Кастрюлька с неприятностями - Анна Дашевская

— Знаешь, Жан-Клод, одна из моих любимых фраз: «Странствуя по свету, я не закрываю глаз», — я встала и прошлась по кабинету. — Теперь нам нужно определить, где наша дама находится, и отслеживать контакты.

— Любую магическую слежку она, надо полагать, определит на раз, — прокомментировал Грунгах. — Надо ставить обычную оптику с электронными мозгами, чтобы ни капли магии. Могу поделиться несколькими экземплярами.

— Спасибо, это будет очень кстати, — кивнул Равашаль. — У нас пока выпишешь, да пока разъяснишь, что именно нужно, пройдет несколько дней. Морнэмир, займешься поиском?

Лэрд кивнул и взял со стола доставленные мною вещицы.

— Хорошо, мы ее отследим, — раздался бас Брихсдорна. — Связи зафиксируем. Что мы делаем дальше? Может, загрести дамочку под стражу, присовокупить к братцу, да и дело с концом?

— Во-первых, просто так ее под стражу не возьмешь, — покачал головой Равашаль. — Она сейчас должна быть насторожена после ареста Милоша и встречи с Лавинией. Значит, наверняка носит самые мощные щиты, не опуская их.

— Кроме того, я уверена, что лихим кавалерийским наскоком ее не взять. Милош расслабился, считал, что его маску никто не разглядит, а у Марты все колючки постоянно подняты, — добавила я. — У меня вообще такое чувство, что в этой компании именно она, Марта, была ведущей силой и идеологом. А вот чего она хотела добиться, мы пока не знаем. Нельзя же всерьез поверить, будто сильный маг пожелает воскресить Темного!

— Ну, да, пожалуй… — Брихсдорн с силой потер нос. — Кстати, пока непонятен тот Герберт, с которым Милош разговаривал. И добиться от него пока ни слова не можем…

— Да, личность Герберта не установлена.

Равашаль покопался на столе, ища какие-то бумаги, а я, воспользовавшись паузой в обсуждении, тихонько спросила у Морнэмира:

— Как сын? Оклемался после Яначековых застенков в Форнаге?

— Вроде и оклемался, — с досадой ответил лэрд, — Но какой-то он стал… вялый. Ничего не хочет, ничем не интересуется. Накормят — поест, нет — так и будет сидеть, глядя в пустоту. Раньше он музыкой увлекался, историческим фехтованием, алхимией…

— Опоил его чем-то Яначек, — прокомментировал услышавший Брихсдорн. — Что-то вроде наркотика давал, после которого вся реальность кажется выцветшей и серой, и остается единственное желание, вернуться туда, где было так ярко и весело. Я про такой слышал, но подробностей не знаю.

— Да, по крови сейчас уже ничего не определить… Ваши алхимики не в курсе таких разработок? — спросила я у эльфа; тот молча покачал головой. — Знаешь, я поговорю с Жилем, может, он что-то сможет подсказать.

— Ага, вот! — удовлетворенно воскликнул Равашаль, откопав нужный документ. — Тут интересное предположение высказали медики касательно причин смерти Лаваля.

— Рассказывай! — протянула я руку за бумагой.

— Предположили, что ему был прицеплен эдакий жучок. Неактивированное заклинание, свернутое, у которого только хвостик наружу торчит. Там примерно нарисована структура…

— Угу, — ответила я, разглядывая рисунок. — Больше всего напоминает схватку пьяного ежа с обкуренным ужом. Но хвостик действительно торчит. И?

— Ну, а дальше вопрос только в способе активации. В случае с Лавалем они считают, что это было что-то вроде электромагнитного импульса, запустившего спазм и остановку дыхания.

— И, как я понимаю, в эту структуру, — я помахала портретом ежа с ужом, — можно вплести любое воздействие, хоть сердечный приступ, хоть септический шок, хоть ложную беременность? Лэрд Морнэмир, ваше мнение, как медика?

— Насчет ложной беременности я не уверен, — с серьезной миной ответил эльф, — а все остальное возможно.

— Ладно, а определять наличие этой бомбы в организме мы умеем?

— Да, — Равашаль протянул мне еще один лист бумаги. — Вот формула, ребята взялись за разработку, как только поняли, что нужно получить. Как ты понимаешь, это надо срочно распространить как можно шире. К счастью, пока заклинание не активировано, его можно отделить от организма и нейтрализовать.

Я только кивнула. А ведь это прорыв, дорогие мои! Урожайный оказался год на открытия: магия времени, Зал Полудня, эта формула…

Согнав с кресла Марсиану, я села возле камина в любимой полосатой гостиной и стала разбирать накопившуюся почту. Конечно, большую часть Марджори уже отсеяла, отправив счета на оплату, рекламу в камин, да и всякие светские приглашения, в основном, туда же. Остались деловые письма от коллег, письмо из королевской канцелярии (держу пари, приглашение на бал в честь Самайна!) и весточки от родных.

На бал придется пойти, тут никуда не денешься. Коллеги, профессор Лурье из Университета Аделаиды, профессор Трундертамер из Медиоланума, и три моих бывших аспиранта, задавали вопросы по нестандартному применению ряда формул. Я набросала ответы и отложила черновики для Марджори, она превратит наброски во вполне приличные научные послания.

Остались родные.

К счастью, в Нью-Зееланде все было в порядке вещей. Заморозки, слегка накрывшие наш лучший виноградник, можно не считать, тем более, что Гевюрцтраминер от небольшого заморозка только выигрывает. Из Бритвальда известия были более тревожными: вокруг поместьев в Котсуолде и Херефордшире шатались какие-то сомнительные группы, не то кочевые ромы, не то какие-то орки. Охранная система их отпугнула, но надолго ли, непонятно. Далее, некие воры (самоубийцы, видимо), попытались забраться в особняк в Люнденвике, где жил мой сын Кристофер с чадами и домочадцами. Один из воров был поврежден магической охранной системой так сильно, что допросить его даже некромант не сумеет. Второй сбежал, личности не установлены. Предпоследним в стопке лежало письмо от правнука, Норберта. Странные вещи творятся в его ресторане, «Оленьем роге» — отравленный бульон, какие-то неопознанные личности ночью залезают… Я подумала и связалась с главой Бритвальдской Службы магической безопасности коммандером Энгусом Сент-Льюисом. Энгус меня успокоил: особняк и оба загородных дома подключат к единой магической сигнализации, прикрывающей и королевский дворец. Что до расследования в «Оленьем роге», так занимается лучший из лучших следователей, майор Дэниел Паттерсон.

Надо будет написать Норберту, чтобы сильно не волновался.

Слегка успокоенная, я вскрыла последний конверт. Письмо было от Брашера.

Теодор сообщал, что вернется в Лютецию в последних числах сентября, для жилья ему предоставили одну из преподавательских квартир на территории Академии. Он сумел залучить на свою кафедру магии времени двух молодых шаманов, и приедет с ними вместе. Могу ли я запросить у ректора проживание и для них?