Кровь Титанов. (Тетралогия) - Виталий Бодров

Загоняю внутрь желание задушить тролля голыми руками. Ишь, резвится, демон блинов! Успокаиваю попытку тела подняться выверенным ударом дубинки. Мастер Лион машет рукой – стража все-таки решила оставить свой боевой пост перед стратегически важной дверью. Осматриваю сад – никого. Самое время ретироваться.

Плавно съезжаю по веревке с балкона. Подстраховываю неуклюжего мага, и очень вовремя. Не подхвати я его в последний момент, вполне мог заработать себе почетный вывих ноги. Вещь, несомненно, самую необходимую при поспешном бегстве.

Подхватываю мага под руку, волочу за собой. Мастер Лион шевелит ногами, вцепившись в расколдованную карту.

– Потом расколдовать нельзя было? – рычу сквозь зубы. Могли ведь спокойно уйти, без шума, без пыли. Может, чары только в этой зале сработать могли?

– Прости.– Голос мага полон вины и раскаяния.– Не смог победить свое любопытство…

Молчу. У меня нет слов, есть только отрицательные эмоции нецензурного толка. И горячее желание прямо сейчас пополнить ряды славных монахов «Петушиного часа», людей воистину святых и донельзя праведных. Которые смиренно желали всего лишь сжечь подлого колдуна, совершив угодное Творцу деяние.

– Увлекся, прости.

Голос мага мог бы растопить Извечный Лед. Желание записаться в «Петушиный час» ослабло, потом исчезло вовсе. Теперь мне всего лишь хотелось откочерыжить магу непутевую голову. Без наркоза. Напильником. Тупым напильником. Очень тупым и очень ржавым.

Ладно, разборки потом. Мы ведь еще не ушли, в любую минуту тролль может капитулировать, и на нас устроят настоящую охоту.

– Здесь колдовать можешь? – спрашиваю мага, на бегу исследуя окрестности.

– Могу,– ответил Мастер Лион, слегка задыхаясь.

Что значит нездоровый образ жизни. Бегать надо по утрам, уважаемый. Или хотя бы по ночам, как я делаю.

– Так ставь же скорее портал, к блиновой тетушке!

Нервы начинают сдавать. За одну неполную ночь моя психика почти сломана. Вот так из безобидных воров-пацифистов вырастают кровожадные маньяки, смертельно опасные для общества.

– Направление портала можно отследить,– задыхаясь, поясняет маг.– Лучше попробовать уйти без магии. Если совсем уж прижмут, тогда поставлю портал.

Гнев уходит. Он ведь прав, маг. Куда порталом-то уходить? В катакомбы? А потом по следу портала туда же и синерясые нагрянут. Они и не такое умеют. Ножками, оно как-то надежнее. Через стену – и ищи нас потом по всему городу…

– Через ворота быстрее.– Мастер Лион делает попытку свернуть к каменной дорожке.

Хватаю за рукав рясы, волочу за собой. Вот у ворот как раз стража осталась наверняка. Что творится в особняке, им не слышно, приказа покинуть пост не поступало. Нет уж, как пришли, так и уйдем.

Стена приветливо встретила нас своим серым хребтом. Простая и надежная, как… стена. Не тролль какой-нибудь и не синерясый. Просто стена, и все. Слов нет передать, как я ей обрадовался. Ловко метнул «кошку» – поздоровался. Или попрощался, так даже вернее.

Маг зашевелился на моей спине, перевалился неловко, сел на стене. Почесал ушибленную ногу, огляделся по сторонам. Я решил не мешкать, с помощью той же кошки спустился вниз, поймал в загребущие объятия отчаянный прыжок мага. Быстро избавился от мундира гвардейца, что почти и не пригодился, подождал, пока маг отделается от рясы. Ногой запихал одежду подальше в кусты. Все. Дело сделано. Теперь тихо уйти, не нарвавшись на городскую стражу. Было бы обидно попасться именно сейчас. Впрочем, это скорее проблемы чересчур бдительной стражи, маг их быстро в тараканов превратит.

Святой Лакки был милосерден к городской страже – никто нас не потревожил до самых катакомб. Да и там даже самые смелые крысы не рискнули заступить дорогу.

Нищий встретил нас восторженно.

– Я уж волноваться начал,– сказал он, кутаясь в лохмотья.– Случилось что?

Оставив мага рассказывать о наших злоключениях, я направился к Зачинщику. Отсыпаться в катакомбах – занятие не для меня: сыро тут, а мне по душе комфорт. На улице светало, вот и первые прохожие появились. Или же последние, прямиком из трактира – выяснять истину совершенно не хотелось.

