7. Восстание ангелов. Маленький Пьер. Жизнь в цвету. Новеллы. Рабле - Анатоль Франс

485

Истинный гассендист… — Материалистическая философия Гассенди оказала большое влияние на мировоззрение Мольера.

486

Сганарель, Созий — типы слуг в комедиях Мольера «Дон Жуан» и «Амфитрион».

487

Пювис де Шаван (1824–1898) — французский художник, создатель своеобразно стилизованных декоративных панно.

488

…в дни буланжизма… — то есть в 1887–1889 гг., когда генерал Буланже возглавил реакционно-шовинистическое движение во Франции и пытался совершить государственный переворот.

489

Шарко Жан-Мартен (1825–1893) — французский врач, занимался главным образом клиническим исследованием нервных болезней, один из основоположников психиатрии.

490

Франсуа Рабле был одним из любимейших писателей А. Франса. В специальном очерке об авторе «Гаргантюа» (1889) и в ряде других статей из серии «Литературная жизнь» Франс не раз писал о своем восхищении великим гуманистом и сатириком. Франс был членом «Общества изучения Рабле» и принимал активное участие в его работе; в течение ряда лет он собирал материал для большой книги о Рабле, которую, однако, ему так и не удалось написать. В своем творчестве Франс выступил как один из литературных наследников Рабле. В традиции Рабле написан сатирический рассказ о трублионах («Современная история»), «Комедия о человеке, который женился на немой» (1908), многие страницы «Острова пингвинов» (1908) и «Восстания ангелов» (1912), в духе Рабле задуман был и роман «Циклоп», оставшийся неосуществленным. Интерес к Рабле особенно обостряется у Франса в предвоенные годы, в годы работы над философско-сатирическими романами. Поэтому, когда в 1909 г. А. Франсу предложили прочитать курс публичных лекций в Аргентине, в поисках темы он остановился на Рабле. Зимой 1909 г. писатель много работает над подготовкой этих лекций, изучает литературу о Рабле, произведения писателей французского Возрождения. Текст лекций был написан Франсом частично в Париже, частично в пути во время переезда через океан.

А. Франс отбыл из Франции 30 апреля 1909 г., а 22 мая его восторженно встречали в Буэнос-Айресе. 1 июня в помещении театра «Одеон» он прочитал первую из своих пяти лекций. Однако, несмотря на содержательность и блестящую форму, лекции Франса не пользовались в Буэнос-Айресе большим успехом. Слушатели слишком мало были знакомы с Рабле и литературой французского Возрождения, чтобы оценить все тонкости и детали, которыми изобиловали лекции А. Франса. Да и само имя Рабле отпугивало многих благонамеренных католиков. При жизни Франса его лекции о Рабле не были опубликованы; они были впервые напечатаны в томе XVII его Полного собрания сочинений в 1928 г. (издание Кальман—Леви).

Лекции Франса о Рабле преследовали прежде всего популяризаторскую цель, поэтому они построены как обстоятельный рассказ о жизни Рабле, перемежающийся изложением сюжета и анализом каждой из пяти книг его романа.

Франс показывает разносторонность гуманистических интересов Рабле, его взаимосвязи с наиболее выдающимися людьми эпохи, привлекает к изложению много трактатов и других сочинений XVI в., письма Рабле и его друзей. Писатель увлеченно воспроизводит красочные детали, многочисленные факты, характеризующие блестящий период развития мысли и искусств во Франции. При этом он не раскрывает социально-исторический процесс периода Возрождения, а стремится лишь создать у слушателей живое, яркое представление об общем колорите этой эпохи.

Пересказывая роман «Гаргантюа и Пантагрюэль», Франс много цитирует, останавливается на подробностях, стараясь сохранить и донести до аудитории неповторимое своеобразие книги Рабле, сочетающей шутовство и буффонаду с глубоким философским и сатирическим содержанием. Франс не раз подчеркивает в своих лекциях, что шутовство Рабле было лишь приемом в борьбе с реакцией. Ту же мысль высказывал он и в разговорах с П. Гзеллем: «Так как лучше говорить, нежели молчать, то мудрецы часто прикидываются безумцами, чтобы им не зажали рот. Они скачут, трясут своим шутовским колпаком и гремят погремушкой, выкрикивая самые разумные нелепости. Им позволяют плясать, потому что их принимают за шутов. Не надо сердиться на них за эту военную хитрость». В своих сатирических романах Франс, как известно, широко использовал подобный прием шутовской сатиры.

