Житие мое - Ирина Сыромятникова

Искусник вздохнул и перевел разговор на кошек. Лаванда поздравила себя с очередной победой.

Так и жили. Дэрик водил Лаванду по кафе и кондитерским. Шпионка великодушно принимала лакомства и сочувственно следила за Питом, таскающим в сторону кладбища харчи как минимум на пятерых (команда поддержки, определенно, обосновалась на погосте). Какие-то пришлые маги на глазах белой препирались по поводу сроков монтажа на фабрике неназываемой конструкции. На периферии зрения мелькал предатель-«надзоровец» (до омерзения наглый боевой маг, отлично осознающий свою незаменимость).

«Еще недели полторы, максимум. К Солнцестоянию успеть пытаются — в астрологию верят»

Глава 77

Пит Бренно семь лет работал на армейскую разведку, и не всегда такая жизнь была медом. Однажды, разыскивая пассажиров захваченного пиратами парусника, он был вынужден выдавать себя за каштадарского раба, и три месяца провел на самом дне общества, среди лишенных человеческого достоинства, превращенных в «говорящие орудия» людей. В другой раз они прокололись и незадачливый агент оказался в клетке с парой леопардов…

Так вот, леопарды — это хомячки.

Нет ничего хуже, чем день за днем проводить в крохотном (три на пять) помещении в компании совершенно не готовых к самоизоляции людей. «Надзоровцев» было шестеро, точнее, пятеро и боевой маг (то, что они проходили подготовку раздельно, было видно невооруженным глазом). Причем, как раз с колдуном-то проблем не было, источником неприятностей грозил стать белый волшебник.

Причина была самая комичная — мистер Дорсино боялся мертвецов. Страх этот был давний, детский и совершенно иррациональный (как будто у белых бывает по-другому).

— А давайте вернемся в сарай? — не переставал нудеть несчастный.

— Может, нам сразу грузчиками туда наняться? — мрачно отбрехивался капитан Клямски (за подбор команды он отвечал лично и на такой прокол не рассчитывал). — Заодно и денег заработаем.

До встречи с Питом «надзоровцы» обретались на дровяном складе, и все бы хорошо, если бы хозяин неожиданно не начал его заполнять. (В начале лета! С другой стороны — «мои дрова, когда хочу, тогда везу».) Команда полдня пряталась в темном углу за отвращающим заклинанием, гадая, что кончится раньше — дрова или выдержка белого. Упоминание о волнующем происшествии отвлекало мистера Дорсино от его страхов, плохо только, что не на долго (максимум на полчаса). А ведь самочувствие мага напрямую связано с его душевным состоянием! К началу боевых действий они рисковали получить на руки умственного и физического инвалида.

— Держитесь, сэр! — сочувственно вздыхал Пит. — Мисс Килозо считает, что до события остались одна — две недели.

— По каким признакам она судит? — немедленно оживился черный.

— Не могу сказать — мы сумели обменяться лишь знаками.

Черный хмыкнул и вернулся к своей медитации, или чем там занимаются боевые маги, когда не хотят ни с кем общаться.

Пит все больше убеждался, что в этом боевике есть что-то странное. Черный, представленный «мастером Даном», не скандалил, не хамил и вообще не занимался ни чем из того, что подсознательно ожидаешь от ему подобных. Он целыми днями спал, а ночью уходил гулять на кладбище. Его жизнь была наполнена сосредоточенным ожиданием, и от ощущения сдерживаемой агрессии Питу становилось нехорошо.

«Главное, чтобы драка все-таки состоялась. Если он не спустит пар, то и нам накостыляет»

Было заметно, что Клямски тоже присматривается к магу (позы и жесты людей многое могут сказать опытному шпиону). Интересно, а способен ли капитан контролировать своего формального подчиненного?

Белый снова начал ныть. Насколько же проще было иметь дел с мисс Килозо! Мистер Дарсино был типичным, классическим белым и от постоянного волнения начал быстро сдавать — у него лихорадочно блестели глаза, мелко дрожали руки, а спать он вообще ни разу не ложился, даже днем.

«Видать, придется им возвращаться в сарай, а не то отправится мужик к Королю с визитом»

— Хочешь, я сделаю тебе защитный амулет? — великодушно предложил боевой маг.

— А подействует?

— Крутое черномагическое колдовство? Конечно, подействует!

— Мы должны оставаться незаметными, — напомнил капитан Клямски.

— Ерунда! Тут есть один склеп, полностью изолированный от магии.

В таком расточительстве горожан Пит сильно сомневался, но что-то надо было делать, тут черный был прав. Страдальца отвели в старый склеп, а через полчаса он вернулся оттуда счастливый и сияющий, с бантиком из медной проволоки на шее. Шпион не стал говорить, что обнаружил за одной из могил кучку зачищенных серных спичек (складывалось впечатление, что черный надул белого самым пошлым образом). Главное — результат!

— Спасибо! — не удержался Клямски, когда умиротворенный белый заснул. Благодарить кого-то жандарму было непривычно.

— Ерунда! — отмахнулся черный. — Я не обучен противостоять белой магии, так что этот заморыш может мне пригодиться.

Пит сделал еще одну мысленную пометку — вопрос противодействия белой магии разведку последнее время сильно интересовал. Можно ли эту способность тренировать?

Меж тем развязка приближалась. В Септонвиль приехало множество таинственных незнакомцев, якобы, договариваться о возобновлении работы фабрики, и это известие привело беженцев в странное возбуждение, пока еще похожее на энтузиазм. Люди Клямски дежурили рядом с приютом и фабрикой одновременно, а Пит задавался мыслью, не слишком ли «надзоровцы» самоуверенны — надеяться обезвредить такую толпу вшестером. Пока единственным козырем капитана служила пара дорожных чемоданов с неясным содержимым, извлеченных из какого-то тайника. На взгляд шпиона, чтобы победить при таком раскладе, Клямски должен был привезти с собой как минимум доспехи бога.

В канун дня Солнцестояния капитан постановил — атаковать. Все интересующие НЗАМИПС лица были на месте, факт запрещенной ворожбы — на лицо, а ждать, когда во время ритуала кто-нибудь погибнет, смысла не имело (не говоря уже о возможных последствиях колдовства, про которые никто не мог сказать ничего определенного). «Надзоровцы» вынули из вещмешков доспехи и оружие, вскрыли таинственные чемоданы и стали готовиться к делу всерьез.

Пит тоже не удержался, хотя боевая фаза операции не входила в его обязанности — как-то неправильно показалось стоять в стороне. Он отчетливо представлял, как отнеслась бы к подобному его непосредственная начальница.

«Извините, мисс, но что я скажу своим внукам? Искусников видел, но благоразумно держался подальше? Потомки меня не поймут»