Хогбены, гномы, демоны, а также роботы, инопланетяне и прочие захватывающие неприятности - Генри Каттнер

– В Мексике нет никаких тигров, – вставил дедушка. – Я там бывал. Предупреждаю, если ты не найдешь мне бутылку, я сейчас же уеду в Мэйн.

Однако Гэллегера проблема захватила.

– Откровенно говоря, не понимаю, чем могу вам помочь. Я не могу поставлять вам тигров.

– Мексиканский тигр относился к семейству кошачьих. Кажется, его называют пумой. По всему миру у нас размещены заповедники – они влетают нам в копеечку – где и проходят охоты, заранее спланированные до мельчайших деталей. Опасность нужно свести до минимума, точнее, исключить совершенно. Однако должна существовать видимость опасности, в противном случае клиент не оценит приключения. Мы пытались так дрессировать животных, чтобы в последний момент они отступали, но, честно сказать, особых успехов не добились. С грустью должен признать, что таким образом мы потеряли нескольких клиентов. Деньги в дело вложены большие и их нужно возвращать, однако мы пришли к выводу, что нельзя использовать ни тигров, ни каких-то иных крупных хищников. Это просто опасно. Но какая-то видимость опасности, конечно, необходима. Проблема заключается в том, что мы постепенно опускаемся до уровня стрелкового клуба, а в стрельбе по тарелочкам опасности ни на грош.

– Если вы хотите получить настоящее удовольствие, поезжайте со мной в Мэйн, и я покажу вам настоящую охоту. В наших горах и сейчас водятся медведи.

– Я начинаю понимать, – сказал Гэллегер. – Но если говорить об элементе опасности… интересно! Собственно, что такое опасность?

– Опасность, это когда кто-то хочет до тебя добраться, – объяснил дедушка.

– Неизвестное или чуждое тоже опасно по той простой причине, что мы его не понимаем. Поэтому истории о призраках всегда пользовались успехом. Рычание в темноте пугает сильнее, чем сам тигр при дневном свете.

Хардинг кивнул.

– Я понимаю, что вы имеете в виду, но есть еще одна закавыка. Зверь не должен быть легкой добычей – что за удовольствие убивать кролика! И, разумеется, мы должны снабжать наших клиентов самым современным оружием.

– Почему?

– По соображениям безопасности. Проблема в том, что со всеми этими радарами и усилителями обоняния любой дурак сумеет выследить и подстрелить зверя. В этом нет никакого риска, разве что дело коснется тигра-людоеда, но такой риск великоват для наших клиентов.

– Ну, так чего же вы от меня хотите?

– Я и сам не знаю, – медленно произнес Хардинг. – Может, какое-то новое животное. Чтобы оно соответствовало требованиям "Надпочечников". Но я просто не знаю, что бы это могло быть, иначе не пришел бы к вам.

– Трудно создавать новых животных из ничего.

– А где же их взять?

– Об этом я и думаю. С других планет? Из иных потоков времени, иных вселенных? Были у меня когда-то забавные зверушки из марсианского будущего, но они бы тут не подошли.

– Значит, с других планет?

Гэллегер встал, подошел к лабораторному столу и начал соединять какие-то шестеренки и трубки.

– Есть у меня одна идея. Скрытые резервы человеческого мозга… Мои скрытые резервы начинают пробуждаться к жизни. Сейчас, сейчас… А может…

Под руками Гэллегера начало складываться какое-то новое устройство, однако изобретатель непрерывно думал о чем-то. Внезапно он выругался, бросил все и вновь прильнул к алкогольному органу. Дед попытался сделать то же самое, но поперхнувшись первым же глотком джина, пригрозил, что вернется домой, заберет с собой Хардинга и покажет тому настоящую охоту.

Гэллегер столкнул старика с дивана.

– Мистер Хардинг, – сказал он, – завтра все будет готово. Еще один штрих…

– Я много о вас слышал, мистер Гэллегер, – сказал Хардинг, вынимая пачку банкнот. – Вы умеете работать только под нажимом. Вам нужно чувствовать нож у горла, иначе вы ничего не сделаете. Ну как так? Пятьдесят тысяч кредитов. – Он посмотрел на часы. – Даю вам час. Если за это время вы не решите мою проблему, наш договор будет расторгнут.

Гэллегер вскочил с дивана как ошпаренный.

– Вы шутите. Что такое один час?

Хардинг упрямо повторил:

– Я человек серьезный, и знаю о вас достаточно, чтобы понять, какой вы породы. Я могу найти других специалистов, и вам это хорошо известно. Итак, даю вам час. Если нет, я ухожу и уношу с собой пятьдесят тысяч кредитов!

Гэллегер пожирал деньги глазами. Он наскоро глотнул спиртного, тихо выругался и вернулся к начатому агрегату. На этот раз он работал без остановок.

Через несколько минут с лабораторного стола прямо ему в глаза ударил луч света. Гэллегер с воплем отскочил.

– С вами все в порядке? – обеспокоенно поинтересовался Хардинг.

– Разумеется, – буркнул Гэллегер, отключая ток. – Кажется, я понял, в чем тут дело. Этот свет… о-о-о!

Он быстро заморгал, потом подошел к алкогольному органу, глотнул и повернулся к Хардингу.

– Я начинаю понимать, что вам нужно. Но не знаю, сколько времени это займет. – Он скривился. – Дед, ты ковырялся в органе?

– Не знаю, я только нажал несколько клавиш.

– Так я и думал. Это вовсе не джин. Бр-р-р!

– А что, самогон? – заинтересовался старик и направился к органу, чтобы снова попробовать.

– Ничего подобного, – ответил Гэллегер, подползая на коленях к видеокамере. – А это что? Шпион? Мы тут знаем, что делать со шпионами, ты, мерзкий доносчик. – С этими словами он встал, схватил одеяло и накинул на агрегат.

Разумеется, экран тут же погас.

– Каждый раз я умудряюсь перехитрить самого себя, – заметил Гэллегер, выключая магнитофон. – Я взял на себя труд сделать это устройство, а потом заслонил его в тот момент, когда начались действительно интересные события. Теперь я знаю меньше, чем прежде, потому что увеличилось число неизвестных.

– Мир познаваем, – буркнул Джо.

– Любопытная концепция, – признался Гэллегер. – Но греки додумались до этого уже довольно давно. Думаю, если ты хорошенько поработаешь головой, то вскоре откроешь, что дважды два – четыре.

– Тихо, жалкий человек, – сказал Джо. – Сейчас я перехожу к абстракциям. Пойди открой дверь и оставь меня в покое.

– Дверь? А зачем? Ведь никто не звонил.

– Сейчас позвонят, – заверил его Джо. – О, слышишь?

– Гости с самого утра, – вздохнул Гэллегер. – Впрочем, может, это дед. – Он нажал кнопку, вгляделся в экран, но так и не узнал типа с лошадиной челюстью и густыми бровями. Входите, – пригласил он, – и следуйте за ведущей линией.

Он алчно метнулся к органу.

Человек с лошадиной челюстью вошел в комнату, а Гэллегер сказал:

– Быстро, а то за мной гонится маленькая коричневая зверушка, которая выпивает все спиртное. Есть и еще парочка проблем, но эта самая главная. Я умру, если не выпью, так что говорите, в чем дело, и уходите. Надеюсь, я не должен вам денег?