История Рима (с иллюстрациями) - Сергей Ковалёв

Нужно упомянуть еще о балканских делах. В вассальном фракийском царстве, созданном Августом, шли династические распри и часто подни­мались волнения, вызванные принудительной вербовкой людей в римскую армию. Клавдий воспользовался этим, чтобы ликвидировать последние ос­татки фракийской самостоятельности. В 46 г. местная династия была низ­ложена, а Южная Фракия превращена в провинцию под управлением про­куратора. Северную же часть страны объединили с Мезией, так что по­следняя простиралась теперь до Понта.

Мы говорили уже об историко-антикварных интересах Клавдия. В ка­кой-то степени они повлияли и на его внутреннюю политику, например, оживление деятельности сената до некоторой степени было результатом увлечения императора глубокой стариной. Этим же увлечением объясняет­ся и восстановление цензуры (в 47—48 гг.); Клавдий сам принял на себя должность цензора[397]. Возобновление некоторых старинных обрядов, введе­ние трех новых букв в латинский алфавит, расширение священной границы города (померия) и прочее накладывают печать своеобразного, немного смешного архаизма на все царствование этого ученого-дилетанта.

Семейная жизнь Клавдия сложилась крайне неудачно. Он был женат четыре раза. С первыми двумя женами император развелся. Его третья жена, Валерия Мессалина, поражала своим развратом даже привыкшее ко всему римское высшее общество. Ее распутство и дерзость дошли до того, что она официально вышла замуж за своего любовника Гая Силия при живом Клавдии. По-видимому, этот брак, как указывалось выше, имел и политическую подоплеку. Новобрачные были убиты по приказанию Нар­цисса, в то время как сам император, как это всегда с ним бывало, вел себя крайне нерешительно. Вскоре после гибели Мессалины Клавдий женился в четвертый раз на своей племяннице Агриппине Младшей, дочери Германика и Агриппины Старшей. Как и ее мать, Агриппина отличалась силой характера и непомерным властолюбием. От первого брака у нее был сын Л. Домиций Агенобарб. Женив на себе императора, она добилась того, что он отстранил от престолонаследия своего родного сына Британника и усыновил пасынка, получившего имя Нерона Клавдия Цезаря (53 г.). Дочь Клавдия от Мессалины Октавия была выдана замуж за Нерона.

Год спустя (54 г.) Клавдий неожиданно умер. Упорно говорили, что его отравила Агриппина, чтобы доставить престол своему сыну. Это кажется тем более вероятным, что Клавдий последнее время перед своей смертью начал тяготиться компанией Агриппины и ее присных и стал подумывать о том, чтобы восстановить Британника в правах. Однако полной уверен­ности в преднамеренном отравлении Клавдия Агриппиной у нас нет: воз­можно, что он сам отравился грибами, которых неумеренно поел на ночь.

Некоторое время смерть императора скрывали, пока Агриппина с по­мощью префекта претория Афрания Бурра не обеспечила своему сыну под­держку преторианцев. Сенат поднес Нерону все обычные титулы.

Различные обстоятельства сопутствовали приходу к власти римских императоров, но самым курьезным, пожалуй, было восшествие на пре­стол в 41 г. Клавдия. Светоний (Клавдий, 10) об этом рассказывает следующее: «Когда, готовясь напасть на Гая (Калигулу), заговорщики оттесняли от него толпу, будто император желал остаться один, Клав­дий был вытолкнут вместе с остальными и скрылся в комнату, назы­ваемую Гермесовой; оттуда при первом слухе об убийстве он в испу­ге бросился в соседнюю солнечную галерею и спрятался за занавесью у дверей. Какой-то солдат, пробегавший мимо, увидел его ноги, захо­тел проверить, кто там прячется, узнал его, вытащил, и когда тот в страхе припал к его ногам, приветствовал его императором и отвел к своим товарищам, которые попусту буйствовали, не зная, что делать дальше. Они посадили его на носилки, и так как носильщики разбежа­лись, то сами, поочередно сменяясь, отнесли его к себе в лагерь, дро­жащего от ужаса, а встречная толпа его жалела, словно это невинного тащили на казнь. Ночь он провел за лагерным валом, окруженный стра­жей, успокоившись за свою жизнь, но тревожась за будущее. Дело в том, что консулы, сенат и городские когорты заняли форум и Капито­лий, в твердом намерении провозгласить всеобщую свободу. Его так­же приглашали через народных трибунов в курию, чтобы участвовать в совете, а он отвечал, что его удерживают сила и принуждение. Од­нако на следующий день, когда сенат, утомленный разноголосицей противоречивых мнений, медлил с выполнением своих замыслов, а толпа стояла кругом, требовала единого властителя и уже называла его имя, тогда он принял на вооруженной сходке присягу от воинов и обещал каждому по 15 тысяч сестерциев — первый среди цезарей, купивший за деньги преданность войска» (пер. М. Л. Гаспарова).

