За тебя, Родина! - Илья83
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Гюнше! — громко позвал фюрер, отчего та вздрогнула от неожиданности.
Адъютант открыл дверь всего через пару секунд и вопросительно посмотрел на Гитлера.
— Внизу, в машине, сидит фрау Грубер, скажите чтобы поднялась ко мне! Я хочу с ней поговорить! — сказал Адольф и тот мгновенно пропал за дверью, лишь быстрый звук его шагов растаял в коридоре.
Пока они ждали Ханну Ева не оставляла Гитлера в покое, шепча ему нежности и комплименты, размягчая мужчину. Фюрер улыбался и благосклонно кивал головой, снова вспомнив про свою руку на её бедре.
Заслышав торопливые шаги, приближающиеся к кабинету, девушка аккуратно слезла с колен Гитлера и отошла к окну, наскоро приведя себя и своё платье в порядок. Ей не хотелось чтобы Ханна видела как она нежничает с ним. Вдруг со временем та расскажет Гюнтеру про этот случай, такое парню вряд ли понравится. А уж она сама точно не собирается говорить Шольке о том на что ей приходится идти чтобы помочь ему.
Женщина вошла в кабинет, собранная и по деловому спокойная. Вежливо улыбнулась фюреру, задержала взгляд на смущённой Еве, и поздоровалась…
— Скажите, фрау Грубер, почему вы так беспокоитесь о каком-то оберштурмфюрере? — спросил Гитлер, когда они обменялись приветствиями. — Я помню, мы все с ним виделись на том съезде совсем недавно, но неужели он так важен для вас и Йозефа? Ева мне тут рассказала трогательную историю но я считаю что преступление, которое совершил Шольке, намного серьёзнее чем она думает! И как вы сами узнали об этом?
— Мне позвонили из штаба полка «Лейбштандарта» по просьбе обергруппенфюрера СС Дитриха! — почтительно ответила та, начав с последнего вопроса. — Он очень впечатлён поступком своего офицера и намерен лично встретиться с вами как можно скорее, чтобы ходатайствовать не только о помиловании оберштурмфюрера но и его награждении! Учитывая те подробности которые я знаю, победа над противником при таком огромном соотношении сил не в свою пользу даёт право на очень достойную награду, мой фюрер!
— Так я и думал, опять Зепп в своём репертуаре… — с улыбкой покачал головой Гитлер. — Всегда горой за своих солдат! Узнаю старину Дитриха… Интересно, почему он мне не доложил сам?
— Насколько я поняла при разговоре, ему не дают связаться с вами! — ответила Ханна, и со значением уточнила: — Те кто выше его!
— Опять этот Генрих… — с трудом расслышала Ева.
— Хорошо, я понял как вы это узнали и при чём тут Зепп! Его своеволие и отношение к рейхсфюреру СС мне отлично знакомо! — повысил голос Адольф. — Но какая польза лично вам и Йозефу? На этот вопрос я пока не услышал ответа!
— С удовольствием отвечу вам, мой фюрер! — фрау Грубер слегка кивнула головой. — Возможно, вы не знаете, но плакаты и фотографии оберштурмфюрера Шольке становятся всё популярнее среди молодёжи Рейха. Мне докладывают что многие мальчики из «Гитлерюгенда» стараются походить на него, а девушки из «BDM» приклеивают его изображения в своих комнатах. Да я и сама вижу как люди на улицах смотрят на стены и афишные тумбы, где висят плакаты с его мужественным лицом. Могу смело сказать что наша пропагандистская кампания с его участием блестяще осуществилась! Особенно этому помогла та проникновенная речь на съезде, которую мы все прослушали лично! Она была великолепна, не побоюсь этого слова! И у меня уже есть другие планы, в которых талант Шольке раскроется ещё сильнее! — улыбнулась женщина, и Ева вдруг снова ощутила ревность.
— Молодёжи нравится Шольке, а значит нравится СС, олицетворяющая собой самых лучших и самых верных ваших охранников! — напористо продолжала Ханна, и Ева почувствовала что поддаётся её словам. — И если он вдруг непонятно куда исчезнет, а уж тем более пойдут слухи о том что его отдали под суд, то репутации организации СС будет нанесён серьёзный урон. К сожалению, это тенью может коснуться и вас, мой фюрер. Сейчас ваши охранники непогрешимы, они — идеал, люди которым искренне завидуют и восхищаются! Думаю, не стоит рушить в народе эту веру, помогающую идее национал-социализма добиваться всё новых побед! Даже если он просто погибнет, это негативно повлияет на умы людей. Да, погибшие герои хороши, но живые, те до которых можно дотронуться и поговорить лично, они намного лучше! — убеждённо говорила женщина, с надеждой смотря на фюрера.
Она хотела сказать что-то ещё но Гитлер поднял руку и Ханна мгновенно умолкла. В кабинете наступило молчание. Ева обменялась с Ханной взглядами но та еле заметно пожала плечами, говоря что старается как может. Наконец, фюрер встал с кресла и, заложив руки за спину, начал медленно прохаживаться по кабинету, совсем не так как пятнадцать минут назад. Посмотрел на них ничего не выражающим взглядом и сказал:
— Я подумаю над судьбой оберштурмфюрера Шольке! А вы, дамы, можете быть свободны!
И тут же, словно по сигналу, Гюнше открыл дверь. Ева умоляюще взглянула на Адольфа но тот отвёл взгляд. Упав духом но всё ещё надеясь на чудо девушка, опустив голову, вышла из кабинета, оставив Гитлера одного.
— Что ж, мы сделали всё что смогли… — нарушила молчание Ханна, когда они вышли из рейхсканцелярии и уселись в её машину. — Осталось лишь надеяться на волю нашего фюрера.
Ева просто кивнула, не находя от подавленности слов для ответа. Фрау Грубер, посидев минуту в тишине, завела двигатель, тронулась с места и свернула на улицу, ведущую по направлению к дому девушки. Та устало откинулась на сиденье и закрыла глаза, чувствуя что сегодня вряд ли сможет уснуть. Похоже, ночь для неё… и, скорее всего, для Ханны… будет тяжёлой.
Глава 31
г. Вадленкур, Франция.
19 мая 1940 года. Утро.
Гюнтер Шольке.
— Вставайте, господин оберштурмфюрер! — раздался голос после стука в дверь, и Гюнтер открыл глаза. — Через полчаса вы должны быть готовы!
— Уже встал! — крикнул он в ответ, и сапоги фельджандарма-часового загрохотали обратно к выходу.
Вскочив с кровати и наскоро отжавшись двадцать раз Шольке быстро сходил в туалет и умылся. Потом надел и тщательно расправил складки на своей форме. Как ни
