Сборник "Круг Земель" - Александр Зорич

Гора пророкотала в третий раз. Звонкое эхо раскатилось над Веселой Бухтой, и вместе с ним утесы, такие устойчивые и несокрушимые на первый взгляд, расстались со своим вековечным покоем.

Первая скала высотой под двести локтей врезалась в воду за флотом Пелнов, и огромная волна бесповоротно разрушила строй.

Вслед за ней содрогнулась гряда острых утесов, которую Гамелины прозывали Кузнечным Пламенем, и камни обрушились на правое крыло Пелнов. Они разили файеланты насмерть. Отрывали носы кораблей, проламывали по нескольку ярусов весел, пробивали навылет палубу и днище.

Цепенея перед неотвратимой гибелью, Шаль-Кевр видел, как темная, едва различимая громада круглого обветренного валуна размером с хорошую галеру покачнулась и, завалившись вниз, устремилась к Веселой Бухте. Валун увлек за собой тысячи камней поменьше, и грохочущая лавина, врезавшись в воду, подняла такую волну, что на левом крыле не осталось ни одного целого корабля. Многие из них лишились мачт, многие изувечили друг друга веслами.

Сам валун-погубитель врезался в скалу, торчащую из воды у самого берега, и раскололся на сотни безжалостных осколков. И это стало последним, что увидел Шаль-Кевр в своей жизни, потому что спустя мгновение его тело было расплющено между дубовых стен боевой башенки, сокрушенной одним из каменных осколков.

Многие Пелны из числа штурмующих Наг-Нараон оборачивались на грохот и видели катастрофу своего флота. Видели ее и наблюдатели Гамелинов.

– Сила хозяев с нами! – проревел Артагевд и врубился в толпу завороженных ужасной вестью Пелнов.

Корабли Лорчей, окружив широким полукольцом Веселую Бухту, ждали, когда окончится последнее содрогание каменной стихии. Тогда, пожалуй, можно будет сразиться. Если только найдется с кем, потому что среди хаоса, в который погрузился флот Пелнов, невозможно было разглядеть ни одного человеческого существа. Все тонуло в реве разгневанных вод и грохоте сокрушающихся скал. б

Хозяева Гамелинов вышли из Игольчатой Башни. Хармана тяжело ступала, всем телом повиснув на плече Герфегеста. Последний из Конгетларов тоже чувствовал себя выжатым, как спелая виноградная гроздь под аютским давильным прессом. Они многое отдали друг другу, чтобы остановить Пелнов. Страсть, кровь и нежность.

Они стояли на площадке за разрушенными Лебедиными воротами среди сотен Гамелинов, и Герфе-гест впервые видел улыбки на суровых лицах северян. Теперь он ощущал себя истинным Хозяином Дома.

Над Наг-Нараоном занимался рассвет. Внизу, в гавани, больше не было флота Пелнов. От него остались лишь изуродованные тела и многочисленные обломки, среди которых неторопливо проходили низкие корабли Лорчей. Артагевд строго приказал не чинить зла уцелевшим – пусть все видят великодушие Дома Гамелинов. Лорчи выуживали из воды незадачливых бунтарей, и последним не оставалось ничего, кроме как с благодарностью принимать из рук «варваров» чаши, полные до краев горячащего сельха.

Герфегест видел, как по лицу Харманы разливается мертвенная бледность. «То же и со мной; все-таки очень много крови не вошло в наши жилы, оставшись на полу и стенах Игольчатой Башни», – подумал Хозяин Гамелинов.

На лицах людей его нового Дома было написано ожидание. Все ждали, что скажет Последний из Конгетларов. И он сказал.

– Два больших кувшина красного вина! Нет, два бочонка самого лучшего, самого кроветворительного вина! И чтобы, когда мы с Хозяйкой проснемся, наш взор не омрачался созерцанием этого мусора.

Длинный палец Герфегеста указал на обломки, которые, покачиваясь на мелкой зыби волн, расползались по всей гавани Наг-Нараона.

Когда брат идет войной на брата, никто не отваживается начинать историческую хронику. Ибо не надеется, что ей найдутся читатели.

Так было и в этот раз. Вяз пророс сквозь толщу священного бассейна в саду Элиена, свела народа пат-тов, правителя Орина, Белого Кузнеца Гаиллириса. Шет оке Лагин разорил земли смегов и попрал права союзников Элиена. Шет оке Лагин нарушил узы братства и втоптал в грязь все договоры и клятвы. Варан-ский князь Шет оке Лагин вызвал гнев народа паттов.

О да, у этой войны было предостаточно поводов к тому, чтобы быть начатой.

Но была и одна настоящая причина. Шет оке Ла-гин стал Новой Дланью, Новыми Устами и Новыми Чреслами Хуммера, чья суть зло и ничего, кроме зла.

И закрывать глаза на этот нелицеприятный факт у Элиена больше не бьию прав.

Когда его мощное и отлично обученное войско, спустившись по Орису на ста тридцати трехъярусных силассах, высадилось в дельте и сушей прошло до Ор-доса, Элиен еще надеялся на то, что узы братства, связывавшие его и Шета оке Лагина, узы, ради сохранения которых он не раз рисковал своей жизнью, окажутся сильнее, чем власть черной магии Октанга Урайна.

Да, Урайн не был уничтожен в страшной войне Знака Разрушения, принесшей неисчислимые жертвы Харрене, грютам и герверитам. Элиен знал, что Урайн остался жить. Но это была лишь часть правды. Теперь Элиен знал ее всю – Урайн не только выжил после того, как Шет оке Лагин снес ему голову мечом в его же собственной резиденции. Он не только выжил, но и продолжает жить – жить в теле Шета оке Лагина. Элиен надеялся на то, что раздвоенная личность Шета еще несет достаточно черт своего прежнего единоличного хозяина. Он еще надеялся уладить дело миром. Вернуть Шета Шету. Ведь все-таки сам он был величайшим магом Сармонтазары, унаследовав у Ле-ворго и «Диорх», и знания о нем. Неужели магия Лишенного Значений – пустой звук перед мертвенными лучами блуждающей души неупокоенного звездно-рожденного, чье имя Октанг Урайн?

И еще ему хотелось увидеть Шета. Быть может, все не так плохо, как о том глаголят знаки и знамения? Быть может, на глазах у своих солдат братья наконец достигнут согласия и черный морок Хуммера покинет Сармонтазару навсегда?

Но у стен Ордоса Элиена ждало нечто большее, чем разочарование.

– Они сдаются, милостивый гиазир, они сдаются! – не веря своим глазам возопил Торк, начальствовавший над лучниками. С крепостных стен полетели стяги – все сплошь голубые.

«Горе побежденным!» – взревели стальные полки Элиена.

– Они открыли ворота в город! Шет оке Лагин признал нашу победу! – ликовал Ашера Тощий, начальник над гвардией.

– Варанцы склонили перед нами головы. Посмотрите, вон тащатся знатнейшие горожане Ордоса! Я вижу двух белых голубей! Знаки мира! – ликовали солдаты, которым так и не случилось обагрить клинки.