Мелкий бес - Федор Сологуб

…Крыловскую басню «Лжец». — В басне И. А. Крылова «Лжец» (1812) высмеивается обманщик, похвалявшийся якобы виденными им за границей чудесами и испугавшийся затем отечественной диковинки — моста, который будто бы обваливается под врунами.

Пота (диалект.) — до тех пор (Даль. 3: 352).

Недотыкомка… везде ползет и бежит за Передоновым, — измаяла, истомила его зыбкою своею пляскою. Хоть бы кто-нибудь избавил, словом каким или ударом наотмашь. Да нет здесь друзей… — Ср. стихотворение «Недотыкомка серая…» (1 октября 1899; впервые: Сологуб Федор. Собрание стихов. Кн. Ill — IV. 1898–1903 гг. М.: Скорпион, 1904. С. 132):

  Недотыкомка сераяВсе вокруг меня вьется да вертится, —То не Лихо со мною очертитсяВо единый погибельный круг?

  Недотыкомка серая Истомилаковарной улыбкою,Истомила присядкою зыбкою, —Помоги мне, таинственный друг!

  Недотыкомку серуюОтгони ты волшебными чарами,Или наотмашь, что ли, ударами,Или словом заветным каким.

  Недотыкомку серуюХоть со мной умертви ты, ехидную,Чтоб она хоть в тоску панихиднуюНе ругалась над прахом моим.

Везде перед глазами у Передонова ходили карточные фигуры, как живые… Это — люди со светлыми пуговицами: гимназисты, городовые. Туз — толстый, с выпяченным пузом, почти одно только пузо. Иногда карты обращались в людей знакомых. — Мотив повести А. С. Пушкина «Пиковая дама», ср.: «Увидев молодую девушку, он говорил: „Как она стройна!.. Настоящая тройка червонная“ (…) Всякий пузастый мужчина напоминал ему туза. Тройка, семерка, туз — преследовали его во сне, принимая все возможные виды: тройка цвела перед ним в образе пышного грандифлора, семерка представлялась готическими воротами, туз огромным пауком» (Пушкин А. С. Собр. соч. В 10 т. М., 1960. Т. 5. С. 258).

Он вообразил, что еще со студенческих лет состоит под полицейским надзором. Потому-то, соображал он, за ним и следят. — Этот мотив был усилен в авторской инсценировке романа, ср.: «…в последних актах выясняется трагедия „Мелкого беса“, трагедия человека с высшим образованием, знавшего и Писарева, и Герцена, и Мицкевича, — заброшенного в среду мещанской пошлости маленького городка с его сплетнями, пьянством, картами, — доносами; доходящего до полного одурения, при котором начинает ловить „чертиков“, женится на своей кухарке и окончательно погибает» (В. Г. Общественное собрание. «Мелкий бес» // Крымский вестник. 1911. № 30. 1 февраля).

Надмеватъ — надувать; делать кичливым, спесивым, возносить (Даль. 2: 403).

Смутные воспоминания шевельнулись в его голове. Кто-то прятался за обоями, кого-то закололи не то кинжалом, не то шилом. — Издевательское сравнение Передонова с Гамлетом, который заколол подслушивавшего за занавесом Полония (в трагедии У. Шекспира «Гамлет», акт. III, сцена 4).

…много поколений легло на древнего Каина… И в разрушение вещей вселился древний демон, дух довременного смешения, дряхлый хаос… — Ср. авторскую запись: «Каин, братоубийца, прикован к земле и воплощается в людях. Идея братоубийственного человечества. Невыносимо страждет. Надежды искупления едва блестят под греховным бременем, но делаются все светлее. Конца не будет. Пройдет чрез все эпохи» (ИРЛИ. Ф. 289. On. 1. № 539. Л. 280).

Варвара… подкрадывалась к дверям той горницы, где сидел Передонов, и оттуда говорила чужими голосами. — Расстройству душевной деятельности сопутствуют обманы чувств, в частности, «больной слышит голоса; эти голоса иногда ругаются, оскорбляют, иногда хвалят. Иногда он слышит, как перешептываются за стеной, под полом или над потолком, сговариваются его убить» (Корсаков С. С. Курс психиатрии. М., 1893. С. 85).

Шведский нож — охотничий нож с рудиментарным ограничителем и загнутой головкой (см.: Трубников Б. Г. Оружие и вооружение. Определитель. СПб., 2002. С. 123); применялся для холощения скота.

Я хочу иметь любовницу холодную и далекую. — Автор иронизирует над штампами символистской поэзии («холодная и далекая»). Эпизод восходит к «Пиковой даме»; Германн думал о старой графине: «Представиться ей, подбиться в ее милость, — пожалуй, сделаться ее любовником, — но на это все требуется время, — а ей восемьдесят семь лет, — она может умереть через неделю…» (Пушкин А. С. Пиковая дама // Пушкин А. С. Собр. соч. В 10 т. М., 1960. Т. 5. С. 243).

