Одинокий орк - Галина Романова

Пятеро против двадцати — нормальный расклад… Если не считать, что один из них явно маг. Другой вопрос, что эльф владел человеческой магией, что само по себе странно, но думать об этом было некогда. В три прыжка добравшись до троллят, Брехт перемахнул через них и обрушился на наемников. Талгат описал полукруг, отбив сразу несколько нацеленных на него мечей. Сам орк закрутился на месте волчком, отражая град посыпавшихся ударов. Краем уха он услышал воинственные крики и звон оружия — пираты Роба Рыбки с некоторым запозданием присоединились к бою, отвлекая на себя часть наемников. Промедли они чуть-чуть — и было бы поздно, ибо выстоять против почти полутора десятков в одиночку было трудно даже такому воину, как Брехт. Он не чувствовал боли — не до того было, двигаясь на пределе скорости. Копье Гэхрыста воткнулось в камни чуть в стороне. Чтобы «позвать» его, нужно было остановиться, чего орк не мог себе позволить. Поэтому он лишь успел, молниеносно припав на колено, подхватить меч, выпавший из чьей-то разрубленной руки.

Где остальные и чем заняты, Брехт понял, когда совсем рядом, окатив его волной жара, сработало боевое заклятие. На сборах, когда новобранцев тренировали перед отправкой на Архипелаг, их готовили к тому, что в битве они могут встретиться со светловолосыми ведьмами. Конечно, о том, чтобы использовать в качестве «тренажеров» настоящих Видящих, и речи не было, но зато их натаскивали шаманы, демонстрируя магию и позволяя научиться отличать ее. И сейчас Брехт ощутил, как совсем рядом сработало магическое оружие.

Рванувшийся наперерез сородичу, Таннелор получил удар в грудь, который сбил его с ног. Фьордер клацнул челюстями, ничком упав на камни. Вот это да! Эльф атаковал эльфа, безошибочно вычленив сородича из числа нападавших. Впрочем, фьордера, привыкшего к тому, что все сражаются со всеми (а уж люди-то постоянно дерутся между собой), это не удивило, а скорее разозлило. Эльф-маг! Скорее всего, такой же, как и он, беглый медиум, порвавший с Орденом и скрывающийся в землях людей. Наверняка решил, что сородич может изловить его и доставить на Архипелаг, чтобы потом отправить на суд Видящих. Мысль мелькнула и пропала: в бою нет места философским размышлениям. Собрав силы, Тан попытался встать, не обращая внимания на ледяную тяжесть, которая навалилась на грудь и с каждым мигом становилась все весомее: казалось, уже ребра трещат под нею. Ему удалось поднять голову и опереться на локти. Взгляд сам нашел эльфа в серебряном колете. Тот шагал по камням легко, словно ничего не весил, направляясь прямо к нему. На губах его играла странная улыбка, а выражение глаз…

— Нет!

Отчаянный вопль заставил Тана вздрогнуть. Камень, прилетевший откуда-то из-за спины, ударил эльфа в серебряном колете в голову.

— Льор?

Мальчишка вырвался из рук удерживающего его Каспара и ринулся вниз по склону…

…чтобы напороться на невидимую стену и рухнуть на камни.

— Т-ты, — собрав силы, Таннелор все-таки вскочил, до немоты в пальцах сжимая в руке меч. — Как т-ты…

Но эльф в серебряном колете холодно рассмеялся ему в лицо. От него расходились волны странной силы. Тану даже в Ордене не приходилось иметь дело с чем-то подобным. Может быть, это и называют человеческой магией? Взмах рукой — и Тан не успел отбить удар, который едва не опрокинул его на камни. Только чудом он не выронил ставшее вдруг тяжелым оружие, но пустить его в дело не смог — все силы приходилось тратить на то, чтобы удержаться на ногах и не потерять сознание.

— Тан!

