Ликвидатор. Исповедь легендарного киллера. Книги 1, 2, 3. Самая полная версия - Алексей Львович Шерстобитов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Получив на руки список свидетелей, мы обратили внимание, что состоит он только из свидетелей обвинения, включить туда хотя бы несколько человек со стороны защиты не представлялось возможным. Так что счёт в представленном списке был – 100:0! Оставалось пытаться пользоваться ими, стараясь задавать вопросы, ответы на которые могли бы сыграть для меня положительную роль.
По списку я видел: некоторых из них знаю, и, в сущности, почти все они – люди честные, а с учётом того, что в суде непривычному человеку лгать сложно, то можно было рассчитывать на почти правду. Оставалось одно опасение – ответы могли быть не теми, которые ожидались, или могли быть замолчаны, что также могло стать минусом, лишь ухудшавшем положение. Риска нужно было избежать, но всё сводилось к импровизации. Разумеется, исключалась возможность любого договора со свидетелями – и адвокат, и я считали это лишним.
А вот если, попытаться понять, что знает человек, желающий выступить на суде, что он посчитает нужным сказать и, главное – как, то, возможно, получится составить хоть какую-то картину из отрывочных показаний разных людей.
Но что они могут показать сегодня, если последний раз я их видел десять лет назад, а то и больше? Каково их сегодняшнее отношение ко мне, насколько они поменялись? Насколько боятся говорить правду? Насколько зависимы от стороны обвинения?
Словом, слишком многое не давало никакой надёжной картины, пусть даже я и привык к подобному за последние полтора десятка лет.
Так же было понятно, что не я должен был подтверждать сказанное стороной обвинения, но они, причём не дополняя (дополнять, после моих повествований должно быть нечего), а молча подтверждать уже сказанное мною. Но ведь я не актёр, к тому же человек, не привыкший выставлять напоказ свои переживания, поэтому это была новая форма проявления моего «Я».
Всплыл ещё один нюанс: как только появлялось ощущение виновности, уважение к себе пропадало, как и желание что-либо для себя делать. Всё, что я мог выдавать, а точнее, выдавливать – правильно выставленные по последствиям события, с мельчайшими подробностями и подтверждением фактов. К концу повествования, когда необходимо было объяснять мотивацию, духовных сил не оставалось. Каким-то образом это нужно было преодолеть.
Анастасия Бусаева – тот первый лучик надежды
И ещё настоящая опасность, о которой меня никто не предупреждал, – это вопросы от адвокатов, чьи подопечные сидели рядом со мной, вопросы, задаваемые для того, чтобы поднять их как субъектов, чтобы повысить их имидж в сравнении с моим, так же, как и их личностные характеристики – всё за мой счёт. Но… Так же, как и всё происходящее несёт ожидаемое или неожидаемое, на вопросы на суде в данных случаях мне удавалось, быстро собравшись с мыслями, отреагировать таким образом, что ответ наносил ущерб не мне и даже не «подельникам», а их адвокатам – это отбивало у них охоту предпринимать подобные демарши.
Что хочется особенно заметить: в действительности, не нужно стопроцентно полагаться на защитника – он не поедет с вами в лагерь, он, в первую очередь, защищает свои интересы. Мало того, любую победу он повесит щитом на свои ворота, а все неудачи скинет в общую уборную с вашей судьбой вместе и с одной для вас неприятной особенностью – за ваш же счёт.
Я говорю не обо всех, но, к сожалению, такая порядочность, как у К. Т. Бижева и А. М. Бусаевой, встречается крайне редко. Мало того, у них эта характеристика совмещается с правильной самооценкой собственных сил. Мне было приятно с ними работать, а главное – продуктивно…
…Читая материалы дела, было удивительно заново понимать действия своего скрытого образа жизни. В конечном итоге, применение накладной растительности на лице, париков и смены имиджа всё же приносило свои результаты – я не встретил ни одного точного или хотя бы близко похожего своего описания.
Также выяснились интересные частности, например, «чистосердечного признания Олега Пылёва» (которое, правда, мало совпадало с правдой по своей сути, но зато с подробностями раскрывало чужую вину, для того чтобы переложить ответственность на других), отмеченного 2003 годом, за два с половиной года до моего ареста, – о просьбе выпустить его под «подписку о невыезде» с целью нахождения моего места проживания, поимки и доставки в руки правосудия. В другом подобном же заявлении, также было указано о двух совершённых мною преступлениях, в том числе покушениях на Квантришвили и Глоцера, где имелась информация и о других участниках «профсоюза», где он разумеется, по его словам, играл самую невинную роль. Фамилию, думаю, он не знал, как и местонахождение, но подобное рвение просто удивляет – хорош же «главшпан»! И этот человек решал, кому из нас жить, а кому быть жестоко наказанным.
Чистосердечное признание.
(Расшифровка фотокопии)
Пылёв Олег А. 21 апреля 1964 г.р. С 1991 г. являюсь активным членом преступной группировки, возглавляемой Гусятинским Григорием Евгеньевичем («Гришей Медведковским»), Ананьевским Сергеем («Культик»).
Будучи в это время рядовым членом группировки, информации по её деятельности не имею. С 1995 г. после гибели Гусятинского Г. Е. и Ананьевского С. стал одним из руководителей группы. В мои обязанности входил сбор информации о возможных конкурентах, наблюдение и прослушивание. В моём подчинении находились: Тутылёв Юра, Рома, Тарас, личным моим водителем был Сергей Елизаров, отвечающий за мою машину, личной моей охраной занимался Махалин Сергей.
В группировку входило несколько групп разного назначения. Группу основного устранения возглавлял Шарапов Александр. В его подчинении находились Яковлев, Саша, Лёша.
В 1995 году я выехал на постоянное проживание в Испанию, где меня навещали Шарапов, Махалин и Кондратьев. Кондратьев подчинялся только Гусятинскому Г. Е., как я понял, был личным его ликвидатором. Лёша «Солдат» осуществил наиболее рискованные операции по устранению конкурентов или выполнял заказы.
Это была одна из причин моего отъезда заграницу. Так как мест было много, а кто из них «Солдат», не знал никто, который к тому времени, после гибели Ананьевского и Гусятинского, стал подчиняться Буторину С. и получать от него деньги на исполнение ликвидаций неугодных Буторину людей.
Мною написано лично 31.01.03.
Пылёв Олег А. /подпись/
Разумеется, грамматика и пунктуация, насколько возможно, исправлены.
Иным оказался его старший брат Андрей,
