Разбитые. Как закалялась сталь - Liticia09

— Не двигайся! — закричала Николь, оборачиваясь. И он послушно замер. Не понимал, что она делала, лишь бы не уходила. Времени и так не много. Он уже чувствовал, как оно снова вытуривало его прочь. — Зачем? Скажи мне, зачем? — твердила она, возвращаясь. Её глаза были в слезах, по щекам размазана тушь, но это самое дорогое его сердцу лицо. И она начала… Обрабатывать его ногу. Там, где Малфой оставил порез, чтобы остаться с ней.

— Что…

Он не понимал. Он растерян. Он не знал, что происходит.

Неожиданно Николь замерла. Её глаза широко раскрылись, а новые слёзы заливали лицо. Она поняла. И почему-то от этого стыдно.

— Ты… Не хочешь…

— Да, — оборвал её Драко. Слышать это ещё более противно, чем думать, но минуты, буквально мгновения, когда эта девушка лишь его… Они так ценны, что тело теряло собственную стоимость.

Она снова опустила взгляд и продолжила делать это — останавливать кровь, стягивать раны. Она делала это для него. Не только для её Драко, не только из-за того парня. Для монстра тоже. Её солёные слёзы падали на израненную ногу. И эта боль выдёргивала сознание куда сильнее из пелены небытия. Куда болезненнее.

Потому что их виновник — он.

Но он не понимал этого. Ведь его никто. Никогда. Не любил.

* * *

— Драко? Что-то случилось? — Николь не на шутку удивилась, когда ей сообщили, что Малфой ждёт её под дверью гостиной Когтеврана. Он никогда не приходил к ней, а значит, это что-то важное.

— Не здесь, — ответил слизеринец, заметив нескольких любопытных когтевранцев, желающих послушать их разговор.

— Хорошо, выручай-комната? — предложила Рейнер.

— Пойдёт, — кивнул Драко.

Он шёл быстро, широкими шагами, и Николь едва поспевала за ним. Её обуял страх. Что такого могло случиться? Ещё утром она видела его в коридоре, парень выглядел, как обычно. Неужели что-то произошло за несколько часов?

— В чём дело, Драко? — спросила Рейнер, когда они вошли в комнату. Драко стоял, опустив голову и засунув руки в карманы. Николь видела, что он чувствует неловкость, и это вызывало ещё больше вопросов. — Драко?

— Мне нужна кровь, — тихо сказал Малфой.

— Что?

— Мне нужна кровь, — повторил Драко и посмотрел прямо на девушку. — Меня разрывает изнутри от желания. Я не могу больше терпеть. Ещё немного и я сорвусь на первом встречном. Пожалуйста, Николь, мне нужна твоя кровь, — в глазах Малфоя плескались жалость и вина. Он долго сопротивлялся этому желанию, но его терпению пришёл конец.

— Это… Ты… — растерялась Николь, а затем вздохнула. — Ладно. Будет лучше, если ты будешь приходить ко мне с такими просьбами, чем к окружающим. Тебе нужно много?

— Я не знаю. Я… Мне так жаль, Никки… Я не хочу быть таким. Мне так плохо… Убей меня, пожалуйста… Убей… Я больше не могу. Я монстр. Я хочу убивать. Мне нужна кровь. Я хочу видеть, как люди испускают последний вдох. Я монстр. Убей меня, — бессвязно бормотал Драко, вмиг став маленьким мальчиком. Его глаза были полны страха, а тело содрогалось от немых рыданий.

— Тшш… Тише… Всё хорошо, — Николь обняла слизеринца, поглаживая его голову. — Всё будет хорошо. Я что-нибудь придумаю. Ты не виноват. Ты ни в чём не виноват. Мы справимся, слышишь? Справимся! Всё будет хорошо…

Девушка отстранила Драко от себя и достала волшебную палочку. Она сглотнула ком в горле и заклинанием сделала небольшой надрез на запястье. Из раны сразу же выступила кровь, и Николь протянула руку Малфою. Он обхватил запястье девушки и взглянул ей в глаза. Она слегка улыбнулась и кивнула, подбадривая его. Драко наклонился к ране и провёл по ней языком. Его глаза тут же потемнели и закрылись от удовольствия. Он прижался к запястью губами, высасывая кровь.

Спустя некоторое время Николь почувствовала слабость и лёгкое головокружение. Она слегка пошатнулась и схватилась за блондина свободной рукой.

— Драко… Хватит… Перестань… Драко… — Николь снова пошатнулась, и Малфой отстранился.

— Никки?.. — растерянность на лице парня сменилась осознанием. — О, Мерлин, Никки, прости. Я слишком увлёкся. Сейчас, подожди, — Малфой заживил рану на руке девушки и с помощью «Акцио» приманил к себе флакончик кровевосстанавливающего зелья. Он влил содержимое флакона ей в рот и внимательно следил за тем, как Никки приходила в себя. — Извини, — снова попросил прощения Драко.

— Я в порядке, — сказала Николь, — это с непривычки. Уже всё хорошо. Тебе легче? — спросила девушка, посмотрев на Драко.

— Да, мне… — Малфой вздохнул, — спасибо. И ещё раз прости. За всё. За это и за то, что я был… эм… груб в наш последний раз, и за…

— Драко, — прервала его самобичевания Николь, — всё хорошо. Я не злюсь на тебя. Соглашусь, это немного неприятно, но я понимаю, что это временные меры. Когда ты вылечишься…

— Нет. Не говори об исцелении. Перестань давать мне надежду, Николь. Осталось два месяца. И если я стал таким монстром сейчас, представь, что будет дальше.

— Я что-нибудь придумаю! — в сотый раз воскликнула Николь.

— Вот в этом твоя проблема! Ты можешь хоть на минуту перестать думать? Я хочу видеть рядом с собой девушку, а не машину по генерации мыслей! — разозлился Драко. Он сам понимал, что просто искал повод придраться к ней, но не мог ничего поделать с собой.

— Почему тебя всегда что-то не устраивает? Просто позволь мне быть собой, это всё, чего я прошу, — в пылу новой ссоры бросила Николь, и Драко в глубине души знал, что она устала. От его попыток контролировать её, от вечных ссор, от претензий.

Мерлин видит, они оба устали.

Но не друг от друга, нет. Они могут устать от всего мира, но друг друга им вечно будет мало.

Даже если Малфой предпочёл бы связать Никки и держать взаперти. Даже если Рейнер предпочла бы прикончить его одним простым «Авада Кедавра».

Он притянул её к себе за руку и обнял. Рейнер не вырывалась, но была холодна, как лёд. Он привык к этому. Драко — один из немногих, кто понимает: лёд тает.

Шёл седьмой курс, и они не знали, чем закончится эта война. Не знали, что ждёт их дальше. Что будет после выпуска — доживут ли они — никто не мог дать гарантии, что им повезёт. Что настанет их третья зима.

— Мы не будем сковывать друг друга, — обещала Николь, мягко касаясь рукой щеки Драко. — Вокруг и так достаточно оков.

Он с удовольствием связал бы её запястья шёлковой лентой или грубой верёвкой, но согласно кивнул.

Она приручала его, это ясно.

Мы в ответе за тех,