Чёрная река - Токацин

— Вуа Матангофи! Ты что, отрезал кусок от тухлого ящера? — спросила она. — Кто же будет его есть?!

Нингорс насмешливо фыркнул. Варкин набрал воздуху в грудь, чтобы разразиться руганью, но Алгана, повернувшись к нему, рявкнул, и Вуа нехотя выдохнул.

— Нет у меня корма на такую тушу! — сказал он, подтолкнув к ящеру ещё один кусок мяса. — Ничего тут не тухлое. Пусть он жрёт и растит броню, — что нам, тут до ночи сидеть?!

Горка понюхал мясо, посмотрел на Кессу и вздохнул. Речница удивлённо мигнула, не сводя глаз с Варкина.

— Хаэй! Тот, кто стал хозяином зверя, должен накормить его с рук, — сказал Нингорс, недобро скалясь. — С рук, а не с копья. Ты плохо слушал того Венгэта.

— Вот ещё, с рук, — щёлкнул зубами Вуа. — Может, мне в пасть ему залезть? Ты видишь эту тварь? Она меня целиком в рот запихает. Авлар» коси, уйди от зверя! Что он вертит мордой?!

— Не обижайся, Горка, — прошептала Кесса, гладя зурхана по перьям над глазом. — Он тебя боится так, что разум теряет. Я тебя покормлю. Вот, возьми…

Ящер склонился над её рукой, обнюхал зловонное мясо и нехотя откусил немного. С шумным вздохом он опустил голову на траву, поддел носом жёсткие стебли, прихватил их пастью, снова вздохнул и прикрыл глаза.

— Что же ты, Горка? Так ты ослабнешь, — прошептала Кесса и повернулась к Нингорсу. «От Вуа помощи не дождёшься,» — с досадой подумала она. «Что же едят зурханы? Непохоже, чтобы он мясу радовался…»

— Нингорс! Поищи большие листья и ветки! Горка хочет папоротника!

— Так сходил бы в лес, — фыркнул Алгана, отбирая у Варкина опахало из пожелтевшего листа. — Это сгодится? Держи!

— Он очень слаб! — крикнула Кесса, подобрав ветку, и поднесла её к носу зурхана. Ящер слегка шевельнул головой, и Речница едва успела выпустить черенок, — жёсткий лист весь оказался в пасти Горки и захрустел на зубах.

— Вот ещё, — Нингорс, приземлившись рядом с ящером, высыпал перед Кессой охапку ветвей и листьев. — Нет тут папоротника, одни хвощи и сухая трава.

Речница подобрала лист, но отдать его зурхану не успела — пернатый холм, учуяв еду, перекатился на брюхо и сел. Ветки одна за другой исчезали в его пасти, только хруст раздавался. Покончив с грудой зелени, Горка с шелестом выдохнул и поднялся на лапы. Кесса невольно попятилась — макушкой она не доставала ящеру и до колена.

— Стой, дрянь пернатая! — закричал Вуа, и непонятные, но очень недовольные возгласы послышались с палубы корабля. Горка, небрежно оттолкнув куски мяса, склонился над грудой камней и принялся глотать их. Подобрав последний, он с шелестящим вздохом подошёл к ближайшему дереву, пригнул его к пасти и отхватил сразу полкроны.

— Да, Дзуул своих зверей знает, — прошептал Нингорс, ухмыляясь. — За полтысячи кун, или за две, — кто не превращается, тот не превращается.

— Не очень-то смешно, — нахмурилась Кесса. — Горка измучался, и без толку. И что, если Вуа теперь…

Послышался гулкий вздох и треск веток — Вуа со всей силы огрел ящера по задней лапе древком копья, и зурхан, выпустив недоеденный хвощ, развернулся к нему. Второй удар не достиг цели — древко просвистело мимо оперённой лапы, и Вуа едва не упал. Зурхан с недоумённым шипением наклонился к оброненному копью и понюхал его.

