Танцующая с грозой - Дина Сдобберг

Ещё только отзвучали последние слова Наариса, сказанные так, словно кроме него и матери рядом никого не было, как Дарден прижал меня к себе покрепче и тихим шепотом задал неожиданный вопрос. - Марина, что с Каяной? Она, словно новобранец после первого боя.- Слова Дара заставили пристальнее вглядеться в девушку.

Широко распахнутые глаза, сжатые, до превращения в узкую линию, губы, побледневшая кожа. Наги вокруг девушки тоже явно поняли, что что-то не так. Потому что Саар начал растирать ей ладони, но видимо поздно. Слова Риса словно взвели тетиву на арбалете. - Зачем. Вы. Втягиваете. Во все это. Ребёнка?- Голосом Каяны сейчас можно было замораживать. - Каяна...- начал Саргус, но был перебит девушкой - Что? Что Каяна? Четырнадцать лет уже Каяна. Ты! Ты вчера мне рассказывал про свои обряды и заклинания ментала. Я просила тебя. В который раз уже просила! Не делать этого, даже мысли выкинуть. Ты, если искал и узнавал про эту магию, должен был знать, что применение подобного необратимо! И в большей половине случаев вредит не только тому, на кого применяют, но и тем, кто с ним кровно связан. И все эти случаи происходили, если применяли ментал к существам, лишенным магических сил, а в их первом кровном круге были маги! Вся ваша затея ударила бы по моему ребёнку! Что я должна была подумать, когда утром не нашла в комнате сына? - Глаза Каяны действительно начинали напоминать изумрудное пламя. - Ты хоть понимаешь, что у меня никого и ничего дороже него нет? Что я готова была жизнь по капле за него отдать? А вы посмели рисковать им ради своей прихоти? Это я должна была подумать? - Мы же никуда не пошли, мы были здесь. Никакого мага, никакого ментала, никакой опасности для нашего, нашего Каяна, сына! - Радмал попытался успокоить Каяну уверенностью в своем тихом голосе. Наверное, считал, что если попытается убедить девушку в том, что считает Риса своим сыном, та сможет расслабиться и перестанет злиться. Но это оказалось неправильным решением. - Нашего? Нашего? А где ты был, когда НАШ сын родился? Почему, никто из вас не взял его на руки, как положено по вашим же традициям? Или, может, я вас просто не заметила в своей комнате, когда надо было его выхаживать из-за того, что он родился недоношенным? Может, хоть кто-то из вас принес ребенку свой собственный клинок, признавая его "НАШИМ" перед всем кланом? Чего вы молчите? Кто из вас осадил змеенышей вашего клана, когда они устроили травлю Риса?- Искры мелькали уже не только в глубине глаз, но и плясали по волосам и коже девушки. - А сейчас, что? Вы вообще очешуели в край? Всё, по-вашему, замечательно и прекрасно. Вы в одном клане со мной и с моим сыном, можем начинать жить счастливой и радостной семьёй? А гарантом моей безопасности рядом с вами, будет служить обязательство моего сына уничтожить своих отцов. Прекрасно. А вы, хоть на мгновение, задумались, как, потом, с таким грузом ребенку жить? Ему, вашу мать, тринадцать!!! Он играть должен, хулиганить, драться, а не в королевских советах участвовать! И не о безопасности матери думать! Ни друзей, ни игр, ни детства. Что ещё вы отнимите у моего сына?

Голос Каяны взлетел до высоких нот, волосы взвились, словно от сильного ветра, и девушка вспыхнула огненным факелом. Резким движением рук она хотела оттолкнуть Саргуса, но получилось, что отталкивала она его уже горящими ладонями. Запах паленой кожи появился в воздухе, но упрямый наг не отступал. - Каяна, всё так. Но на него, никто не навешивает этого решения. Ему не придется выполнять свою клятву.- От боли Саргус еле шипел, пот выступил на висках. - Я не могу вернуть все назад, слышишь? Не могу. Виноват. Перед тобой, перед сыном. Что я должен сделать? Скажи! Ну же! Каяна! Всё что мне дано, только до последнего вздоха, каждый день доказывать...

Резко бросившийся с боку на Саргуса Наарис, сбил нага, буквально отрывая его тело от рук матери. И пока все приходили в себя, этот мальчишка без малейшего сомнения и страха схватил Каяну за руки и сжал в своих ладонях. Огонь, гуляющий по коже девушки, превращая ее всю в один большой язык пламени, совершенно не обжигал Риса. То ли узнавая в нем родную кровь, то ли признавая родственную стихию. - Мам, ты послушай меня, хорошо? Ты у меня такая... Красивая, хрупкая, нежная и не подлая. Тебе дай волю, ты бы и в старой Нарге нашла что-то доброе. А если Марина не уследит? А если со мной что случится, или я не досмотрю, и тебя похитят, как Миалию? Как нам тогда жить, зная, что не уберегли, мам? Тебе нужна защита. Защита тех, кто сам тебе никогда не сможет причинить вреда, не сделает ничего против твоего желания. Только поэтому, твои бывшие мужья в клане, только поэтому, я спокойно смотрю, как они вьются возле тебя. - Я не могла соединить слова, что я слышала, и мальчика, которого я видела. Ну, не думают мальчишки в тринадцать лет о таких вещах, не продумывают такие серьёзные вещи на несколько шагов вперёд.- Но поверь мне, мамочка, только пусть осмелятся хоть голос повысить, хоть один звук, и я, не задумываясь, исполню свою угрозу. И никогда не усомнюсь и не раскаюсь в своем поступке. Он никогда меня не будет тяготить. Потому, что я готов принять их, как воинов клана, я приму их, как твоих мужчин, если ты так решишь, возможно, когда-нибудь я смогу испытывать к ним уважение, как к более опытным воинам. Но я никогда не приму их, как своих отцов! Поэтому ничего страшного со мной не произойдёт, успокаивайся, попытайся обуздать свое пламя, иначе ты сама сгоришь. Понимаешь, надо успокоиться. Пожалуйста, мама! - Не сможет! Проснувшаяся сила такой мощи, у взрослого и на эмоциях... Безнадежно. Сама не справиться. - К Рису на расстояние вытянутой руки приблизился незнакомый наг-мальчишка, по виду ровесник Наариса, с чешуей цвета старого золота и темно-бордовыми разводами по всему хвосту. - Я ядовит, и небольшая порция яда ее усыпит на некоторое время. А пока она будет во сне, эмоции, которые питают её пламя, спадут. Только мне ее укусить надо. Можешь пламя чуть оттянуть на себя? Клянусь, не причиню вреда.