Тени прошлого (СИ) - "T_Vell"

Студенты активно закивали в ответ, кто-то подошёл к Тому для того, чтобы что-то лично спросить, а я тихо обратилась к Северусу:

— Я устала… столько было потрясений за сегодня… давай посидим вдвоём в нашей спальне?

— Отнести тебя? — шёпотом спросил он, легко коснувшись губами моего виска, и я огляделась вокруг и едва слышно ответила:

— Нет, я сама дойду. Не будем смущать молодёжь.

— Как скажешь, — усмехнулся Северус, и мы аккуратно встали с места и направились в неприметную дверь в стене, за которой находилась наша спальня. А поскольку в этот момент Том начал отвечать на какой-то важный вопрос, который задал ему семикурсник, то наше исчезновение так почти и не было замечено.

— Сколько же я узнал о тебе нового за сегодня, — протянул Северус, когда лёг в одежде на заправленную кровать, а я легла к нему на плечо и крепко обняла. — Больше, чем за предыдущие полгода…

— Например?

— Про вашу свадьбу… про патронус… про твоего учителя… хотя мне понравился профессор Байер, он такой…

— Мудрый, да? — подсказала я, поскольку Северус сделал небольшую паузу в конце. — И спокойный, это точно. Это Генри вёл меня к алтарю сорок лет назад, когда я выходи́ла за Тома. И мы на его свадьбе присутствовали, когда он женился на моей лучшей подруге, которая родила ему Томми. Генри вообще очень уважал… твоего «наставника», даже сына назвал в его честь. Удивительный был человек, просто потрясающий! Я очень по нему скучала…

— Я тоже всегда уважал своего… «наставника», — усмехнувшись, проговорил он, проведя руками по моим плечам. — Может, со временем я уже и не разделял его взглядов, ненавидел за то, что он… ты поняла… но я всегда его уважал. Как бы мне ни хотелось признавать этого, но Том сильно повлиял на меня, многому научил, так что… благодаря ему я такой, какой есть сейчас…

— Да, я уже поняла это, — хмыкнула я, вспомнив наш с Томом разговор во вторник. — Знаешь, мне кажется, что всё дело в том, что нашему сыну, Максу, должно́ было быть примерно столько же, сколько сейчас тебе. Я должна была родить в сентябре — октябре пятьдесят девятого. И Том… подсознательно спроецировал на тебе всю потребность в… «опеке», когда ты к нему пришёл. Может, и не так ярко, но…

— Да, может быть, — согласился Северус. — Но не хотел бы я себе такого отца, если честно… хотя Том намного лучше моего настоящего отца, это точно.

— Почему? — с улыбкой поинтересовалась я, и он, улыбнувшись в ответ, сказал:

— Потому что он всё время всё тотально контролирует, и так было всегда, насколько я помню. У него всегда всё было под контролем, он всегда обо всём знал, он всегда… всё продумывал… Том и раньше был таким, или у него это всё появилось уже после твоей?..

— Всегда, — я не дала закончить Северусу мысль и ответила сразу же, боясь услышать то самое противное слово «смерть». — Нет, честно, он всегда был таким, сколько я его помню. Может, и не настолько, как сейчас, но был. Знаешь, я раньше как-то не замечала его… контроля, а теперь он очень хорошо виден, особенно после того, как ты мне показал, что может быть по-другому… ты же помнишь, как он взбесился, когда увидел меня с сигаретой во вторник? Даже стёкла вылетели!

— Мне тоже очень не понравилось, когда я увидел, как ты куришь, Тина, — пристально посмотрев на меня, произнёс Северус, и я тяжело вздохнула:

— Да, я понимаю, прости. Но ты бы точно не стал на меня кричать… приказывать мне, как он. Думаю, ты бы сделал так, чтобы я сама, исподволь, отказалась от сигарет. Только с тобой я вдруг поняла, что находилась до этого в золотой клетке или на цепи. Да, там было хорошо, меня любили, но… на воле лучше. А ещё хуже стало тогда, когда я забеременела… мне было запрещено почти всё: операции, тяжести вроде историй болезни, за руль садиться, нервничать… дышать разве что было можно!

— Наверное, тут я вёл бы себя точно так же, — тихо рассмеялся он. — Том просто заботился о тебе, боялся за тебя, и в этом случае я его прекрасно понимаю.

