Возвращение домой - Александра Турлякова

Джейк поглубже всунул руки в карманы лётчиковой куртки, потоптался на месте. Ноги в туфлях на ледяном покрытии площадки ощутимо стыли. Чем так прогули-ваться, лучше бы где-нибудь работать. Как тот Пэрри, на земле и среди зелени. За-хотелось в камеру. И хоть она уже порядком опротивела, там была койка и одеяло, там было теплее.

Чтоб окончательно не впасть в уныние, Джейк попытался отвлечь себя какими-нибудь интересными мыслями, но в голову лезла одна бестолковщина, вроде тех недавних размышлений о побеге.

Сбежать-то можно. Пусть не через стену, она высокая, но по проволочной решёт-ке, вон, той, что слева, попробовать можно, она пониже, да и сила в руках для этого есть. Но там дальше опять бетонированный открытый для всех глаз двор. Нигде не спрячешься, с любой из вышек снимут. А там ещё два блока, и в них есть люди, значит, есть охрана. Да и куда здесь бежать?! Все мы под одним колпаком, одним воздухом дышим.

Для выхода наружу, не иначе, специальное снаряжение нужно. Бесполезно всё! Всё бесполезно! Что толку душу травить?!

Чёрт с ними! Пускай куда хотят, туда и отправляют. Скорей бы уж. Тот началь-ник, Свенссон, говорил про две недели. Неужели они так и пройдут, эти две неде-ли? В тоске, в холоде, в безделье…

Джейк походил туда-сюда немного, согреваясь в движении. Некоторые опасливо сторонились. Какой-то один, ростиком невысокий, лицом похожий на Марио Мо-ретти, стоял прямо, разглядывал с вызывающим спокойствием. Так обычно ведут себя, когда упорно ищут повод для драки. Джейк, напротив, первый день своего знакомства не хотел начинать с крупной ссоры, поэтому сделал вид, что вызова не понял или не заметил, просто отошёл в сторонку, опустился на корточки спиной к натянутой сетке забора, устало закрыл глаза. Так, с защищённой спиной, он чувст-вовал себя куда спокойнее. А люди вокруг неспешно передвигались, переговарива-лись, толпились парочками, отдельные личности шмыгали от компании к компании. Один такой, явно по чьёму-то поручению, подобрался к Джейку, присел рядом, заглядывая в лицо, спросил с участием:

— Ну, што, холодно с непривычки?

Джейк в ответ только плечами повёл: вслух говорить было неохота, но и молчать — невежливо.

— Это ничего. В прошлый раз хуже было… Нас даже на улицу не выпускали… Опять перебои с подачей тепла… Накрылось что-то… Ещё пару деньков поморо-зят… Они, вон, — повёл острым носиком в неопределённом направлении. — на себя последнее тепло перебросили… Нам-то?.. Мы-то, што?.. Мы не подохнем… Нам не привыкать… Нас здесь за людей не держут…

— И часто так бывает, когда мёрзнете? — Джейк спросил скорее для порядку. Толь-ко, чтоб разговор поддержать, а навязавшийся собеседник и сам уходить не спешил. Видом он напоминал мышонка. Маленького юркого мышонка. Глазки остренькие, внимательные, такие же выпуклые и блестящие. Носом тянул простужено, по-детски. Прогнать его было бы стыдно, видимо, на это расчет и сделали, когда под-сылали.

— Ну-у, — протянул, задумавшись. — Бывает… Бывает, конешно…

А ты здесь давно? — Резко тему сменил, чувствуя всё большую свободу в общении с незнакомым человеком.

— Не помню! — Джейк признался честно, даже рассмеялся невольно.

— Не помнишь? Как попал сюда, не помнишь? Тебя, што, тяжёлым чем по башке треснули при захвате? — Он поддержал смех Джейка. — Ну, ты даёшь!..

— Мне вообще-то говорили, что три дня назад как…

— Так ты тот, который с Пэрри? Соседи камерами, да? — Джейк кивнул в ответ. — Ты, смотри, поосторожнее с ним… Он у нас старожил, пятый год здесь… Он — того ма-ленько… — парень, улыбаясь, постучал согнутым пальцем себе по лбу. — На него никто давно уже внимания не обращает. Даже Свенссон на работы не посылает… Этот Пэрри — ещё та деревяшка… А липнуть начнёт — двинь его разок в зубы. Он это хорошо понимает… Но скотинка мстительная, его лучше на глазах держать… Ещё толкнёт что-нибудь под ребро. С него станется…

— А зачем его тогда такого держать здесь?

— А кто его знает? — незнакомец плечами пожал. — Сначала, вроде, выкуп ждали… Он же сбежал из закрытой лечебницы, на Ниобе где-то… Да психопат он — вот и всё! Кому он такой нужен? Только жрёт зря, и дышит нашим воздухом… Бесто-лочь…

Так это тебя, да, в спасательной капсуле взяли? Ух, ты! А я сразу и не распознал. Ну, извини тогда. — Ничего так и не объясняя, он поднялся и отошёл в сторону. Джейк хмыкнул, уловив обрывочные чувства недавнего собеседника: страх, опасе-ние, удивление — всё сразу в одном порыве. "Дождался. Тебя уже боятся, братец. Боятся, как матёрого бандита… Быстро же здесь новости разносятся…"

А парнишка подошёл ещё к двоим, лениво перетаптывающимся метрах в трёх, они заговорили о чём-то. Вернее, он им принялся пересказывать, а потом они все трое громко заржали.

