100 рассказов о стыковке - Владимир Сыромятников

В течение двух лет после ареста судьба водила молодого ракетчика по самому краю пропасти, не раз подводя его к критической черте на пути в Магадан, по дороге туда и особенно обратно в Москву: в пересылочных тюрьмах, в поездах и на пароходах и, конечно, в зоне на золотых приисках. Осенью 1939 года, незадолго до того, как его отозвали в Москву, уже полного доходягу буквально спас от неминуемой гибели М. А. Усачев, бывший директор авиационного завода, физически очень сильный человек, которого арестовали в связи с гибелью Чкалова.

Несмотря на все испытания, судьба действительно хранила Королёва, а в 1940 году привела его в шарашку (к Туполеву, руководившему его дипломным проектом в МВТУ), которую эвакуировали вскоре после начала войны в Омск. Сам Туполев проявил о вновь прибывшем, который все еще находился в плохом состоянии, особую заботу. По воспоминаниям одного из очевидцев, уже тогда он разглядел в Королёве качества, очевидные в те годы немногим: трудолюбие, ответственность и интерес к творческим решениям. Еще через два года его, по личной просьбе, перевели в другую шарашку, на этот раз — к ракетчикам, которые работали в Казани под руководством другого ракетного зэка — Глушко. Стремление Королёва туда, где снова начали работать ракетчики, очень показательно: надо было действительно иметь очень сильное стремление заниматься делом всей жизни, чтобы уйти от своего маститого учителя, да еще в такое лихолетье. К тому же на новом месте, по сравнению с РНИИ, относительная позиция этих двух очень честолюбивых людей поменялась, позднее Глушко очень гордился тем, что Королёв работал тогда в его подчинении.

В Казани эту группу ракетчиков освободили уже в августе 1944 года за успех по разработке ракетного двигателя и его установке на пикирующий бомбардировщик Пе-2Р. Не исключено также, что органы к этому времени начали присматриваться к кадрам новых разделов техники, которой все больше появлялось в качестве трофеев, отбитых у немцев, включая реактивную технику. Вскоре появились также первые практические сведения о немецких ракетах, когда наступающие войска захватили пусковую площадку Фау-2 в Польше, о которой Черчилль сообщил Сталину в июле 1944 года (у англичан, как теперь хорошо известно, были очень веские причины проявлять к ним повышенный интерес).

Королёв провел в заключении целых шесть лет (с 1938 по 1944 год), и все?таки по большому счету это были не совсем потерянные годы, хотя, на первый взгляд, это звучит парадоксально. Однако нередко тяжелые испытания делали из сильных людей — очень сильных, и не только это. Можно привести ряд примеров того, как сильные целеустремленные люди порой становились гигантами. Так нередко формировались личности.

Шарашка тоже была уникальной школой, она учила работать и мечтать, объединяя людей, близких по духу и по общему делу. В этих КБ и НИИ за колючей проволокой, которые базировались на интеллектуальном, хотя и рабском труде, и аналогов которым нет в истории современной цивилизации, можно было научиться многому, в том числе различать, кто есть кто в этой необычной арестантской жизни. Для многих шарашки становились еще одними ни с чем не сравнимыми университетами, а освобождение усиливало жажду жизни и творчества. Такие люди начинали заново осознавать цену жизни и свою цену.

4. Освобождение

Как уже упоминалось, в Казани группу ракетчиков во главе с Глушко освободили уже в августе 1944 года, и они продолжили работать уже как вольнонаемные специалисты.

В 1944 году, по освобождению, Королёву было только 38 лет. Это был еще молодой человек, но совсем не такой, каким его застал арест шесть лет назад: потрепанный физически, но не сломленный жизнью, еще выносливый и стойкий, а главное — опытный и сильный, даже окрепший духом, с жаждой жизни и творчества в том большом деле, о котором он мечтал и которое начало возрождаться буквально на глазах с феерической быстротой. С этого освобождения для него начиналась по–настоящему новая жизнь. К тому же, досрочно освобожденным ракетчикам уже привелось снова прикоснуться к обожаемой ими технике, им сопутствовал успех, который стал их вкладом в общую большую Победу, которая была уже совсем не за горами.

Все это заново разбудило в Королёве жажду жить и творить. Позднее, когда в конце 40–х и в 50–е годы он снова был часто оторван от дома, он писал в своих письмах, что жажда жизни пришла к нему очень поздно. В те годы судьба в очередной раз начала испытывать его самого и его ракеты, и об этом речь впереди. Большой талант всегда одинок, а чтобы высказаться, ему требовалась отдушина. В 50–60–е годы такой отдушиной для Королёва стала его вторая жена Нина Ивановна.

Кстати, доступ к этим письмам по–прежнему закрыт в соответствии с завещанием жены, и это, пожалуй, плохо с позиций Королёвоведения: через несколько лет эта уникальная информация может оказаться по–настоящему невостребованной.

В августе 1945 года вслед за другими советскими ракетчиками с оптимистическим и активным настроем Королёв попал в поверженную Германию, в руинах которой они увидели то, что им не привелось создать самим за эти потерянные годы, наверное, они открыли там для себя и для своего будущего дела намного больше того, что можно было ожидать. Больше, потому что во время войны немецким ракетчикам способствовала редкая удача: возможность продвинуть свое дело с полукустарного уровня на профессиональный. Как и какой ценой, об этом тоже речь впереди.

5. Новое начало: германская школа

Известны слова Королёва об основной заслуге немцев, которая заключалась в том, что они заставили нас собрать советских ракетчиков вместе. И это правда, но не вся, просто наш первый Главный без особой нужды не любил признавать чужого первенства и превосходства. По правде говоря, надо признать, что современные баллистические ракеты имеют начало в Германии, а первой такой профессиональной ракетой стала Фау-2. История ее создания в целом удивительна и даже парадоксальна. Поэтому надо еще раз рассказать о немцах и об истории создания ракет. Но сначала о том, как об этом стало известно союзникам, а это фактически произошло только тогда, когда немцы приступили к их боевому использованию в 1943 году, и о том, какими разными путями детальная информация об этих ракетах, одном из самых ценных трофеев Второй мировой войны, досталась победителям — СССР и США. Интересно отметить, что супероружие, создание которого продолжалось более 10 лет огромным научно–техническим комплексом целой страны, долгое время оставалось почти незамеченным для всех видов разведок противников Германии: и самой Англии, и США, и СССР.