Очевидно, римляне не пожалели, что волей случая принцепсом стал Клавдий и правил державой 13 лет. Хотя сам Клавдий не отличался выдающимися способностями государственного деятеля, он смог найти себе достойных помощников. Таковыми стали вольноотпу­щенники, возглавившие императорские канцелярии. Правда, их де­ятельность часто вызывала в римском обществе негативную реак­цию, так как, с одной стороны, сами вольноотпущенники злоупот­ребляли своей властью, а с другой — их презирали за рабское про­исхождение. Такое отношение римлян к сподвижникам Клавдия нашло отражение в словах Аврелия Виктора: «Его вольноотпущен­ники, взяв большую силу, оскверняли все развратом, мучили лю­дей ссылками, убийствами, проскрипциями. Феликса, одного из них, Клавдий поставил во главе легионов в Иудее, евнуху Поссидию после триумфа над Британией было дано среди других храбрейших воинов почетное оружие, точно он участвовал в этой победе; Полибию разрешено было шествовать между двумя консулами. Но всех их превзошли секретарь Нарцисс, который держал себя как госпо­дин своего господина, и Паллант, украшенный преторскими знака­ми отличия. Они оба были так богаты, что когда Клавдий жаловал­ся на недостаток денег в казне, то в народе остроумно говорили, что у него могло бы быть денег в изобилии, если бы эти два вольно­отпущенника приняли его в свою компанию» (Извлечения о жизни и нравах римских императоров, IV, пер. В. С. Соколова).

Нерон

Нерон Клавдий Цезарь[398] вступил на престол, когда ему не исполнилось еще 17 лет. По натуре это был юноша не столько злой, сколько безволь­ный. Он не был лишен способностей и обнаруживал некоторые хорошие задатки. Но обстановка первых лет его правления убила в нем все хоро­шее и развила до чудовищных размеров все дурное.

Первое время всеми делами распоряжались Афраний Бурр и воспита­тель молодого императора известный философ и писатель Л. Анней Сене­ка. Оба они старались восстановить сенаторский режим в духе принципа­та Августа. Но это оставалось скорее теоретической программой, так как на практике управление государством все более и более переходило на бюрократический путь, установленный при Клавдии. Во всяком случае, в сфере внутриполитических отношений в первые годы правления Нерона не было никаких тревожных симптомов.

Однако в это же время в семье императора и в узком придворном кру­гу происходили события, которые должны были навести на размышле­ния всякого внимательного наблюдателя. Уже в 55 г. скоропостижно умер Британник, сводный брат Нерона. Внезапная смерть и необычайная быс­трота, с которой его похоронили, заставляют думать, что он был отрав­лен. По чьему распоряжению? Наши источники единогласно указывают на Нерона.

Этот вопрос тесно связан с другим, более широким. За молодого импе­ратора шла борьба двух придворных группировок: партии Сенеки и Бурра и партии Агриппины. Каждая старалась влиять на Нерона всеми возмож­ными средствами: лестью, поощрением в нем артистических наклоннос­тей, покровительством его любовным увлечениям и т. д. Особенно удоб­ным был последний путь. Проводником влияния Агриппины являлась Ок­тавия, молодая жена Нерона. Сенека и Бурр в противовес этому влиянию выдвигают вольноотпущенницу Акте, в которую император влюбился. Тог­да Агриппина, видя, что власть ускользает из ее рук, попыталась поста­вить ставку на Британника. Она имела неосторожность открыто грозить сыну, что пойдет с пасынком к преторианцам. Возможно, что это были только слова. Однако они возымели свое действие, и весьма вероятно, что Британника отравили либо по приказанию самого Нерона, либо по распо­ряжению Бурра и Сенеки.

Эта история резко ухудшила отношения между Агриппиной и Неро­ном, и без того уже начинавшим тяготиться опекой своей властолюбивой матери. В конце концов разразилась катастрофа. В 58 г. Нерон познако­мился с блестящей римской дамой Поппеей Сабиной, женой одного из сво­их собутыльников М. Сальвия Отона. Между ними начался роман при яв­ном попустительстве Отона. Поппея приобрела огромное влияние на сла­бохарактерного Нерона и стала добиваться того, чтобы он развелся с Октавией и женился на ней. Это послужило источником нового конфлик­та между императором и его матерью. Агриппина всеми силами сопротив­лялась разводу с Октавией. Тогда Нерон решил отделаться от матери. На ее жизнь было организовано покушение во время ее переезда на судне, которое в определенный момент должно было пойти ко дну вместе с Аг­риппиной. Однако ей удалось спастись. Нерон, смертельно испугавшийся, что план убийства раскрыт и что мать теперь открыто выступит против него, послал отряд под начальством вольноотпущенника Аникета, коман­дира мизенского флота. Солдаты покончили с Агриппиной (59 г.).