Гарри Поттер и методы рационального мышления - Элиезер Юдковский

Драко ненадолго задумался.

— Да, — сказал он, — понятно.

Гарри не улыбнулся. Никогда в жизни ему не было настолько сложно сдержать улыбку.

Драко посмотрел на край крыши и поморщился:

— Н-да, ронять кого-то умышленно гораздо сложнее, чем нечаянно.

* * *

Рука Гарри рефлекторно вцепилась мёртвой хваткой в ледяной камень крыши.

Ваше сознание может отлично понимать, что вы выпили зелье замедленного падения. Но донести эту сообщение до подсознания — совсем другое дело.

Сейчас Гарри испытывал такой же страх, какой по его мнению довелось пережить Гермионе, и это было справедливо.

— Драко, — сказал Гарри. Говорить было сложно, но этого требовал сценарий, подготовленный для них девушками Когтеврана. — Ты должен отпустить меня!

— Ладно! — ответил Драко и разжал руку.

Другая рука Гарри попыталась вцепиться в край крыши, но, прежде чем он хоть о чём-то успел подумать, пальцы соскользнули с черепицы и Гарри полетел вниз.

На мгновение желудок подскочил к горлу, а тело безуспешно попыталось сориентироваться в пространстве.

А ещё через секунду Гарри почувствовал, как рывком начало действовать зелье. Падение замедлилось, возникло странное укачивающее ощущение мягкости.

Но затем что-то потянуло его, и Гарри вновь полетел вниз, даже с большим ускорением, чем могла бы вызвать сила тяжести...

Рот Гарри уже захлёбывался криком, в то время как часть его мозга пыталась мыслить творчески, а другая часть пыталась прикинуть, сколько времени у него осталось на то, чтобы мыслить творчески, а ещё одна, совсем крошечная, — заметила, что он грохнется ещё прежде, чем закончит вычислять время...

* * *

Гарри отчаянно старался совладать с собственным рваным дыханием. Визги девочек, валявшихся теперь вповалку на земле и друг на дружке, процессу не помогали.

— Святые небеса! — воскликнул незнакомый человек, державший Гарри на руках. Его одежда была далеко не новой, а лицо — в едва различимых шрамах. — По-разному я себе представлял нашу следующую встречу, но и предположить не мог, что ты свалишься на меня прямо с неба.

Гарри припомнил последнее, что он увидел: падающее тело. И с трудом выдохнул:

— Профессор... Квиррелл...

— С ним всё будет в порядке через пару часов, — ответил этот незнакомый человек. — Он просто истощён. Я не думал, что такое возможно... Похоже, он разом сбил с ног двести учениц, чтобы наверняка зацепить ту, которая насылала на тебя проклятие...

Мужчина мягко поставил Гарри на землю, поддерживая его.

Осторожно восстановив равновесие, Гарри кивнул.

Тот отпустил его, и Гарри немедленно упал.

Мужчина снова помог ему встать на ноги. Всё это время он старался держаться между Гарри и толпой девочек, которые уже потихоньку поднимались с земли. Мужчина постоянно бросал короткие взгляды в их сторону.

— Гарри, — тихо и очень серьёзно сказал он. — Ты можешь хоть отдалённо предположить, какая из этих девочек может желать тебе смерти?

— Это не убийство, — раздался сдавленный голос. — Это скудоумие.

Тут незнакомый мужчина сам чуть не упал. На лице у него было написано полнейшее потрясение.

Профессор Квиррелл уже принял сидячее положение на том месте, где ранее повалился наземь.

— Святые небеса! — выдохнул человек. — Вы не должны...

— Мистер Люпин, вы не о том беспокоитесь. Ни один волшебник, как бы он ни был силён, не станет полагаться лишь на силу, накладывая подобные чары. Действовать следует эффективно.

Но вставать профессор Квиррелл всё же не стал.

— Спасибо, — шепнул Гарри. Затем поблагодарил и незнакомого человека рядом.

— Что произошло? — спросил тот.

— Я должен был это предвидеть, — с жёстким осуждением отозвался профессор Квиррелл. — Некоторые девочки попытались направить падающего мистера Поттера к себе в объятья. Полагаю, каждая из них думала, что всё пройдёт в лучшем виде.

Ой.

— Считайте это уроком предусмотрительности, мистер Поттер, — сказал профессор Квиррелл. — Если бы я не настоял, чтобы на этом скромном мероприятии присутствовало как минимум двое взрослых наблюдателей, и что мы оба должны держать палочки наготове, мистера Люпина могло бы не оказаться рядом, чтобы замедлить ваше падение, и вы бы серьёзно пострадали.

— Сэр! — воскликнул этот человек... мистер Люпин, очевидно. — Не следует говорить мальчику о таких вещах!

— Кто... — начал Гарри.

— Единственный человек, кроме меня, который был свободен для роли наблюдателя, — ответил профессор Квиррелл. — Позвольте представить вам Ремуса Люпина. Он прибыл сюда на время, чтобы провести инструктаж по чарам Патронуса. Хотя, насколько я понял, вы уже встречались.

Гарри в замешательстве рассматривал представленного ему человека. Он бы запомнил это лицо в едва различимых шрамах и эту странную мягкую улыбку.

— Где мы встречались? — спросил он.

— В Годриковой лощине, — ответил мужчина. — Я сменил тебе немало пелёнок.

* * *

Временным кабинетом мистера Люпина стала маленькая комната с каменными стенами и небольшим деревянным столом. Гарри не мог со своего места рассмотреть, на чём мистер Люпин сидел, и предположил, что это маленький табурет вроде того, что стоял у стола. Гарри также предположил, что, поскольку мистер Люпин не пробудет в Хогвартсе долго и не собирается часто пользоваться кабинетом, он попросил домовых эльфов не усердствовать понапрасну. Нежелание беспокоить домовых эльфов немало говорило о человеке. Конкретнее, это говорило о том, что он был распределён на Пуффендуй, поскольку, по наблюдениям Гарри, Гермиона была единственным человеком не с Пуффендуя, кто не хотел лишний раз тревожить домовых эльфов. (Сам Гарри считал её угрызения совести глупыми. Кто бы изначально ни создал домовых эльфов, он, очевидно, был неописуемым злодеем. Но из этого никак не следовало, что Гермиона поступает правильно сейчас, отрицая право мыслящих существ на рабский труд, раз уж они всё равно созданы так, чтобы им наслаждаться).

— Присаживайся, пожалуйста, Гарри, — тихо сказал мужчина. Его учительская мантия не отличалась качеством. Она была не то чтобы изорванной, скорее изношенной настолько, что простые чары типа Репаро уже не могли её починить. Эпитет «потрёпанная» первым приходил в голову. И несмотря на это мужчина обладал каким-то достоинством, которого не принесли бы ему и хорошие дорогие одежды, оно бы не подошло к ним, оно было отличительной чертой этой потрёпанности. Гарри слышал о скромности раньше, но никогда прежде не встречал настоящей — только показную умеренность людей, считающих, что быть скромным стильно.