И придет волчица - Ирина Шевченко

   - Если бы ты попался, не выбрались бы уже оба, - подвел итог Буревестник. - Так что все ты сделал правильно. Это мое мнение. Если оно тебя не устраивает, можешь разбудить Лайса и спросить у него. Можешь разгрохать еще пару стаканов и тарелку заодно, если тебя это успокаивает. А можешь просто выбросить это из головы и пойти наверх к жене.

   Выбросить из головы, конечно, не получилось, хотя и стало немного легче. Сэл всегда говорил то, что думал. Считал бы трусом, назвал бы трусом. Дураком - значит, дураком.

   Умывшись холодной водой, пригладив волосы, Лар поднялся по лестнице, по пути пытаясь принять беззаботный вид. Приоткрыл дверь в спальню Дэви и улыбнулся абсолютно искренне, оценив увиденную картину.

   - Уже спит? - спросил шепотом.

   - Спит, - ответили ему из комнаты.

   - Молодец, быстро справился, - похвалил он сына, сидящего на постели рядом со спящей матерью.

   Должно быть, Галла прилегла с малышом, собираясь дождаться, пока тот уснет, но Дэви оказался более стойким, нежели родительница.

   - Ну и что будем делать?

   Мальчик состроил смешную рожицу и развел ручонками.

   - Иди сюда, - Сумрак легко подхватил сына. - Пусть мама сегодня поспит на твоей кроватке, а ты - на ее месте. Договорились? Только, чур, не храпеть и не толкаться.

   В родительской спальне, пока отец расстилал постель, Дэви кряхтел у своей старой колыбельки, пытаясь вытащить ее в центр комнаты из угла, в который ее задвинули больше года назад, но так и не вынесли в чулан.

   - Э, нет, парень, - оторвал его от этого занятия Иоллар, - для этой кроватки ты уже слишком большой.

   - А сестричка?

   Наверное, снова Алатти заходила, или на улице видел возок с младенцем - после он всегда спрашивал о сестричке. И откуда вообще это слово узнал?

   - Извини, малыш, но сестричек... Нам с мамой и тебя хватает. Давай спать. А завтра нарисуем маме большой-большой букет цветов. Только не на стене, хорошо?

 ***

   Папа спал, и ему снился злой сон. Маме иногда тоже снились злые сны, но она умела их прогонять. А папа не умел, и когда к нему приходил злой сон, прятался в туман.

   Дэви сделал маленькое солнышко, чтобы лучше видеть папу, и убрал туман с его лица. Просто провел ладошкой по его лбу, и папу снова стало видно, а туман ушел и забрал с собой злой сон. Теперь папе снилась мама и море. Это был его любимый сон, и он улыбался. Дэви тоже улыбнулся. Но потом заметил, что папина рука перевязана тряпочкой, и расстроился. Он помнил, как у папы так же была завязана нога - тогда ему было очень больно, а ночью приходили злые сны. Мальчик осторожно снял повязку и подул на папины ранки, чтобы они не болели, и плохой сон не вернулся.

   Малыш слез с постели и пошел к своей маленькой кроватке. Попробовал потянуть, но она была слишком тяжелая. Он просил папу перед сном, пытался ему объяснить, но тот не захотел слушать. Значит, утром нужно будет попросить Тина.

   Дэви остановился перед дверью. Папа закрыл ее на крючок. Крючок был высоко, и мальчик задумался. Сначала он хотел потянуть за ниточки-цеплялки. Это были такие специальные ниточки, за которые можно было дернуть и стащить, например, пирог со стола. А еще открыть папин шкафчик с красками. Но в этот раз Дэви не стал пользоваться ниточками, хоть и знал, что они есть - они были повсюду, просто никто их не видел. Сейчас он решил поступить по-другому: поднял вверх ручку и в ней появился меч. Как у папы, только маленький... и немножко кривой. Но главное - длинный. Им можно было приподнять крючок и открыть дверь.

   Шлепая босыми ножками по полу, он добрался до комнаты друга. Тин никогда не закрывался на крючок. И к нему не приходили злые сны.

   - Драконыш? - зевнул тэвк. - Что ты тут делаешь?

   - Я хочу сказку, - не дожидаясь приглашения Дэви влез на кровать.

   - Разве мама не рассказала тебе сказку?

   Мама рассказывала сказку и не одну, но ее сказки были странные: про огромную рукавичку, в которую мог влезть медведь, или про круглый хлебушек, который катился по лесу и пел песни. Наверное, это были сказки для взрослых, и Дэви их не понимал. Он хотел нормальную детскую сказку, в которой были эльфы и орки, люди и гномы, маги и лесные чудища.

   - Ладно, слушай, - со вздохом согласился Тин, отодвигаясь к стене и освобождая место на подушке. - Это было за тысячи лет до того, как ты появился на свет, драконыш. И должен тебе сказать, мир тогда был прекрасен, ибо никто не вламывался в мою комнату среди ночи и не требовал сказок...

  Рошан в своем человеческом обличии сидел в пустом Зале Совета перед старым зеркалом и смотрел на маленького темноволосого мальчика, увлеченно размазывающего по листу картона ярко-синюю краску. Договаривались рисовать цветы для мамы, но получалось что-то совсем другое. Иоллар наблюдал за процессом со стороны, не вмешиваясь. Его роль сегодня ограничивалась тем, чтобы свернуть ковер "во избежание", подавать краски и кисти, и следить за тем, чтобы в комнату никто не входил, тем паче та, для которой готовился сюрприз.

   - Не думала, что из Сумрака выйдет хороший отец, - как всегда неслышно подкралась Селаста. - Рада, что ошиблась.

   Хранитель привычно поморщился:

   - Конечно, Сумрак теперь всем хорош: и муж примерный, и папаша хоть куда, и играет, и рисует... И имеперцев в бою, видимо, фигурными ломтиками нарезает. Разве что крестиком не вышивает.

   - Уверен?

   Дракон пробурчал что-то невразумительное.

   - Ты - брюзга, - заключила девушка, усаживаясь ему на колени и обнимая так, что ее теплое дыхание теперь щекотало шею. - Но это болезнь всех отцов. Мой, например, считает тебя безответственным, легкомысленным и слишком старым для меня.

   Последнее не так уж и далеко ушло от истины, разница в возрасте у них была приличная. Селаста тут же пожалела, что вспомнила об этом, и поспешила перевести разговор на другое:

   - Красивый малыш. Но тебе не кажется, что он... обычный? То есть, для ребенка человека или эльфа, он, конечно, развит не по годам. Но для дракона даже отстает. Единственное, что он взял от нашего народа - отменное здоровье и способность понимать разные языки.

   - Уже немало. У его матери и этой способности не было.

   Галла языки учила. Быстро, но учила. Дэви же жил в доме, обитатели которого говорили то на кассаэл, то на каэрро, и мальчик прекрасно их понимал. Не считая того, что Иоллар иногда пел песни Эльмара на орочьем или эльфийском наречии родного мира, а тэвк, забываясь, рассказывал что-то на своем языке - и слушать их обоих для ребенка не было проблемой. Так же как говорить на любом из всех названных языков. Селаста верно заметила - это, скорее всего, драконье. Истинные драконы рождаются со своей речью и легко осваивают чужую. Но, похоже, этим способности Дэвигарда пока ограничивались. Много для человека, мало для дракона. Но ведь мальчик не был ни тем, ни другим, как не был он, несмотря на характерные острые ушки, эльфом или, на что вообще ничего не указывало, - орком. Если Гвейн не ошибся в своем толковании, соединивший в себе кровь четырех первых рас, был...