Джейк понял, говорят о нём, и отвернулся равнодушно.

— По-трое не собираться! Ну-ка разойдись! — охранник, один из тех, кто присутст-вовал постоянно на площадке и следил за порядком, заругался на них, и прильнув-ший к компании отошёл, бесцельно поплёлся по двору, а Джейк провожал его взглядом до тех пор, пока тот не скрылся за спинами других заключённых.

Тепло дали только на четвёртый день. Никого из них в течение этого времени на прогулку не выпускали, видимо, морозить больше не решились. Дружно два раза в день водили на кормёжку: утром и ближе к вечеру. Одни и те же лица, одна и та же однообразная жизнь стала надоедать Джейку. Только воспоминания о прошлом не давали впасть в депрессию. Думать о побеге уже надоело Все эти дни он, почти не двигаясь, просиживал на койке, забравшись с ногами, закутавшись в тонкое грубое одеяло. Смотрел в одну точку, редко моргая и против воли прислушиваясь к звукам тюремной жизни.

Вид его настолько испугал охрану, что врач был вызван снова. Лионелли пришёл, осмотрел довольно небрежно, проверил пульс, а потом добродушно посоветовал:

— Бросай дурить, мой мальчик, — потрепал по плечу, заглядывая в глаза. — Ты здоров, это сразу видно. Ни к чему пугать нас… Меланхолию, депрессию и психозы почти все здесь переживают в первые дни…

Но это проходит, поверь мне. Иначе, чтоб развеять твою скуку, я посоветую от-править тебя на работы…

При этих словах взгляд Джейка сразу же оживился, и губы дрогнули:

— Отправьте!

— Дурак! Ты сам ещё не знаешь, о чём просишь. — Лионелли был раздражён, он не любил, когда его отрывали от дел по всяким пустякам. — На относительно приличной работе здесь заняты те, кто хоть что-то умеет. А что умеешь ты, гвардеец? Убивать или шпионить? Таких, как ты, отправляют в шахты. А это полтора километра вниз, вертикально вниз… Там собачий холод… Там режут лёд… Там дробильные установки… Больше двух-трёх месяцев там никто не выдерживает… Хотя, тебя, с твоими данными, возможно, хватило бы и месяца на четыре… Хочешь попробо-вать?

Джейк не ответил, он смотрел на Лионелли снизу, смотрел, не моргая, спокойным взглядом тёмно-синих внимательных глаз. А потом спросил всё с тем же спокойст-вием:

— Зачем? Вы же сами знаете, что меня никуда не отпустят. Я для вас слишком до-рогая игрушка… Золотой слиток… Кредитная карточка… За меня с радостью вы-ложат живые деньги. Думаю, их уже предложили, только вы тянете в надежде вы-торговать ещё две-три тысячи…

Лионелли засмеялся, пытаясь скрыть за этим смехом растерянность, присел на край кровати, заботливо поддёрнув брюки, протянул с непонятной усталостью:

— Да нет… Не две… И даже не три… Больше, гораздо больше. Сиона уже обошла по ставкам Ниобу… Она, скорее всего, тебя и получит… И Марчелл проявляет та-кой интерес…

— Чччёрт! — Джейк отвёл взгляд. Внимательный Лионелли успел заметить мгновен-ную волну судороги, исказившей лицо заключённого.

— Старые счёты? — спросил скорее утверждающе. — Да-а, мой мальчик, тебе сильно не повезло… Но я ничего не могу сделать. Не от меня это зависит… Кто больше даёт, тот и получает…

— Ой! — Джейк соскочил с койки с такой прытью, что Лионелли невольно подался в сторону, будто ждал удара. — Зачем вы это?.. Какая, к чёрту, разница, Сиона или Ниоба?! Все они жаждут моей крови… Как будто я и вправду преступник…

— А разве нет? — Лионелли двинул бровями, точно искренне изумился. — Дезертирам в военное время…

— Да вы же ничего не знаете!! — выкрикнул Джейк, и Лионелли осёкся. Он с минуту разглядывал своего недавнего пациента так, будто видел впервые в жизни. Просто в первый раз за всё время он почувствовал по отношению к нему что-то, похожее на сочувствие, и это испугало его.

Нельзя! Этого ещё не хватало!

— Помогите мне! Пожалуйста!.. — Джейк будто угадал его мысли, качнулся вперёд, словно на колени хотел упасть перед врачом. — Прошу вас, как человека прошу… Ведь у вас же есть дети…

— Ты что?! — Лионелли изумился ещё больше. — Я ничего не решаю! Я всего лишь врач. Только лишь врач… Я узнал случайно…