…понял, что конец приближается, что княгиня уже здесь, близко, совсем близко. Быть может, в этой колоде карт… несомненно, она — пиковая или червонная дама. — Мотив повести А. С. Пушкина «Пиковая дама» (1833): в момент рокового проигрыша Германну «показалось, что пиковая дама прищурилась и усмехнулась» (Пушкин А. С. Пиковая дама // Там же. С. 251).

Запах японской функии — «„Сладкий, томный и пряный запах японской функии“ — это благоухание модных в те годы духов, а не широко распространенного нынче декоративного растения, которое тоже не может похвастаться каким-то особенно сильным и приятным ароматом» (Кушлина Ольга. Страстоцвет, или Петербургские подоконники. С. 116).

Extra-maguet — название духов фирмы Герлен. Maguet (фр.) — ландыш.

Пусть умру совсем, как русалка, как тучка под солнцем растаю. — Мотив из сказки Х.-К. Андерсена «Русалочка»: после смерти русалка превращается в пену, поскольку, в отличие от людей, не имеет бессмертной души.

…отрока-бога лобзали ее горячие губы… — Мотив дионисийского исступления. Людмила уподобляет Сашу Дионису. Подробнее см. об этом: Розенталь Шарлотта, Фоули Хелен П. Символический аспект романа Ф. Сологуба «Мелкий бес» II Русская литература XX века. Исследования американских ученых. СПб., 1993. С. 7–23; Венцлова Томас. К демонологии русского символизма II Венцлова Томас. Собеседники на пиру. Статьи о русской литературе. Вильнюс, 1997. С. 75.

Диви бы (новг.) — ну пусть бы, ну уж если бы (Даль. 1: 435).

Грудь мою пронзили семь мечей счастья… — Образ восходит к изображению Богоматери в католических храмах, сердце которой пронзено семью мечами в знак ее скорби о земном пути сына.

…только в безумии счастье и мудрость. — Ср.: «Страданием и бессилием созданы все потусторонние миры, и тем коротким безумием счастья, которое испытывает только страдающий больше всех» (Ницше Ф. Так говорил Заратустра / Перевод Ю. М. Антоновского. СПб., 1911. С. 22).

Целовать ее ноги? Или бить ее, долго, сильно, длинными гибкими ветвями? Чтобы она смеялась от радости или кричала от боли? — Ср. запись и высказывание Сологуба: «Сладострастие. Жажда мук как выход ненасыщенного сладострастия. Примеры: покаяние Жиля де Ретца. Раскаяния преступников, особенно под старость. Сладострастие унижения. Любовники любят целовать ножки» (ИРЛИ. Ф. 289. On. 1. № 539а. Л. 137); «Любить — это значит провести любимую по всем ступеням переживаний от мук физических и душевных до восторгов физических и душевных. Тогда — любовь богата, тогда жизнь богата» (Данько Е. Я. Воспоминания о Федоре Сологубе. Стихотворения / Вступ. статья, публ. и коммент. М. М. Павловой // Лица: Биографический альманах. М.; СПб., 1992. Вып. 1. С. 206).

…но в чем же это таинство плоти? — Вероятно, полемический отклик на религиозно-мистическую концепцию Д. С. Мережковского о грядущем синтезе двух «бездн» — таинства плоти (язычества) и таинства духа (христианства), получившую оформление в его исследовании «Л. Толстой и Достоевский» (впервые: Мир искусства. 1900–1901; 1902, № 2).

Встает заря во мгле холодной… — отрывок из «Евгения Онегина» А. С. Пушкина (гл. 4, строфа XLI). Материалом для этого эпизода отчасти послужило реальное событие — выступление И. И. Страхова на Пушкинских торжествах в Великих Луках, на которых, очевидно, присутствовал автор романа. Решение о праздновании 50-летия кончины поэта зафиксировано в документах Великолукского реального училища, сохранившихся в Великолукском филиале Государственного архива Псковской области (см. об этом: Соболев А. Л. Из комментариев к «Мелкому бесу»: «Пушкинский» урок Передонова // Русская литература. 1992. № 1. С. 157–160).

О «пушкинском» уроке Страхова Сологуб мог прочитать в газетной хронике. В частности, газета «Псковский городской листок» (1887. № 12. И февраля) сообщала: «Великие Луки. 50-летие кончины великого поэта А. С. Пушкина ознаменовалось здесь устроением 1-го февраля в гимнастическом зале реального училища „литературным утром“. К назначенному часу обширный зал наполнился собравшимися представителями всех классов общества и учащимися в реальном училище. Между публикою находились: местный предводитель дворянства, почетный попечитель реального училища и множество дам.