Утерянные победы - Эрих Манштейн

Было бы поэтому излишним останавливаться на этом плане, если бы он не заключал в себе важного урока. Этот урок заключается в том, что – даже если необходимо искать оперативный выход – никогда, даже временно, нельзя упускать из виду основной замысел своих операций.

Командование группы армий постоянно уделяло главное внимание своему северному флангу. Можно было предвидеть, что здесь в ближайшее время противник снова предпримет крупное наступление. Таким образом, в духе общей оперативной концепции было бы упредить противника в этом месте и сорвать осуществление его планов. Для этого после успешного удара 40 тк у Кривого Рога необходимо было вывести его из Днепровской дуги и перебросить за северный фланг группы, откуда можно было нанести удар вместе с подходящими тремя новыми танковыми дивизиями.

В связи с дальнейшим развитием боевых действий на фронте 6 армии, очевидно, пришлось бы все же вывести 1 танковую армию из восточной части Днепровской дуги. Следствием этого неизбежно были бы сдача Никополя и оставление Крыма.

Гитлер, само собой разумеется, не согласился бы с таким планом, потому что он специально выделил в распоряжение группы армий 5 танковых дивизий для восстановления положения в Днепровской дуге. Он по-прежнему настаивал бы на попытке удержать Днепровскую дугу и Крым. Это ничего не меняет в том, что группа армий должна была действовать так, как это описано выше.

Сделанное мною предложение было при учете угрожающего положения 1 танковой армии правильным, в духе же общего плана операций группы армий – ошибочным. Оно привело к тому, что 40 тк остался в Днепровской дуге.

Если я своим предложением действовал вопреки собственной оперативной концепции, то для этого были две причины. Первая из них заключалась в надежде на то, что при сохранении за собой Днепровского рубежа по обе стороны от Никополя мы сможем наносить противнику внезапные удары свежими танковыми соединениями то на одном, то на другом берегу реки. Эти заманчивые операции на внутренних линиях в случае успеха могли привести к восстановлению положения на южном фланге. С другой стороны, именно для меня и моих товарищей, которые вместе со мной в свое время участвовали в тяжелых боях 11 армии за Крым, мысль о том, что он снова неизбежно будет сдан, если мы не решимся на эту операцию, была очень тяжелой. Все же было бы правильнее даже временно не отказываться от той точки зрения, что северный фланг группы армий с оперативной точки зрения был важнее.

В этот критический момент произошла смена командующего 1 танковой армией. Генерал-полковник фон Макензен был переведен в Италию, чтобы принять там командование другой армией. Как я, так и он очень сожалели, что нам приходится расстаться после столь долгой совместной работы, проходившей в обстановке взаимного доверия. Его преемником был генерал Хубе, опытный фронтовик, потерявший руку в первой мировой войне, во время которой он служил офицером пехоты. Это не помешало ему, однако, в последующие годы с успехом выступать в конноспортивных состязаниях. Он пользовался хорошей репутацией как воспитатель офицерского корпуса, однако у него не было специального образования, необходимого для службы в высших штабах. Под Сталинградом он командовал корпусом. Это был бодрый, энергичный человек. К сожалению, в 1944 г. он погиб во время авиационной катастрофы после вручения в Оберзальцберге бриллиантов к Рыцарскому кресту.

В начале ноября противник крупными силами снова перешел в наступление на северный фланг группы армий – участок фронта 4 танковой армии на Днепре. Было неясно, имеет ли это наступление далеко идущие цели или противник пока пытается занять западнее Днепра необходимый ему плацдарм. Вскоре оказалось, что 4 танковая армия не сможет удержать своей полосы на Днепре перед натиском обладающего значительным превосходством сил противника. Уже 5 ноября было ясно, что Киев будет сдан.

Командование группы армий должно было бы в связи с этим бросить все имевшиеся в его распоряжении части и в первую очередь находившиеся на подходе 3 танковые дивизии на северный фланг группы армий. Однако, поскольку Гитлер дал указание использовать эти дивизии только в районе нижнего течения Днепра, для этого необходимо было получить согласие ОКХ. Если оно не могло перебросить новые крупные силы в район действий 4 танковой армии, не оставалось ничего другого, как оставить Днепровскую дугу. Так как решения по этому принципиально важному вопросу не удалось получить, 7 ноября я сам вылетел в ставку фюрера.

Во время нашей беседы Гитлер заявил, что он не намерен упустить тот «первый и единственный в своем роде шанс», который дает ему предложение группы армий относительно действий в полосе 6 армии для удержания Крыма. Он сказал, что под Киевом мы не можем достичь такого решительного успеха, который дал бы нам возможность снять с этого участка танки и перебросить их на южный фланг. Нам в этом случае не удастся удержать ни Крым, ни нашу оборону по нижнему течению Днепра.

В ответ на это я заметил, что если мы будем придерживаться плана сражения в Днепровской дуге или в полосе 6 армии, то не слишком многим рискуем при этом на нашем северном фланге и тем самым на всем участке фронта групп армий «Юг» и» «А». Как ни тяжело мне отказываться от удара южнее нижнего течения Днепра, сейчас все же необходимо использовать все 3 прибывающие дивизии в районе Киева.

Гитлер ответил на это, что по военным и политическим соображениям победа, которую мы можем одержать на нижнем течении Днепра, должна быть достигнута. Необходимо снова показать армии, что она еще может наносить успешные удары. Далее следует учесть также настоятельную необходимость удержать в наших руках важные в военно-экономическом отношении месторождения марганца в районе Никополя. Противник не должен получить Крым, который он использует как плацдарм для действий авиации против румынских нефтяных промыслов.

Я настаивал на том, что, хотя доводы Гитлера и представляются очень вескими, риск на нашем северном фланге очень велик. Если 4 танковая армия дрогнет, рано или поздно судьба групп армий «Юг» и «А» будет решена.

Гитлер согласился с тем, что риск велик, однако, заявил, что в сложившейся обстановке на него надо пойти. Он готов взять его на себя.

Все же мне удалось добиться того, что он обещал перебросить на наш северный фланг уже неоднократно обещанную мне 4 тд из состава 2 армии (впрочем, и на этот раз мы ее не получили), бригаду СС «Нордланд» и позже еще 2 парашютную дивизию. Он согласился на то, чтобы использовать не одну (уже переброшенную в район действий 4 танковой армии) 25 тд, а и обе другие (1 тд и лейб-штандарт) танковые дивизии в районе действий 4 танковой армии, а не на Днепровской дуге. Однако зато обе танковые дивизии 40 тк (14 и 24) должны были остаться в составе 1 танковой армии. Вопрос о нанесении удара в районе действий 6 армии остался пока открытым. Впрочем, эти дивизии нельзя было высвободить из этого района, так как Гитлер не хотел вывести 1 танковую армию из Днепровской дуги, где создалась опасная обстановка, так как он стремился удержать Никополь и Крым.