Инквизиция: Омнибус - Дэн Абнетт

— Иншабель был с нами на Синшаре, — пожал плечами Эмос.

— Это только подтверждает мою мысль. Понтиус стремится заткнуть рот всем, кому известно о его существовании. Большинство обитателей Империума верят, что он давно мертв. Мы представляем для него угрозу только потому, что знаем о нем.

Эмос нахмурился и задумчиво пошевелил губами.

— Что, Эмос?

— Ничего, Грегор.

— Старина?

Он молча покачал головой.

— Скажи мне, о чем ты думаешь. Ведь существование Понтиуса Гло остается тайной только потому, что я так и не доложил о нем Ордосам. Потому, что не отправил его энграммосферу в хранилище Ордо Еретикус, как должен был поступить. И свободен он теперь только благодаря подаренному мной телу.

— Нет. — Убер поднялся и выглянул в окно, пытаясь различить хоть что-нибудь в снежном вихре. — Мы с тобой уже вели подобную беседу. О Черубаэле.

Эмос обернулся, и вдруг я заметил, как он постарел.

— Ты инквизитор Прославленного Империума Человечества. Ты посвятил свою жизнь уничтожению зла в любой из трех его ипостасей: Ксенос, Маллеус, Еретикус. Выполняя самую трудную работу, какая только может лечь на плечи служителя Империума, приходится сталкиваться с невообразимыми опасностями. Для того чтобы сохранить нашу цивилизацию, необходимо использовать любое оружие, имеющееся в твоем распоряжении. Пусть даже из арсенала врага. И ты прекрасно знаешь, что иногда за это приходится платить. Мы можем теперь сожалеть о твоем сотрудничестве с Понтиусом Гло, но ведь без него ты бы не уничтожил Квиксоса. Мы можем играть в «если бы» хоть целый день. Но существует простая истина: за победу надо платить, вот мы и расплачиваемся сейчас. И на самом деле твоя оценка нынешней ситуации зависит только от того, что ты собираешься делать дальше.

— Исправлять свои ошибки. Уничтожить Понтиуса Гло.

— В этом я и не сомневался.

— Спасибо, Эмос.

Он снова сел на кровать.

— А эта женщина, Таррай. Как она вписывается в твою схему?

Я показал ему информационный планшет с переписью населения Гудрун.

— Семейство Таррай принадлежало к самым низшим слоям общества. Они жили на Гудрун еще в те времена, когда Понтиус Гло вел свое органическое существование. Затем их род резко прерывается, но потом их следы обнаруживаются вновь, уже на Квентусе Восьмом. Думаю, что Таррай, или, по крайней мере, один из них, находились в свите Гло, и он взял их с собой на Квентус Восьмой. Мне потребуется твоя помощь, чтобы выяснить это в Локастре.

— В Локастре? Но мы же остановимся там только на сорок пять минут.

Я кивнул в сторону окна:

— Скорее всего дольше, учитывая погоду. Но тебе все равно придется действовать быстро. Я же собираюсь использовать это время, чтобы проверить состояние «Эгиды».

Ручка запертой соседней двери задергалась из стороны в сторону.

— Грегор? — позвала Креция. — Ты почему заперся?

— Просто надо было кое-что обсудить с Эмосом.

— Они раздают горячий пунш в ресторане. Думаю, мы могли бы присоединиться.

— Дай мне еще минутку, — прокричал я в ответ. Поезд дернулся и снова тронулся в путь.

Я вновь посмотрел на Эмоса.

— То, о чем мы говорили, не должно пойти дальше этого купе. По крайней мере, не сейчас. Учти, ни Креции, ни Элине об этом знать ни к чему.

— Мой рот на замке, — заверил меня Убер.

В полдень, вырвавшись из бурана, мы стали спускаться к Локастру. Непогода серой стеной двигалась за нами, скрывая из виду Утты, но прогнозы обещали, что снежный фронт уйдет в долину.

В Локастре проводники объявили полуторачасовую остановку. Я приказал Элине сделать все, чтобы экспресс не ушел до нашего с Эмосом благополучного возвращения.

Локастр расположился в рассеченной ледниками лощине. Стены старых зданий, построенных из гранита, в отличие от традиционного для Гудрун аузилита, были темно-серыми. Из-за разреженного горного воздуха и превратностей погоды здешние дороги представляли собой не что иное, как обогреваемые тоннели из армогласа. Я нанял сервитора-носильщика и приказал ему нести меня по теплым, сырым улицам, над прозрачными крышами которых бушевали грозные снежные бури.

Остановив сервитора возле офиса Гильдии Астропатика, я велел ему подождать и в подтверждение своих намерений вставил в его считывающее устройство кредитную карточку. После этого внутри механизма, как мне показалось, что-то одобрительно щелкнуло, и он припал на свои паукообразные конечности, выпуская пар из гидравлики.

