Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга третья. Январь 1943 – январь 1944 - Геннадий Леонтьевич Соболев

лейтенант А. И. Волков, который, израсходовав в бою все патроны и гранаты, закрыл своим телом амбразуру вражеского дзота и тем самым дал возможность своему взводу выполнить поставленную задачу[1073]. Подвиг А. И. Волкова был повторен и на других участках фронта; это сделали рядовой 111-го стрелкового гвардейского полка 19-летний ленинградец И. Н. Куликов, старший сержант 98-й стрелковой дивизии И. К. Скуридин, рядовой 64-й гвардейской стрелковой дивизии А. Ф. Типанов[1074]. Закрыв своими телами амбразуры вражеских огневых точек, они спасли жизнь многим своим товарищам и обеспечили выполнение боевых заданий.

21 января 1944 г. Москва салютовала войскам Ленинградского и Волховского фронтов, освободившим железнодорожную станцию Мга, превращенную противником в мощный опорный узел обороны. Неоднократные попытки наших войск вернуть этот важный стратегический узел успеха не имели. Теперь Мга была наконец-то нашей, и прямая железнодорожная связь Ленинграда со страной была восстановлена. Быть может, именно поэтому в тот же день командующий войсками Ленинградского фронта Л. А. Говоров и член Военного Совета Ленинградского фронта А. А. Жданов обратились к Верховному Главнокомандующему И. В. Сталину с просьбой «в связи с полным освобождением г. Ленинграда от вражеской блокады и от артиллерийских обстрелов противника» разрешить: «1. Издать и опубликовать по этому поводу приказ войскам фронта. 2. В честь одержанной победы произвести в Ленинграде 27 января с/г в 20.00 часов салют двадцатью четырьмя артиллерийскими залпами из трехсот двадцати четырех орудий»[1075]. Такое разрешение из Москвы было получено, и 23 января 1944 г. был издан «Приказ по войскам гарнизона о проведении салюта в ознаменование разгрома немцев под Ленинградом»[1076].

В ночь на 22 января 1944 г. фашистские варвары «на прощание» все же обстреляли Ленинград. Последняя оперативная сводка городского штаба МПВО об артиллерийских обстрелах города датирована 22 января 1944 г. К семи часам утра в этот день были зафиксированы обстрелы Володарского, Московского и Фрунзенского районов единичными снарядами с интервалами от 10 до 25 мин. в течение трех часов. Погиб один железнодорожник, и трое были ранены[1077]. Обстрелы города, которым он подвергался 611 дней, теперь окончательно прекратились. В каждый из этих дней по Ленинграду выпускалось в среднем более 240 артиллерийских снарядов. А всего с 4 сентября 1941 по 22 января 1944 г. в городе разорвалось 148 478 вражеских снарядов[1078]. И вот теперь в Ленинграде наступила долгожданная тишина! В Шахматном зале Смольного Исполком Ленгорсовета обсуждал проблему подготовки рабочих строительных профессий для восстановления жилищного хозяйства города, и никто из присутствующих не опасался, что в случае обстрела придется спускаться в подвал Смольного собора[1079]. «По солнечной стороне Невского, „наиболее опасной стороне“, гуляют детишки, – писала в эти дни О. Ф. Берггольц. – Дети в нашем городе могут теперь спокойно гулять по солнечной стороне!»[1080]

