Тайна архангела - Лиля Ветрова

прелестный бред!.. Для такого идиота, как я!.. Нет, не просто идиота, а идиота, который еще и хорохорился, как облезлый петух!.. Моя любовь, она есть!.. Бездна возьми, как она была права!.. Ни черта в этой дыре нет, кроме паршивых элитников и вонючих сил!..

Сергей остановился у стола, его взгляд ненавидяще устремился на изображающую рай салфетку.

— Впрочем, как это: ничего?.. — промолвил он, рассуждая. — Еще мокрицы и мрак. А еще Жанна… И моя привязанность к этой жизни…

Виолетта молчала. Сергей ощущал, что его сейчас разорвет пополам от неуемной злобы. У него тряслись руки, настолько хотелось пойти и свернуть шею этой Жаше, этой женщине, которая была совсем как мужчина. Он ненавидел ее сильнее чем Князя, чем работу, больше весь этот мир.

И тем более была ярость Сергея, чем яснее он сознавал, что виноват во всем сам. Какой черт дергал его за язык кичиться своей любовью, когда он знал, что никакой любви у него нет? Какой дьявол заставил перед ней выпендриваться, как пацана, своей несчастной Виолеттой, которая готова была свалиться от любого искушения, как осенний лист от дуновения ветерка?..

Сергей мечтал зарезать себя и всех остальных. Внезапно мысль, что она отказала ему и отдалась двум зверям-ублюдкам, добила его с плеча.

— Мрак, какой же я болван — выговорил он, приваливаясь плечом к стене. — Создал себе сказочку про ангельские крылышки и верил, что смогу жить как ангел, что смогу доверять кому-то, дружить, радоваться, надеяться!.. Бездна, какой же я был дурак!..

— Сережа, прости меня! — вновь окликнул его голос Виолетты. — Сама я никогда себя не прощу, но ты прости!.. Я знаю, что я никчемная тварь!.. Но ты остаешься ангелом!..

— Хватит ругать себя последними словами, — ответил Сергей. — Здесь все мы твари. И я в первых рядах. Никакой я не ангел, я проститутка Князя. И ничего с этим не сделаешь.

— Это неправда!.. Слышишь, неправда!.. Я знаю, ты лучше всех!.. — воскликнула Виолетта. — Я люблю тебя!..

— Оставь эту блажь, Виа, — его слова прозвучали сухо и резко. — Нету у нас никакой любви. И не было никогда. Ты просто придумала себе рыцаря, который спас тебя с помойки, вот и все. И я с какого-то перепоя поддержал эту ересь. А кольца наши можешь отнести на свалку. Прямо сейчас.

— Ты никогда не говорил так жестоко, — негромко отозвалась Виолетта.

— Мир вообще жесток.

Это была точка. В полумраке комнаты шуршали неведомые насекомые, а с улицы призраком доносилось поскрипывание камней.

— Пропади все пропадом… — прошептал Сергей. — Сгинь все к черту… Все, не могу больше… Окончен бал… Пусть заберет меня эта бездна, пусть они делают со мной все, что хотят, если Бог хочет этого для меня, если Он вообще помнит, что я есть…

— Сережа, не говори такие вещи!.. — вмешалась Виолетта. — Не сдавайся, прошу тебя! Я виновата перед тобой, но ты не должен все бросать из-за меня!.. Хочешь, я уйду прямо сейчас! Ты только продолжай бороться! Ты сам говорил, что надо бороться и тебя простят!..

— «Простят», — криво усмехнулся Сергей. — Говорил… Я много всякой ерунды говорю — это мой главный недостаток. Кто меня простит, если я служу дьяволу?.. Наверное, если только сам Самуил. Здесь нет Бога, Он не слышит меня. И я не слышу Его. Во мне уже давно ничего нет, кроме холодной пустоты и собственной грязи. И я ничего не чувствую: ни слов, ни объятий, ни даже уже боли. Что ж, пусть я провалюсь в это до конца, если так надо…

— Сергей! Нет! Ты слышишь?!.. Я тебя слушала, теперь ты послушай меня: не смей так говорить!.. Не смей отказываться от себя!.. Бог есть!.. Он помнит всех нас, любит и ждет!.. Ангелы ждут тебя на небе!.. — Виолетта отодвинулась от стены и сползла на край кровати.

— Особенно Михаил… Который даже слушать меня не стал… — стеклянно молвил Сергей.

— Что ты говоришь?! Ты же сам ничего не объяснил ему, почему?!.. Почему ты мне не говорил никогда, что тебе плохо?! Может быть, я дура, но даже дура поймет самые простые чувства!..

Она убеждала горячо. Уперлась вдруг рогом, всегда мягкая, как теплое масло, девица. Они были сумасшедшие, эти женщины.

— В бездну понимание. Все в бездну. Ничего больше не хочу, — ответил Сергей, не поворачивая головы.

— Не хочешь?!.. Значит, по-твоему, все, что было, это бред, да?! Да ты… хоть представляешь, — Виолетта задохнулась, — сколько страданий ты сейчас добавляешь в общую чашу?!.. Неужели неправда — все, что ты говорил?.. Каждый раз, когда обнимал, когда успокаивал, все, в чем клялся?! Когда произносил, что любишь?… Нет, Сережа, я тебе не верю…

— Поверь… Увы, я врал, — ответил он с безразличием.

— Я не верю! Слышишь? Не верю! — Виолетта разбуянилась, как когда-то на равнинах. — Я знаю, что я люблю тебя и ничто не в силах это изменить! Твои слова не в силах изменить то, что я чувствую! Никакое это не вранье!.. Разве может быть ложью огонь, который горит у меня внутри?!.. Твой голос, который я слышу теперь вместо ночных кошмаров?!.. Огненные ангелы, которые являются мне, когда я закрываю глаза!..

— Сны… всего лишь сны… — Сергей прикрыл глаза светлыми кончиками ресниц.

— Они летают и оберегают меня и тебя, — не обращая внимания на его реплики, продолжала Виолетта. — Я вижу их каждый раз, когда обнимаю тебя. Когда ночью просыпаюсь и знаю, что отныне все стало по-другому навсегда. Когда утром ты лежишь рядом и спишь. И когда тебя нет, они приходят, чтобы утешить. Я чувствую их. Светильники горят у них в руках. И ничто не сможет погасить пламя, которое они зажгли в моем сердце…

— Светильники… — пробормотал Сергей. Он слышал ее будто с далекого колодезного дна, тихо вдыхая убитый страстями воздух. — Какой может быть светильник… Фонарь… что ли…

Голубые глаза сощурились.

— Погоди… как ты сказала?.. — непредвиденно, как архангельская искра, в его голос вернулась осмысленность. Сергей широко открытыми глазами посмотрел на супругу.

— Что я сказала?.. — безнадежно переспросила она, исчерпав, видимо, весь лимит увещевания бронированных сердец.

— Светильники ты сказала? Как они выглядели?..

— Обычные светильники… Масляные с фитилями…

Виолетта замолчала, поджимая губы.

— С фитилями… — повторил Сергей. — Масляные…

Он повернул голову, кося взгляд на салфетку. Ангелы… огненные… Уриила… со светильниками… с фитилями…

Дегенерирующее создание… Виолетта увидела, что Сергей бледнеет и, как тающий снег, сползает по стене.

Ее возглас ударился в самый потолок. Обдирая чулки,