Мимо словно пронеслась молния, и секунду спустя фьордер почувствовал, как ледяная тяжесть покинула тело. Резко выпрямившись, он заметил магри, атаковавшего незнакомого эльфа. Вернее, золотистое облако, окутавшее их обоих, словно искрящимся коконом.

Уже рванувшийся, чтобы помочь другу, Тан внезапно поймал его взгляд. «Не подходи!» — кричали глаза магри, и фьордер кинулся на помощь Брехту. Тот отступил перед превосходящими силами противника, хотя ему удалось существенно сократить количество вооруженных людей. Еще пятеро убитых присоединились к тем, кого уже подстрелил в самом начале одноглазый эльф, трое раненых держались в стороне. Прижавшись спиной к камню, орк оборонялся. Людей было всего восемь, но кроме них тут были и четверо темных альфаров. Их боевые кирки, остро отточенные, как косы, уже несколько раз зацепили орка. Сила делала низкорослых гномов опасными бойцами. Брехт был ранен, но держался и весело оскалил клыки, когда Тан присоединился к нему.

— Ты направо, я налево, — бросил он. — Идет?

Эльф просто кивнул — времени на разговоры не осталось.

Горный склон Швырк одолел на пятой точке, копчиком чувствуя, как сражаются с камешками и погибают в неравной битве его многострадальные штаны. В самом низу ему под ягодицы попался особенно острый камень, так что приземление сопровождалось таким воплем, что на шум обернулись все: и часовой у каменного обелиска, и окружавшие вождя воины.

— Гр-р-р…

Тарх Гранитный Лоб подавился словами, что хотел сказать, когда Швырк распластался у его ног в символической позе раздавленной лягушки.

— Это… ну… того… этого… уф-ф-ф… — выдохнул молодой тролль, не спеша меняя позу.

— Ы-ы-ы-ы… — Тарх слегка придержал глаза пальцами, чтобы они не вывалились от напряжения. — Ты-ы-ы-ы…

— Ага, — выпрямился Швырк. — Типа, да!

— Т-ты, — затрясся вождь. — А… а какого демона ты здесь, когда ты должен быть там?

Дрожащий от ярости и негодования палец уперся куда-то в горизонт. Швырк с тоской проследил за полетом командирской мысли.

— Я это… того… ну…

— Я тебя сейчас самого «того… ну»! — окончательно разозлился вождь.

Свидетели этой сцены на всякий случай отгребли подальше, прикрываясь щитами и деталями окружающего пейзажа. Швырк остался один на один с кипящим от негодования вождем и от отчаяния совершил то, на что в другое время не осмелился бы.

— Остынь, папа! — воскликнул он.

Свидетели окончательно выпали в осадок. Такие слова вождю не говорили очень давно. Даже его старший сын.

— Т-ты, — прохрипел вождь, когда вспомнил, как дышать, — что ты сказал?

— Там… это… того… ну… помощь нужна! — выпалил Швырк.

— Че?

— Нашли!

— А-а-а-а! К оружию!

Вождю настоятельно требовалось выпустить пары, и враги, на которых можно было сорвать зло, пришлись как нельзя более кстати.

Брехт приоткрыл глаза, из-под ресниц пытаясь поверить, что ощущения его не обманывают. Неизвестно, что глодало его сильнее — физическая боль от многочисленных ран или досада на самого себя. Он ведь мог прорваться, расшвыряв всех, мог уйти, но вместо того чтобы удрать и дождаться подмоги, почему-то кинулся вытаскивать потерявшего сознание магри. Что им двигало? Ведь не обещание же Сорке позаботиться о ее отце? Когда он увидел, как серебряный эльф поставил ногу на распростертое тело и рассмеялся, у него в голове словно что-то взорвалось. Он ринулся вперед, раскидав возникших на пути двух темных альфаров, и напоролся на холодный взгляд раскосых глаз. Секунду или две они смотрели друг другу в глаза. Потом эльф шагнул вперед, протягивая руки, коснулся рук орка — и все…