Весенние ветры - Ольга Романовская

— Ты всё так же сладко пахнешь.

— А ты так же отвратительно воняешь. Пусти!

— Не торопись, сладенькая. Надо же невесту перед свадьбой потискать, сейчас-то можно. Да и у тебя после неё тоска начнётся — один муж, так что пользуйся последними часами свободы.

Рука Эйдана бесцеремонно скользнула по её телу, в задумчивости остановившись на пояснице, а потом погладив чуть ниже. Девушка отреагировала шипением: 'Немедленно убрал свои грабли, нетопырь!' и ударом в пах, который, впрочем, не принёс желаемого результата.

Наконец, усмехнувшись, вампир отпустил Зару, напоследок бескровно царапнув клыками шею, за что тут же получил болезненный магический разряд.

— Будешь приставать, поджарю, — пригрозила она и, помолчав, добавила: — А руки у тебя холодные, думаешь, приятно?

— Зато ты тёплая, согрела бы. И не только руки. Хорошо, хорошо, я не настаиваю, — почувствовав сгущающуюся в воздухе магию, пошёл на попятную Эйдан.

Тенью скользнув мимо Зары, он оказался позади девушек. Глаза отливали красным, рот расплылся в клыкастой улыбке. Вампирское обаяние густой волной обволакивало магинь, заставив даже Бель погасить свой шарик.

Танцующей походкой, словно скользя над мостовой, он приблизился к Бланш и провёл пальцем по её щеке. Та обмерла от страха, стараясь не дышать. Десятая доля секунды — и он склоняется над ней, клыки нацелена на горло…

— Дура, я же шутил! — скрючившись в три погибели, Эйдан держался за бок и не сводил сердитого взгляда с Зары. — Я, по-твоему, идиот, чтобы выпить магиню, да ещё твою подругу?

Зара, на которую одну из четверых вампирское обаяние не действовало (а использовал он его полностью, очаровывая, заставляя забыть о своей сущности), хмыкнула и достала из-за корсажа серебряный кинжал:

— Может, мне тоже в шутку его в тебя метнусь? Я сразу почувствовала, что ты немного голоден: этот лёгкий блеск в глазах, пристальное изучение моей кожи, бьющее через край обаяние. Вы ведь с помощью него охотитесь, я все ваши повадки знаю. Иди-ка ты перекуси, только, когда вернёшься, кровь вытри.

— А ты догадливая, — улыбнулся вампир, оправившись от последствий заклинания. — Нанюхался вашей крови, есть захотелось. А вот и мой полдник.

Он только что стоял рядом и вдруг исчез, бесшумно скользнув на водосток соседнего дома. Оттуда — на крышу, по коньку и соскользнул вниз.

Глухая тишина повисла над кварталом, но она была обманчива. Просто ночные охотники убивали бесшумно.

Зара смело метнулась туда, где скрылся вампир, собираясь предупредить убийство, но опоздало — склонившись над телом, Эйдан жадно припал к горлу жертвы. По виду она совсем не походила на преступника. Неужели он начал убивать всех подряд?

Почувствовав чей-то взгляд, вампир резко обернулся, ощерившись в окровавленном оскале. Клыки у него были огромные, такие без труда разорвут любую одежду, прокусят даже кожаный доспех. Дикое животное с горящими алыми глазами.

— Слушай, ты осторожнее, а то убью ненароком, — с облегчением вздохнул Эйдан и смахнул языком каплю крови с губы. — Ещё подкралась… Из-за тебя бедняге хуже будет.

Он снова наклонился над человеком на мостовой и заново осторожно прокусил ему шею.

— Так ты его не убил? — наконец поняла Зара. Она как-то стала невольной свидетельницей пиршества вампира: убивая, он разрывает горло, чтобы быстро выпить всю кровь.

Эйдан ответил через минуту, выпрямившись и смахнув тыльной стороной ладони кровь с подбородка:

— Нет, мне немного нужно было. Если бы не ты, он бы и следов не заметил. Теперь придётся на щеке отметины оставить, чтобы решил, что его так в кабаке бутылкой оприходывали. Бутылку, кстати, сотворить можешь? Я её разобью и стеклянные крошки ему под кожу засуну.

Морщась от разлитого над переулком запаха крови, Зара сделала то, о чём её просили, а потом потребовала, чтобы Эйдан умылся.

В компании вампира, отпугивавших от них неблагонадёжных городских обитателей, девушки погуляли по набережной Шина и проводили замужних спутниц по домам.

Бланш, успевшая отвыкнуть от ночного образа жизни, была только рада, а вот Бель с удовольствием осталась, но грудная дочка требовала внимания. Хоть у Сеговеев и была кормилица, Бель не могла полностью на неё положиться и беспокоилась, не проснулась ли девочка, не случилось ли с него чего-нибудь.

Заре спать не хотелось, Ри и Эвелина тоже выглядели бодрыми, хоть и передвигались по городу под куполом защиты — рекомендации коллеги не повлияли на их оценку степени опасности вампира.

Ради шутки Зара поинтересовалась, может ли Эйдан узнать место проведения 'мальчишника'. Тот ответил утвердительно, попросив снабдить его какой-нибудь вещью одного из его участников. Она усмехнулась:

— Да я вся пахну Нубаром Эршем. Он касался платья, волос и кольцо на палец когда-то надел. Кажется, на мне даже его волос есть. Держи!

Нюх вампира во много раз превосходит нюх собаки, улавливает даже старые, едва уловимые запахи. Не прошло и получаса, как он привёл магинь к одному из заведений в Новом городе.

Из окон лился свет, весёлый смех, как мужской, так и женский, и звуки музыки.

Попросив Эйдана побродить по округе (она опасалась, что маги почувствуют его так же, как он чувствовал их), Зара рассредоточила спутниц по периметру.

Стараясь не попадать в полосу света, стоя боком к оконному проёму, она осторожно заглянула внутрь.

Эрш по максимуму использовал свои последние часы своей свободы, устроив пышные поминки холостяцкой жизни. В компании друзей, вина, граппы и представительниц слабого пола время летело незаметно. О Заре он не думал, да и некогда было, когда одним ухом слушаешь очередную историю друга (между прочим, шафера, которому бы не подобало рассказывать жениху такие фривольные вещи), другим — хорошенькую блондинку слева, умудряясь не потерять нить разговора ни с одним из собеседников.

Потом ещё бокал вина, улыбка и комплимент блондинке, от которого она расцветает, как роза.

Ему нравится, как блондинка смотрит на него, а ещё больше нравятся её мысли, но спешить абсолютно некуда.

Девочка не глупа, что и отличает 'дам полусвета' от проституток, хорошо ориентируется в политике, с лёгкостью рассуждает о литературе.

Музыка заиграла громче. Смех и разговоры оборвались, стаканы и фужеры отставлены в сторону, и начались танцы.

Зара раздражённо кусала губы, наблюдая за тем, как жених прижимает к себе блондинку, как позволяет руке сползти ниже талии. Она с трудом поборола желание ворваться внутрь и испортить ему праздник.

Пусть только после этого попробует солгать, что у них ничего не было! Да он ласкает её взглядом, что-то шепчет на ушко, а блондинка едва заметно улыбается.