Зачинщик открыл сразу, будто всю ночь проторчал под дверью в ожидании моего стука. Выглядел он соответствующе: глаза красные, мешки под глазами, взгляд испуганный. Мгновенно настораживаюсь, рука сама собой падает на рукоять кинжала. Засада? И кто это такой рисковый нашелся, засаду у Бенджамина делать? Но тут вижу беспечно спящего Сигра и мгновенно успокаиваюсь. Будь здесь засада, мявом изошел бы, предупредил бы меня еще на улице. Нет, посторонних у Зачинщика сейчас нет.

– Случилось что? – интересуюсь, задвигая засов.

– Где тебя носило? – недовольно бурчит Зачинщик.

– Дела,– лаконично отвечаю. Зачинщик мне друг, но друзей у него слишком много, а жизнь у меня одна. И ее надо прожить.

Зачинщик молчит, размышляет. По всему видно, узнал что-то важное и теперь прикидывает, выложить ли мне тепленькие сведения или заначить на всякий случай. В этом весь Бенджамин – не любит бесплатно делиться информацией даже с друзьями.

– Я же просил тебя не высовываться,– говорит наконец он. Видно, все же решил поделиться. Значит, сведения у него таковы, что знать их мне просто необходимо до смерти. В буквальном смысле этого слова.

– Извини,– покаянно говорю я. В общем-то в няньке я не нуждаюсь, своя голова на плечах имеется. Но говорить ему это сейчас не стоит – тут же закроет рот на замок, слова не вытянешь. Мы с ним давно знакомы, с Зачинщиком.

– Здесь был Ищейка.

Сказал, будто в воду прыгнул. С камнем на шее. Мне, кажется, полагается испугаться? А вот не буду!

– И что? – спрашиваю с любопытством.

Зачинщик медлит. Он ожидал не такой реакции.

– Тебе надо сидеть у меня. Безвылазно. Ищейки не тронут тебя, пока ты – мой гость. У меня с ними договор…

Он обрывает себя на полуслове. Да, сболтнул лишнего, Зачинщик. Твое счастье, что я не воспользуюсь этим. Может, я сволочь и подонок, но я не предаю. Никого. Никогда.

– С Ищейками я разобрался,– небрежно бросаю.

Зачинщик удивлен. По лицу это незаметно, но мы знакомы не первый год.

– У меня иммунитет,– добиваю я его.

Он медленно кивает головой. Верит. Он тоже слишком давно меня знает, чтобы пропустить нотку гордости в моем голосе.

– Красиво играешь, Ригольд.– Напряжение уходит из его глаз.

Оказывается, он за меня здорово волновался! Бенджамин вовсе не желает, чтобы меня пришибли. Он даже готов помочь, если при этом не надо отрывать задницу от мягкого кресла.

– Слушай, я посплю, а?

– Давай,– соглашается Зачинщик.– Видок у тебя тот еще, между нами говоря.

Уж кто бы говорил! Сам выглядит так, будто на нем Блин с большим отрывом скачки выиграл. Впрочем, Ищейка кого хочешь напугает, несмотря даже на договор.

Поднимаюсь по лестнице. Сигр открывает один глаз, смотрит на меня, раздумывая. Лень побеждает, кот закрывает глаз и снова свертывается клубком. Правильно, приятель, так и надо.

Голос Зачинщика останавливает меня у самой двери.

– Дик, Ищейка не сказал тебе, кто его нанял?

Оборачиваюсь. Пристально смотрю ему в глаза, он смотрит в мои.

– Король,– говорит наконец Зачинщик.

Медленно киваю, иду спать. Ему, стало быть, сказал. Интересно. Король, хм. Не успел отозвать или отзывать не собирался? Это важно. Жизненно важно. Потом непременно обдумаю. Не сейчас. Сейчас я уже ничего не хочу и ничего не боюсь. Спать. Спать…

Городские ворота старой столицы Ледании, города Леды, приближались медленно. Лониэль участвовал в интересном человеческом аттракционе, называемом «очередь». Впрочем, интересным он был в первые пятнадцать минут, а сейчас уже порядком поднадоел. Эльф с тоской взирал на обветшалые стены города. Заняться было абсолютно нечем, думать же о смысле жизни не хотелось. Рядом Томагавка азартно резалась в кости с двумя купцами – на его деньги, между прочим. Судя по азартным восклицаниям, пока выигрывала.

– У тебя удача самого Блина! – в сердцах воскликнул один из игроков.

Лониэль хмыкнул. Вполне может быть, родня как-никак. Сам он играть не рискнул, можно в азарте брякнуть что-нибудь ругательное по-эльфийски, тут и конец маскировке.

– Последний круг, и все,– объявила Томагавка.

– Нехорошо выходить из игры, когда выигрываешь,– укорил ее один из купцов.

– Да иди ты! Когда проигрываешь – куда хуже.

Очередь двинулась еще на шаг и снова застыла. Эльф с тоской пересчитал стоящих впереди. Ровным счетом семь человек, две телеги и четыре коня.

– Говорят, эльфов ищут,– сказала подошедшая Томагавка.– Эльфийских, значит, шпионов.