— Да я тоже понимаю, — хмыкнула в ответ я, задумчиво посмотрев перед собой. — Но дела это не меняет, Том как был раньше тираном, так им и остался. Правда, может, сейчас у него это и поослабнет, когда он перестал строить планы по завоеванию мира. У него, кстати, точно получилось бы, я в этом почему-то не сомневаюсь…

Северус снова провёл горячими ладонями по моим рукам, а затем прошептал:

— Я тоже. Но знаешь, что самое интересное?

— Что?

— Десятого мая ты была единственной, кто даже не делал вид, что подчиняется ему. Тебе, наверное, это было не очень видно, но вот я сразу заметил… ошеломление от этого. Немногие решались пройти против Тома, а кто решался… все прекрасно знали, что с ними потом стало. Заметь, даже Беллатриса не стала выяснять отношения, когда он сказал, что женат на тебе… а сама видела, с каким безумием она к нему относилась. А когда ты на его вопрос про ревность ещё и фыркнула и стала заигрывать с Долоховым… если бы я тогда не готовился к дуэли с Томом, я бы от души посмеялся.

— Я действительно его не ревновала, Северус, — усмехнувшись, пояснила я. — Однажды одна студентка поцеловала его у меня на глазах, а я… я хотела тихо развестись, раз уж так получилось, но всё обошлось. А потом одна сотрудница даже сделала так, чтобы я поверила, что она беременна от моего мужа. Но тогда тоже всё выяснилось, хоть и не сразу. Но в обоих случаях я не закатывала сцены ревности. Человек сам выбирает, с кем ему быть, и раз он выбрал не меня… то так тому и быть…

— А меня ты ревновала к Селестине Роджерс, — с улыбкой напомнил Северус, и я, легко поцеловав его, согласилась:

— Да, ревновала. И к Беллатрисе ревновала, если честно. И это было так странно, учитывая, что до этого я подобным не занималась. Наверное, всё дело в том, что… ты же видел его, да? Я готова поспорить на десять миллионов, что те девицы в школе, кто не влюблён в Лестата, те влюблены в Тома. А если бы он ещё и принял предложение братца обратить его… поэтому-то я долгое время и считала, что Том обязательно бросит меня и найдёт себе ровню, красавицу, а не такую… дурнушку, как я. А ты тихий, как я, с такой же обычной внешностью, тебе всё это неважно. И поэтому я боялась тебя потерять. Долго они были вместе?

— Лет девять или десять, — задумавшись, ответил он, хотя я в своём вопросе и не называла имён. — Не знаю точно. Но Том никогда не проявлял… открытых чувств к Беллатрисе, хотя и не скрывал, что очень гордится ей и доволен её работой. Поэтому и было так странно наблюдать за тем, как ты его чуть ли не отталкивала и в открытую высмеивала, а он… прощал тебе всё, все колкости и шутки, чего бы ни за что не простил любому другому из нас.

— Вот она, ирония судьбы, — протянула я, наслаждаясь нежными касаниями рук супруга. — Мы любим тех, кто нас не любит… мы губим тех, кто в нас влюблён… так и есть на самом деле. Знаешь, какой бы жуткой она ни была, но мне даже в чём-то… жаль её.

— Беллатрису? — удивлённо уточнил Северус, и я кивнула.

— Да. У неё же не было абсолютно никаких шансов на его любовь. Именно из-за меня. Мне даже показалось, что когда она услышала у тебя дома моё имя в январе… то она как-то дёрнулась… не знаю, как будто она слышала его до этого. Хотя вряд ли Том рассказывал ей про нас, это точно. Но это никак не оправдывает всех её злодеяний, то, что она сделала с родителями Невилла. Да уж, странно, что она вообще подчинялась ему, с такой-то волей…

— Том очень талантливый руководитель, он всех смог организовать, подчинить… — философски заметил Северус. — Всех, кроме…

— …меня, — поджав губы, добавила я. — Я знаю. Я не вписываюсь в его идеально выстроенную систему координат, и никогда не вписывалась. И Том прекрасно об этом знает. Горбатого могила исправит, как говорят… хотя он уже побывал там, а всё равно так ничему не научился. Прости за то, что тебе приходится всё это видеть я… я вроде всё понимаю умом, но только ему стоит начать гнуть своё, как я тут же буквально взрываюсь от злости, и… ты знаешь, что дальше происходит. Я просто не могу ничего с собой поделать. Он меня так… бесит этой своей идеальностью!