— Хаэй! Потише! Что он тебе сделал?! — недобро оскалился Нингорс. Вуа, пинком отшвырнув копьё, развернулся к нему.

— Две тысячи кун — и за что?! За эту гору перьев и жира?! Отродья Элига обманули меня, и что мне теперь делать?!

— А я говорил, что зверь больной, — вмешался один из копейщиков. — Слушать надо было.

Вуа бросил на него свирепый взгляд, воздел руки к небу, испустил невнятный возглас и подобрал копьё.

— Кто ел мясо таких тварей? Их шкуры на что-нибудь годны? Две тысячи, пожри меня Бездна, две тысячи… Кто мне их теперь вернёт?!

Перехватив копьё за древко, он замахнулся на Горку — тот, забыв о всех хесках, спокойно объедал деревья. Нингорс сердито рявкнул, протянул руку к плечу Варкина. Тот, попятившись, несколько раз глубоко вздохнул и, передав копьё другому хеску, сжал в ладони медальон с тёмным камнем.

— Ко мне, никчёмная тварь!

Кесса громко фыркнула, ожидая, что Горка даже не взглянет на «хозяина». Но ящер, вздохнув, выпустил из пасти недоеденную ветку и приблизился к Вуа, опустив лапы и наклонив голову.

— Ложись! — Вуа крепче сжал медальон, и зурхан, подобрав под себя лапы, покорно вытянулся на траве, опустив голову до самой земли. Его морда была повёрнута к Варкину, но один глаз всё время смотрел на Кессу, и Речница, встретив его взгляд, вздрогнула, как от ожога.

— Что встали?! Рубите шею! — крикнул Вуа, обращаясь к копейщикам. Горка не шелохнулся, но и Варкины, опасливо переглядываясь, не спешили к нему подойти.

— Элиг вас побери! — Вуа, отобрав у копейщика оружие, замахнулся, целясь в горло ящера.

— А ну, не смей! — Кесса прыгнула вперёд и вцепилась в его руку. — Не трожь его!

— Уйди! — Вуа попытался её стряхнуть, но тут вмешался Нингорс и мягко перехватил его руку. Копьё упало на траву, слегка задев перья на шее Горки.

— Ты думаешь, Горка — не воин, если у него нет стальной шкуры? — Кесса хотела крикнуть ящеру «беги!», но понимала, что это бесполезно. — Зурханы — могучие существа! Горка и в мягких перьях сумеет защитить и себя, и свой дом…

— А мне что до его дома? — фыркнул Вуа. — «Боевой ящер» — сказали они. «Зверь, противостоящий Волне» — сказали они. Кто теперь выдерет им перья?! Кто вернёт мне две тысячи кун?!

— За мясо и шкуру ты и трёх сотен не выручишь, — сказал Нингорс, сложив руки на груди. — Бери, что есть. Горка драться умеет, три года учили.

— Я не буду позориться, — помотал головой один из копейщиков. — Торговать мясом и говорить всем, чьё оно, и как это вышло. Сам стой. И тушу сам разделывай.

Вуа огляделся по сторонам, заглядывая хескам в глаза, махнул рукой и вновь прикоснулся к медальону.

— Разжигайте печи! А ты, куча перьев, иди на корабль и там ложись!

Горка поднялся, отряхнулся и побрёл к хасену. Там засуетились, открывая широкий проход в ограждении, сбрасывая второй трап. Пустой пятачок среди сундуков и брёвен мигом опустел. Зурхан забрался на него и улёгся там, спрятав голову под когтистой лапой. Хвосту места не хватило, и он растянулся на брёвнах. Горячий ветер устремился в шары хасена, и они нестройно зашипели, раздуваясь в потоках дыма. На корабле спешно подбирали трапы, кто-то, отвязав канаты, едва успел ухватиться за фальшборт и выбраться на палубу. Горка приподнял лапу, выглядывая из-под когтей, нашёл взглядом Кессу и со вздохом закрыл глаза. Хасен, шипя и переваливаясь с борта на борт, поднимался в небо.