Подробно останавливаясь на многочисленных источниках книги Рабле, Франс охотно указывает на заимствования из Лукиана, Плутарха и других писателей, каждый раз, однако, подчеркивая, что эти тонкие заимствованные струйки «поглощаются бурным потоком вдохновения Рабле»; он в принципе считает заимствования в художественном творчестве необходимыми и неизбежными. Еще раньше, в 1891 г., в двух статьях под несколько вызывающим названием «Апология плагиата» (цикл «Литературная жизнь») Франс, развивая тот же тезис, писал, что оригинальность произведения обусловливается не новой темой, а новой ее трактовкой, новым содержанием, вложенным в нее.

Франс прослеживает влияние Рабле на последующее развитие французской литературы, указывает на раблезианскую традицию в творчестве Мольера, Лафонтена, Расина.

В анализе романа Рабле Франс избегает каких-либо категорических оценок. Его лекции написаны в духе той же свободной импрессионистической манеры, что и другие литературно-критические работы писателя. Франс и здесь берет на себя роль «любезного провожатого», который ведет читателя по страницам избранной им книги, указывая на ее лучшие места.

Читателя не может не удивить то обстоятельство, что А. Франс, известный своими постоянными сатирическими выпадами против христианства и католической церкви, почти что совершенно не касается антиклерикальной темы у Рабле, хотя для этого у него материала более чем достаточно. Это объясняется прежде всего тем, что Франс читал свои лекции в стране, где католицизм пользовался очень большим влиянием. Писатель не хотел отпугнуть своих слушателей. Обращаясь к ним, Франс говорит: «Я нарушил бы священные законы гостеприимства, если бы выказал малейшее неуважение к вашей совести, убеждениям, вере, к вашему внутреннему миру». Рабле-сатирик далеко не полностью раскрыт в лекциях Франса. И все же они вызвали недовольство католического духовенства. Аргентинский епископ не замедлил обнародовать грозное послание к верующим, в котором обрушивался на Франса, упрекая французского писателя в том, что тот переплыл океан лишь для того, чтобы проповедовать безбожие.

Хотя в лекциях Франса затронуты далеко не все проблемы, связанные с изучением творчества Рабле, хотя решение некоторых вопросов спорно, а порою и ошибочно, все же они представляют большой интерес как по обилию фактического материала, так и по яркому раскрытию художественного своеобразия и гуманизма книги Рабле. В лекциях Франса сочетаются прекрасное знание эпохи, большая эрудиция, глубокая любовь к Рабле и блестящее мастерство рассказчика.

491

Перевод Ю. Корнеева.

492

Ноэль — песня, прославляющая рождение Христа.

493

Фарс о Патлене — «Адвокат Патлен», французский фарс середины XV в. Образ пройдохи Патлена приобрел во Франции большую популярность, отсюда выражение «пателинаж» — хитрость, обман.

494

Король Ренэ. — Речь идет о графе Прованском Ренэ (1409–1480), носившем также титул короля Сицилии и Неаполя.

495

…обет невежества… — В средние века многочисленные так называемые «нищенствующие» монашеские ордена считали, что занятие наукой — богопротивное дело, требовали от постригающихся в монастырь обета невежества.

496

Этот эпизод, основанный на действительном происшествии в Риме в 1485 г., уже был использован А. Франсом в «Острове пингвинов».

497

Книгопечатня, изобретенная… в середине XV века… — Имеется в виду изобретение Иоганном Гуттенбергом (1396–1468) набора из подвижных букв, что положило начало широкому распространению книгопечатания.

498

Эразм Роттердамский (1466–1536) — выдающийся нидерландский гуманист, автор сатиры «Похвала глупости», оказал большое влияние на развитие гуманизма во многих странах Европы.

499

Анри Эстьен (1531–1598) — французский гуманист, эллинист и книгопечатник, автор многотомного словаря древнегреческого языка.

500

Пандекты, или Дигесты — многотомный свод римских законов и сочинений виднейших римских юристов, составленный в 533 г. по поручению императора Юстиниана («Кодекс Юстиниана»).