С 24 января 1944 г. развернулись решающие бои 42-й армии за превращенную в крепость Гатчину, которую командующий 18-й армией группы армий «Север» генерал Линдеманн решил оборонять до последнего солдата, чтобы выиграть время на отвод главных сил своей армии. И только после того, как 13-я воздушная армия генерала С. Д. Рыбальченко нанесла массированный бомбовый удар по северо-западной окраине Гатчины, а подошедшая тяжелая артиллерия разрушила бетонные доты, сопротивление немцев стало постепенно ослабевать. Рано утром 26 января войска 42-й армии ворвались в охваченную пламенем и дымом Гатчину. Одним из первых был 543-й стрелковый полк, которым командовал заместитель директора Биологического института Ленинградского университета полковник Ф. И. Галеев[1081]. «Почерневшие стены дворца еще лижет пламя, – вспоминал Б. В. Бычевский. – Из подвалов и землянок на окраинах начали выходить изможденные женщины и старики. Молодых среди них нет: кто в партизанах, кто угнан в рабство. Сколько страданий выпало на долю тех, кто не успел уйти. За два с половиной года гитлеровцы превратили город-музей в загаженный прифронтовой кабак. Почти ежедневно они вешали на площади партизан или тех, кого подозревали в помощи им, сжигали в бараках пленных красноармейцев…»[1082]

Вечером 26 января Москва салютовала доблестным воинам, освободившим Гатчину.

Слушая по радио радостные вести о том, как Москва салютовала успехам воинов 2-й ударной и 42-й армий, ленинградцы ожидали, когда же свое слово скажет Ленинград. Слухи, на этот раз правдивые, не обманули их ожиданий, да и как и зачем было скрывать приготовления к салюту? Шутка ли – втайне от жителей расположить 75 орудий на Марсовом поле, 75 орудий на площади Революции и 74 орудия на стрелке Васильевского острова у бывшей Фондовой биржи. Еще 100 орудий корабельной зенитной артиллерии должны были салютовать с кораблей КБФ в местах их базирования на Неве[1083].

Вечером 27 января 1944 г. все, кто хотел и мог, вышли на улицы: впервые за время войны были отменены пропуска в вечернее время по случаю предстоящего салюта. В 19 час. 45 мин. диктор торжественно заявил: «Слушайте важное сообщение из Ленинграда», и огромные толпы людей, собравшиеся у уличных репродукторов, с напряженным вниманием начали слушать зачитываемый «Приказ войскам Ленинградского фронта», который подписали командующий войсками Ленинградского фронта генерал армии Л. А. Говоров, члены Военного Совета А. А. Жданов, А. А. Кузенцов, Н. В. Соловьев и начальник штаба фронта генерал-лейтенант Д. Н. Гусев. «За отличные боевые действия» в приказе объявлялась благодарность всем войскам фронта и морякам Краснознаменного Балтийского Флота, участвовавшим в боях за освобождение Ленинграда. Было в нем и специальное обращение к жителям города: «Граждане Ленинграда! Мужественные и стойкие ленинградцы! Вместе с войсками Ленинградского фронта вы отстояли наш город. Своим героическим трудом и стальной выдержкой, преодолевая все трудности и мучения блокады, вы ковали оружие победы над врагом, отдавая для дела победы все свои силы»[1084].

Еще более волнующими были слова, прозвучавшие на всю страну после оглашения приказа войскам Ленинградского фронта: «Говорит Ленинград! Говорит Ленинград! 27 января 1944 года. 19 часов 59 минут! Мы включили наш микрофон в центре города, на Невском проспекте, за минуту до того, как Ленинград громом орудий будет салютовать победе своих героев! Город в напряженном ожидании… В эти секунды на Марсовом поле, на берегу Невы вытянулись к небу жерла орудий, готовых к торжественному салюту, а на улицах и проспектах царит радостное оживление, которого не помнит военный Ленинград! Площади, бульвары, гранитные набережные Невы полны народу… Даже на крышах люди! Там во время боевых тревог ленинградцы стояли на вахте. И теперь с этих крыш они будут любоваться восхитительным зрелищем. Она наступает, торжественная минута, которую Ленинград никогда не забудет! Салют Ленинграда»[1085]. Это правда – у меня, девятилетнего мальчишки с проспекта Обуховской Обороны, январский салют 1944 г. никогда не изгладится из памяти.

В результате Красносельско-Ропшинской наступательной операции, проходившей в рамках Ленинградско-Новгородской стратегической операции, войска Ленинградского и Волховского фронтов нанесли серьезное поражение 18-й армии группы армий «Север», полностью