговоры взял на себя соответствующий департамент герцога, а старый палач, оставшись без дела, захворал от горя и вскоре умер.

Каспар поднялся по растрескавшимся ступеням и толкнул едва державшуюся на проржавевших петлях дверь.

В комнатах было пусто и холодно. Кроме сколоченного из некрашеных досок стола и пары стульев, да еще застеленного солдатским одеялом топчана, другой мебели здесь не было. В распахнутое окно намело снегу, который, не тая, лежал у стены; орк холода не боялся и спокойно переносил мягкие зимы в одной кожаной жилетке.

– Ваша милость, господин орк, отпустите меня, пожалуйста, я больше не буду! – послышалось со двора.

Каспар прошел через комнаты и оказался на небольшом внутреннем дворике. У стены на перевернутом бочонке восседал Углук, поедая половину зажаренной свиной туши, лежавшую на втором бочонке, что стоял напротив. На врытом посреди дворика столбе висел привязанный за ногу оборванец, который дергался, как муха в паутине, исторгая слезные просьбы отпустить его.

Заметив Каспара, орк воткнул нож с жаркое и бросился к дорогому гостю.

– Ваша милость, какая радость для меня! – Он со всей сердечностью прижал Каспара к засаленной жилетке.