В почтовом ящике «Эгиды» для меня лежало письмо от Нейла. Он сообщал на глоссии, что быстро добрался и уже дожидался меня в Новой Гевее. Вылет с Гудрун уже был подготовлен, эту услугу нам согласилось оказать грузовое судно под названием «Kayкус»[34]. Гарлону не терпелось встретиться со мной.

Я отправил ответ на глоссии. Если позволит погода, мы доберемся до Новой Гевеи через два дня. По прибытии я собирался немедленно встретиться с ним.

— Это все, сэр? — спросил обслуживавший меня астропат.

Мне вспомнилось, как Креция за ужином поинтересовалась, можно ли доверять Нейлу. Подумав, я добавил к посланию еще одну строчку, в которой указывал, что ситуация напоминает мне те трудные времена, которые нам довелось пережить много лет назад на Иичан, когда мы столкнулись с Садией Колдуньей.

— Отправьте это, пожалуйста, — сказал я.

На станции экспресс уже подал первый гудок.

Преследуемый фронтом непогоды, состав грохотал по перевалам Центральных Атенат. Несмотря на то, что теперь мы преодолевали один из самых крутых и длинных подъемов маршрута, локомотив бежал на полной скорости, стараясь опередить снегопад.

Главный хребет Атенат, который мы теперь пересекали, состоял из самых крупных вершин Гудрун: Скарно, Дорпалины, Геледге, Веспера, Атены. Любая из них была выше виденных нами ранее пиков вроде Монс Фулько. Эти темные исполины казались циклопическими, словно вставшие на дыбы континенты.

Кроме того, они были прекрасны. Необъятные просторы голубовато-белого льда, безупречно чистый снег, свет солнца, напоминающий жесткое свечение звезд в вакууме.

Но еще до наступления ночи все это великолепие исчезло за стеной холодного тумана. Казалось, перед окнами опустился гигантский занавес, скрывающий солнце. Видимость сократилась до нескольких десятков метров, пошел снег, локомотив снова сбросил скорость. Непогода настигала нас.

Я как раз наблюдал за приближающимся бураном, когда услышал, как Креция позвала из-за смежной двери:

— Грегор, иди сюда. Медея очнулась.

Дроны отплыли назад, освобождая мне место. Я присел на краешек кровати. Бетанкор выглядела усталой и измученной. Чуть приоткрыв глаза, она поприветствовала меня еле заметной улыбкой.

— Все в порядке. Ты в безопасности.

В ответ она лишь беззвучно пошевелила губами.

— Не пытайтесь говорить, — прошептала Креция.

Я увидел любопытство в глазах Медеи, когда она перевела взгляд на Крецию.

— Это доктор Бершильд. Старый друг. Она спасла тебе жизнь.

— …долго…

— Что?

— Как долго… я спала?

— Почти неделю. Тебя ранили в спину.

— Ребра болят.

— Это пройдет, — успокоила ее Креция.

— Они… они схватили нас?

— Нет, они нас не схватили, — сказал я. — И уверяю тебя, им это не удастся.

Терзаемый жесточайшими снежными бурями, локомотив еле выжимал из двигателя шестьдесят километров в час. Теперь мы путешествовали под самым куполом мира. Я несколько раз наведывался в вагон-ресторан и другие увеселительные заведения. Сотрудники экспресса устраивали для пассажиров самые разнообразные развлечения: от фуршетов, музыкальных салонов и обучения игре в карты до турниров по регициду и показов популярных гололитических феерий. Облаченный в униформу персонал выбивался из сил, чтобы осчастливить клиентов, всем своим видом старательно показывая, как им повезло, ведь снежный шторм на Атенатах — это самая увлекательная часть романтического путешествия.

А вовсе не опасное осложнение.

Я прекрасно отдавал себе отчет в том, что, если локомотив сойдет с рельсов или его энергоустановка выйдет из строя, поезд застрянет посреди снежной бури, которая может продолжаться несколько дней, а то и недель, и мы все замерзнем. Чтобы откопать нас, придется ждать до весны.

Конечно, за девятьсот девяносто лет существования Трансатенатского экспресса подобного ни разу не случалось. Поезд всегда прибывал в пункт назначения. Это был в высшей степени безопасный вид транспорта. Особенно если учитывать маршрут, по которому ему приходилось следовать.

Однако все когда-нибудь происходит в первый раз, как справедливо считают некоторые, и это простительно. Опыт, накопленный за многие годы, приучил персонал экспресса к тому, что, как только налетает непогода, пассажиров необходимо постоянно успокаивать и отвлекать, иначе может возникнуть паника. Праздные богачи беспокоятся по любому поводу.