Избранное - Кира Алиевна Измайлова

— Я вас… раздеть?!

— Ну, вы расстегнули на мне мантию и добрались до рубашки, — уточнил Снейп. — А когда я опомнился и спросил, какого дьявола вы творите, вы выдали что-то вроде «я непривлекательна, вы чертовски непривлекательны, так что ж зря время терять?» и полезли ко мне на колени.

— О господи… — Марина Николаевна накрыла голову подушкой. — Чем вы меня напоили?

— Я ничего не подливал, если вы об этом, а вот что было во фляге у Ингибьёрг, у нее надо спрашивать, — был ответ. — Так вот… Я, наконец, вспомнил, что действительно давно не был с женщиной. Всё как-то не до того, то сил нет, то возможности… Однако я не мальчик-с-пальчик, а вы отнюдь не дюймовочка, поэтому стул не выдержал, он как-то не рассчитан на такую активность. В общем, он развалился. В этот момент я подумал, что на кровати будет удобнее.

— И?..

— Действительно, удобнее, — невозмутимо произнес Снейп. — Кстати, подвиньтесь, вы мне руку отлежали.

— Заберите вашу руку… — Марина Николаевна привстала. — Я ни-че-го не помню! Вы мне память не стирали?

— Нет, зачем бы? Хотите воспоминания посмотреть? Думосброс имеется…

— Не хочу… — выговорила она. Судя по ощущениям, ночь прошла очень и очень бурно! Но не могла же Ингибьёрг в самом деле… для чего ей это? — Северус, вы что, не могли меня остановить?

— Мог, конечно же. Но не стал.

«И как быть? Сказать ему, что воспользоваться невменяемостью выпившей лишку женщины, пусть даже она сама на него набросилась — это всё едино изнасилование? — мелькнуло в голове у Марины Николаевны. — Да, он не школьницу к себе затащил и напоил силком, чтобы потом употребить, а мой случай — это классический вариант «сама, дура, виновата»… Взрослая ведь женщина, никто не заставлял идти к нему и надираться, да еще после такого стресса! Но…»

— А если бы ваша Лили, скажем, на выпускном перебрала и вот так же накинулась на вас где-нибудь под лестницей? — глухо спросила она из-под подушки. — Как бы вы поступили?

Снейп не ответил, но его молчание было выразительнее любого ответа. Уж точно бы не воспользовался, нет, пусть даже хотелось бы до искр из глаз, но… нет, никогда. А тут…

— Чудовище прогнали, а щеночка оставили? — не удержалась Марина Николаевна. — Теперь его будете кормить?

Он молчал.

«Вот тебе и друг-соратник, — с горечью подумала она. — Ну зачем же было всё портить? И как с ним теперь… разговаривать хотя бы? Может, попросить Ингибьёрг память стереть, в самом деле? Обоим!»

— Долорес, вы плачете, что ли? — вдруг встревоженно спросил Снейп, и она вздрогнула, вспомнив вдруг…

…В кабинете было полутемно, как обычно, а в глубокое кресло тянуло забраться с ногами, забиться в уголок и ждать, пока отпустит накопившийся страх: пока что-то делала, с кем-то говорила, вроде бы ничего и не ощущалось, а теперь накатило…

— Держите, — сказал Снейп, подав ей бокал. — Лишним не будет, вас трясет.

— Вас тоже, — ответила Марина Николаевна, едва не расплескав напиток. У нее еще и зубы стучали, не от холода, от нервной дрожи, выбивали дробь по тонкому стеклу. — Я… я только сейчас поняла… как было страшно…

— Ничего, отпустит. Долорес? Вы плачете, что ли?

Да, как маленькая девочка, перепуганная насмерть, крепившаяся, сколько могла, но все-таки не сдержавшаяся.

— Всё же закончилось, — тихо сказал Снейп. — По крайней мере, этот раунд. Долорес, вы сильная женщина. Я не уверен, что смог бы вот так встать на пути у Дамблдора!

— Вы ведь тоже… — она с трудом перевела дыхание. — Не думаю, что я бы сумела вот так разделить с ним воспоминания. В особенности такие… Это же…

— Ингибьёрг сказала верно: изумрудное зелье выворачивает душу наизнанку. Я сам не пил эту мерзость, но мне хватило… — он посмотрел в сторону.

— Я видела, — она протянула руку, чтобы дотронуться до него.

Неуловимый миг — прикосновение к другому человеку, живому, тёплому, такому же напуганному… За него можно схватиться, как за спасательный круг, и держаться, держаться как можно крепче, чтобы не утонуть в собственном страхе…

Потом действительно последовал короткий провал и негромкое:

— Долорес, вы точно этого хотите?

— Мне вам расписку написать, что ли?!

— Да, — был ответ, — правда, я не уверен, дееспособны ли вы, но хоть какая-то отговорка у меня будет, если вы назавтра решите заявить, что я вас изнасиловал!

И звук смачной оплеухи, правда, пришедшейся по плечу, потому что Снейп уже был научен горьким опытом…

…Марина Николаевна вытерла нос о простыню и глухо спросила:

— Вы зачем выдумали всю эту ересь?

— Я не подозревал, что вам в самом деле память отшибло, — после паузы ответил Снейп. — Думал пошутить. Ну и… вышло, как всегда. Вспомнили?

— Да. Я что, правда расписку написала?

— Ага. Но я спрятал ее в надежном месте. И вашу палочку тоже, на всякий случай, — довольно ответил Снейп. — Во избежание травм, а то в гневе вы делаетесь буйны.

— Мерзавец вы, Северус, и шутки у вас дурацкие, — мрачно сказала Марина Николаевна и села, машинально прикрывшись простыней, хотя чего он там не видел, спрашивается?

— Кто бы говорил! «Долгоносика» я вам не прощу.

— Ну извините… Видимо, я находилась в состоянии аффекта. А который час? — спохватилась она. — А то в вашем склепе не поймешь, день или ночь…

— До второго завтрака еще полтора часа, — ответил Снейп.

— Почему второго?..

— Потому что первый почти все проспали после ночных событий. И Большой зал еще нужно было в порядок привести, авроры там временную допросную устроили. Ученикам подали легкий завтрак в гостиные, так что с голоду никто не умер, — сказал он. — А утренние занятия сегодня отменены по понятным причинам.

— Откуда вам это известно? — тут же спросила Марина Николаевна. — Домовика вызывали? Школьного?!

— Долорес, я, в отличие от вас, в состояние аффекта не впадал, — серьёзно ответил Снейп. — Ну, или же достаточно быстро из него вышел, я к такому привычный. И дел-то на полминуты — пойти в кабинет и вызвать Минерву через камин! Внутренняя сеть ведь работает… Она официальный заместитель директора, она и отдала распоряжения…

Марина Николаевна с облегчением выдохнула и упала обратно на подушку.

— А директор? Живой?

— А что ему сделается? — Снейп поморщился. — А вызова пока не было. Полагаю, Лорд все-таки в состоянии понять, что я не могу незамеченным исчезнуть из тщательно охраняемого замка! Но скоро он объявится, уверен, как только подведет итог потерям…

— Сову хотя бы отправьте.

— Уже. Не ему, разумеется, Люциусу. Я их филина уже несколько дней как забрал из совятни, — усмехнулся он. — Все-таки в жизни над поверхностью есть свои плюсы, никуда идти