Вальсирующие со смертью. Оставь ее небу - Михаил Март

услышала мужские голоса и напряглась. Выждав паузу, она скинула ноги с кровати и подскочила к окну.

Люба успокаивала брата так, что его и слышно не было.

— О, разбасились. Катю разбудите.

— Какую Катю? — спросил Андрей.

— Как какую? Жену Димкину. Она днем приехала. Устал человек с дороги, спать легла, а вы туг…

— Красивая, голубоглазая? — спросил майор.

— А то как же. Он у нас и сам красавец.

— Белье, на котором она спит, нужно сжечь. Мы обыскались вашу родственницу. Она подцепила заразную болезнь и сбежала из больницы. Дело серьезное. Где она?

— Там, в тереме.

Испуганная и растерянная тетка указала пальцем в сторону садовых зарослей.

— Ладно, мужики, разберемся! — гаркнул Андрей и зашагал первым.

Даша отошла от окна, взяла со стола сумку, надела блузку и тихо перебралась в другую комнату, где окна выходили к «задам» и на картофельное поле. Девушка взобралась на подоконник и спрыгнула на землю. Пригнувшись, она обогнула дом и вдоль забора побежала к калитке. Она слышала, как что–то бормотала женщина, она видела тени, которые направлялись к избушке, и была уверена, что сможет уйти. В эту секунду она столкнулась с привидением, Антон стоял под деревом и не мог решиться выйти из укрытия. Даша едва не сбила его с ног. Оба испугались, но не издали ни единого звука.

— Где ты шлялся, урод? Уходим. Быстро!

— Я не пойду.

— Ты — убийца! Забыл? Я не хочу быть твоей сообщницей. Ты обязан меня вывезти отсюда.

— У нас нет машины.

— Есть. И я отведу тебя к ней. Идем! Живо! Они уже здесь.

— Вот и хорошо, Я сам их искал.

— Потом, олух. Выведи меня и иди в петлю, но я тут при чем?

Она схватила его за руку и потащила за собой.

Они вышли на улицу, проскочили мимо «волги», добежали до угла и скрылись. Через три минуты пыльный, усталый «фольксваген» выехал на дорогу и свернул на юг. У беглецов уже не было конкретной цели, не осталось адресов, и вряд ли их ожидало светлое будущее.

В доме никого не нашли. Девушка исчезла.

— Было бы удивительно, если бы мы здесь кого–нибудь застали, — заявил майор.

Рогов подошел к помятой кровати и взял с тумбочки толстый альбом в бархатном бирюзовом переплете. Он раскрыл его и увидел белую страницу, исписанную красивым мелким почерком.

«…Я страдаю редким склерозом и вынуждена записывать каждый свой шаг!… Шутка! Я очень люблю копаться в своем прошлом. Когда я стану великой и неповторимой, мои мемуары будут самыми подробными и душераздирающими. Бестселлер века! Человек, женщина, мудрец должна отслеживать свой прогресс, рост, успех. Оглянись назад, и ты увидишь свои ошибки, сделанные сегодня…»

— Кажется, я нашел Дашину ошибку. Она оставила нам свое признание.

— А мне под руки рюкзачок попался с вещами. Мужскими, — ворчал майор, перебирая майки и сорочки. — А вот и путевочка в «Крымские зори» на имя Аркадия Фролова. И адресок имеется. Думаю, тебе надо бы взять вещички с собой. Зайди к Аркаше, когда в Москву вернешься. Передай ему барахлишко и задай пару вопросов. А этого паренька мы не найдем.

— Ладно, майор, поехали. Далеко она не уйдет. А про парня родне говорить ни к чему. Тут и впрямь разбираться надо.

Рогов взял рюкзак, сунул альбом под мышку и направился к выходу.

6

На пути стоял небольшой поселок. Машина шла ровно, на высокой скорости. Дороги здесь были на удивление хорошие, ровные, а местность холмистая. Небольшие лесочки уступали место степям и вновь возникали, как островки в океане.

Даша оглянулась назад и пророчески произнесла:

— В ближайшие полчаса они нас нагонят.

— С чего ты взяла, что кто–то гонится за нами?

— Это не я решила. Это неизбежность. Куда бы ты ни шел, как бы ты ни торопился, чем бы ты ни прикрывался, судьба неотступно следует за тобой, наступая тебе на пятки.

— Но ты же удачливая и счастливая. Перед тобой рушатся стены и стелются ковровые дорожки.

— Нет, это не так. Моя удача — это мираж. Я была обречена с самого начала. И то, что мне удавалось выбираться каждый раз из болота, не означает удачу и везение. Я бы порадовалась в большей степени тому, если бы мне эти препятствия не попадались на пути. Я начала дразнить свою судьбу, когда выпрыгнула из поезда.

Антон взглянул на девушку. Ее лицо слабо освещалось приборной доской. Она выглядела усталой, умудренной опытом женщиной с потухшими глазами.

— Может быть, нам остановиться?

— Я не сдамся. Даже если это конец, то он может настигнуть меня неожиданно, но добровольно я руки не подниму. — Вдруг она улыбнулась. — И к черту дурные мысли. Если мне не изменяет память, мы едем к морю! Моей коже нужны соленая вода и солнце. Я хочу сжечь старую шкуру и вырастить новую. А сейчас свернем в поселок. Нужно переждать. Мне неприятно, когда кто–то стоит за спиной.

Антон замолк. На пути появились столбы с освещением. По обеим сторонам дороги выросли одноэтажные постройки с резными ставнями. Поселок спал мирным сном и не был готов к приему гостей. Они свернули в темный проулочек, проехали двадцать метров, развернулись, и машина остановилась. Антон выключил фары, и «фольксваген» потерялся в ночи.

— С дороги нас не увидят, но зато теперь шоссе как на ладони.

Сидели молча. Ночь стояла светлая, лунная и тихая. Все вокруг вымерло. Время шло медленно. Спустя десять минут по шоссе проехал грузовик, потом мотоцикл. И только через час они увидели белую «волгу», которая стояла возле дома, когда они пустились в бега. Машина просвистела как ветер. Кто находился внутри, разобрать не удалось, но Даша не сомневалась в своей правоте.

— Я чувствовала, как они дышат мне в спину.

— Может, повернуть назад?

— В этом нет никакого смысла. Куда бы мы ни поехали, в один прекрасный момент эта машина вынырнет из–за угла и перекроет нам путь. Мы поедем следом.

Ее упрямство напоминало решительность Дэнди. Тот тоже говорил о неизбежности встречи со своей судьбой. Но у Дэнди не было выбора, он шел ва–банк, Карлов убил его жену, а такое люди не прощают. Но чего может бояться несовершеннолетняя кукла? Сколько же надо сотворить зла, чтобы поставить крест на самой себе?

— Сиди в машине и жди меня.

Антон не